Оуэн Мэтьюз ? 38-летний британец, давно работающий в России и с некоторых пор возглавляющий московское бюро журнала «Newsweek». 

«Антисоветский роман», в английском оригинале называющийся «Дети Сталина», – документальная проза с небезосновательными претензиями на художественность»

Загадочную евроазиатскую страну он открывал для себя несколько раз, но по-настоящему познакомился с ней в 1990-е, пополнив ряды паломников на новоиспеченную территорию свободы. Для него, наполовину русского, этот опыт был куда важнее, чем для большинства иностранцев. Его мать в свое время переселилась в Великобританию из СССР, последовав за своим избранником-англичанином. Однако прежде чем это переселение стало возможным, влюбленным пришлось провести много лет в разлуке по разные стороны железного занавеса. 

Будущий отец Оуэна Мервин Мэтьюз, трудолюбивый юноша из неблагополучной семьи, обитавшей в Южном Уэльсе, поступил в Оксфорд и самозабвенно отдался изучению русского языка. В 1957-м он приехал на московский Всемирный фестиваль молодежи и студентов, а уже в следующем году стал сотрудником британского посольства в Москве. Именно в этом городе, несмотря на дипломатические ограничения и неусыпный надзор со стороны сотрудников КГБ, Мервин встретил свою любовь – Милу, дочь расстрелянного в 1937-м партийного чиновника Бориса Бибикова. 

Оуэн Мэтьюз женился на русской, последовав примеру своего отца (обложка книги)

Твердо решив сделать возлюбленную спутницей жизни, англичанин встал на путь бескомпромиссного противостояния советским спецслужбам, и не только им. В СССР Мервину и Людмиле разрешили пожениться, но от молодого посольского работника потребовали ответных услуг: он должен был дать согласие на сотрудничество с КГБ. Его возили по России, пытаясь впечатлить достижениями социализма, но Мервин не пошел на измену родине и остался преданным слугой Ее Величества. Удачно избежав самой худшей участи, знаток русского был выслан из Союза. Став персоной нон грата, влюбленный инкогнито вернулся в Москву и попытался устроить церемонию бракосочетания, после чего его снова выслали. Но и на этом невыдуманный роман не заканчивается – напротив, здесь-то и происходит поворот в направлении беспрецедентного триумфа любви, одержанного при участии прессы, дипломатов и шпионов. 

Рассказывая историю своей семьи, Оуэн Мэтьюз ничего не придумывает, но, тем не менее, обнаруживает задатки романиста. «Антисоветский роман», в английском оригинале называющийся «Дети Сталина», ? документальная проза с небезосновательными претензиями на художественность. Реконструкция событий полувековой давности, письма родителей друг к другу и рассказы о других родственниках – далеко не все, что здесь есть. У Мэтьюза-младшего ? свои собственные отношения с Россией, собственный стиль самоопределения в русском пространстве, и этому тоже посвящено немало страниц. 

Автор «Антисоветского романа» вспоминает о том, как погружался в безумный мир российских 1990-х, постигал тогдашние законы московской жизни, совершал опасные поездки в Чечню, общался с русскими женщинами и, в конце концов, даже женился на одной из них, последовав таким образом примеру своего отца. Оуэн Мэтьюз – не чужой человек в России, он смотрит на нее не как турист, экипированный набором замшелых стереотипов, и не как миссионер из прекрасного разумного мира, на который должна равняться «эта страна», а как человек, способный на более или менее адекватное сопереживание. 

Тем не менее узнаваемой западной риторики, до смешного характерной, здесь все же предостаточно. У Мэтьюза можно прочесть и про «жалкое безумие русских», и про «извечную русскую инертность». А также про то, что Родина-мать, чей образ увековечен монументом на Мамаевом кургане, – это, оказывается, «мстительная богиня, неодолимая сила природы, требующая невозможных жертв от своих детей», и даже про то, что многие русские детские стихи удивительно нелепы и жестоки – данное глубокое наблюдение сделано в связи со считалочкой о зайчике, вышедшем погулять (ну да, а вот английская считалка «Десять негритят», использованная Агатой Кристи, ? это, очевидно, образец разумности и гуманности). 

Побывав в Сибири и обозрев из самолета бескрайние пространства, автор выдает рассуждение о русской душе как производной от русского ландшафта, каковое, что и говорить, просто-таки поражает своей оригинальностью и новизной. 

Дело отчасти в том, что некоторые специфические особенности 1990-х Мэтьюз непроизвольно обобщает и опрометчиво воспринимает как характерные для России в целом. Но, тем не менее, он сознает, что эта эпоха была катастрофична сама по себе, и констатирует, что застал «оргию наживы, развязанную новыми хозяевами России». А после разговора с работником московского морга, цинично шутившим по поводу окружающего беспредела, Мэтьюзу приходит в голову мысль о том, что он сам и его иностранные друзья – «такие же циники в лабораторных халатах поверх гавайских рубашек, с бесстрастным видом рассуждающие о средневековой дикости Москвы». 

Короче говоря, «Антисоветский роман» ? не только история двух людей, чье желание быть вместе оказалось сильнее законов холодной войны, но и свидетельство о недавнем прошлом, человеческий документ, предъявленный гостем «свободной России». И еще неизвестно, что любопытнее.

Кирилл Решетников

Взгляд