7 февраля 2012 ● Герберт КЕМОКЛИДЗЕ
Что дальше, то все больше выявляется неизбывно трагический характер нашего развития в темпе непрерывного убыстрения, напряжения и отчуждения действительности от слов о ней, от названий. Мы ее называем, переименовываем, а она — все она. Ярославль. Пустые магазины и рынки, уныние на женских (да и на мужских) лицах. Два сорта рыбных консервов. Безрыбная Волга. Приехал в канун снятия первого секретаря и предоблисполкома. Сняли их, в сущности, за то (с этим согласился стоящий несколько в стороне председатель СНХ Фетисов), что они выполнили вреднейший приказ сверху, выполнили автоматически, как положено, выполнили против своей совести и сознания (отстраняя их — “партия знает”) и, не выполнив который, они были бы сняты тогда же. Неловкость моего положения при внезапном падении старого начальства и отсутствии нового заставила меня сократить на день намеченный срок пребывания “в округе” и сделать одно только дело — в отношении Карабихи (но это существенно, и это грех с души)».