«Рубцов жил поэзией, а не колбасой»

Год поэта Николая Рубцова, которому в 2016-м исполнилось бы 80 лет, достиг кульминации.
14 сентября в более чем 20 регионах России прошла акция «Прочитай Рубцова», а на малой родине поэта в Вологодской области стартовал ежегодный фестиваль «Рубцовская осень». 

О современном прочтении поэзии Рубцова и о том, чем подлинный Рубцов отличался от отлитого в памятниках, рассказывает один из лучших в России знатоков его жизни и творчества, вдобавок и земляк поэта Леонид Вересов.


– Почти в каждой из ваших книг вы стараетесь опубликовать как можно больше автографов поэта. Что это дает читателю? Считаете, что в почерке Рубцова отражён его характер?

– Совсем не для этого. Автограф – это документ,  и он о многом может рассказать. Имея перед глазами стих, написанный рукой поэта, мы можем делать выводы. В некоторых случаях автографы позволяли установить истину и спасти честь поэта. 


Леонид Вересов


Приведу такой факт. В 1990 году среди неизвестных стихотворений Рубцова было опубликовано посвящение другу поэта Александру Романову, секретарю вологодской писательской организации. «Романов понимающе глядит, а мы коньяк заказываем с кофе, и вертится планета и летит к своей неотвратимой катастрофе». И вот появляется статья, в которой автор публикует строки советского поэта Владимира Лившица, написанные до рубцовского посвящения. То же самое четверостишие с единственной разницей: вместо Романова в первой строчке фигурирует «хозяйка». В статье звучит слово плагиат. Мне удаётся найти автограф Рубцова, в котором он под посвящением пишет короткую строчку «стихи – перефраз». И это, конечно, переворачивает ситуацию, о плагиате не может быть и речи – он сам сообщает, что использовал чужие стихи для своих творческих целей. Если бы этот автограф затерялся, возразить на обвинение в плагиате было бы значительно сложнее. Вот что может сделать документ. Он может перевернуть восприятие того, что считалось фактом. Исследуя Рубцова, я не раз убеждался, что с ним ни в чём до конца уверенным быть нельзя. Только уверуешь во что-то как в общее место, как Рубцов начинает «мстить» – нахожу документ, которые опровергает что-то из общепринятого.   

К слову, многие убеждены в том, что Рубцову стихи приходили свыше, а он садился и записывал чистовик. Ничего подобного. Работал, искал строки, вычеркивал. К сожалению, его черновиков сохранилось очень мало, особенно ранних произведений, когда у молодого поэта была банальная нехватка бумаги.   

– О Рубцове пишут много. Какую сверхзадачу вы ставите перед собой?

– В своих трудах стараюсь бороться с банальностями, фантазиями, искажённой правдой и прямой ложью. Стараюсь  показать другого Рубцова, подлинного и для многих неожиданного. Я в своих книгах о Рубцове тоже фантазирую и тоже летаю в облаках, но мои полеты основаны на бесспорных фактах. 

Вокруг биографии и творчества Николая Рубцова сложился некий пласт придуманного или слишком затертого – путают даты биографии, приписывают события, которых не было, и строчки, которых не писал. Иногда нечто, однажды кем-то красиво сказанное о поэте, превращают в факт, хотя он таковым не является. Или цитируют из года в год одни и те же избитые стихи, как будто у него других нет. А ведь перу Рубцова принадлежат около четырехсот произведений. 

–  Что новое вам удалось открыть в биографии Николая Рубцова?

– Года полтора я потратил на поиск информации о младшем брате поэта, Борисе Рубцове, его судьба всегда была белым пятном в рубцововедении. Я делал запросы в архивы, искал знакомых и сослуживцев. Братья, похоже, никогда не встречались, но в записной книжке Николая Рубцова нашлось два адреса Бориса. В итоге удалось узнать многое о нём, но самое поразительное то, что братья служили в одно и то же время на Северном флоте: Борис на берегу, а Николай на корабле. И Борис, наверное, читал стихи Николая во флотской газете «На страже Заполярья» (а их много было опубликовано), не зная, что их брат пишет.   

– Вы хорошо знакомы с дочерью Николая Рубцова Еленой, общались с сестрой поэта Галиной, о брате Борисе знаете больше, чем сам Рубцов знал. Увидели в Рубцовых какую-то общую черту?

– Похожего, действительно, много. Невозможно пройти мимо того факта, что трое братьев Рубцовых были гармонистами, причем очень неплохими. Альберт до музыкального училища дошёл, Борис выступал в деревенском клубе (я это от односельчан узнал), а Николай читал свои стихи, подыгрывая себе на гармони, и даже мелодии сочинял. Сестра Галина Михайловна хорошо пела – по неподтверждённым сведениям, их мама пела на клиросе в молодые годы. Но мы снова углубляемся в сферу фантазий.

– Судя по некоторым опубликованным воспоминаниям, Николай Рубцов был в быту тяжёлым человеком, на людях нередко бывал угрюмым или взрывным. Каким он представляется вам?

– Я понимаю, что скандалы и дебоши запоминаются лучше всего. Прочитав эти воспоминания, встаёт вопрос – а работал-то он когда? Когда писал свои гениальные стихи, когда печатал один сборник за другим в Москве и других городах? Знаете, мне попался список, который Рубцов набросал перед очередной поездкой в столицу. Что включил бы в такой список провинциал 60-х годов, отправляющийся в Москву? Колбаса, одежда, ботинки. То, чего в своих магазинах не купишь. А Рубцова из двух десятков дел лишь одно не касается поэзии: зайти в издательство, посоветоваться по поводу книги.  Он жил поэзией, а не колбасой.  
 

 Поклонники творчества поэта у памятника Н. М. Рубцову в Тотьме


 Я разбираю архив вологодского рубцововеда Вячеслава Белкова, ушедшего из жизни, в этом архиве во множестве попадаются бытовые воспоминания о Рубцове. Белков их не печатал, и я публиковать не буду. В этих воспоминаниях много похожего – «сидим с Колей, выпиваем». В чём их ценность? Для меня ни в чём – людям лестно рассказывать о том, что с Рубцовым выпивали.  Помогут ли эти случаи взглянуть на личность поэта по-иному или глубже понять его лирику? Не думаю. Да, судя по всему, человек был непростой, а разве гении бывают простыми? В письмах он говорит о том, что после творческой работы ощущает необходимость расслабиться, отвлечься. А на Руси известно как расслабляются. Но разве это главное в понимании Рубцова? Мне гораздо ближе воспоминания иного рода. Например, один из его знакомых рассказывал мне, что Рубцов, приходя в гости, никогда не садился на стул как хозяин – всегда с краешку. Казалось бы, незначительная подробность, но она говорил о деликатности, а может быть, и о неуверенности Николая Рубцова. Качество, которое выдаёт подлинно творческого человека. 

Каким он был? Да всяким. Возьмем две книги о поэте – одну написала многолетняя поклонница его творчества и исследовательница Нинель Старичкова, другую – убийца поэта Людмила Дербина. И что вы думаете? Их воспоминания во многом совпадают, и образ поэта рисуется приблизительного один и тот же.

– Вы общались с Людмилой Дербиной? В среде рубцововедов она – персона нон грата, но без неё любая биография Рубцова будет неполной…

– Я виделся с ней однажды в городе Вельске, совершенно случайно. Тогда только-только была раскрыта фамилия убийцы Рубцова, до этого она фигурировала как «Людмила Д.». Я купил в магазине её сборник стихов (она достаточно неплохая поэтесса), а продавщица показала мне автора – мол, вон она сидит. Я подошёл, попросил подписать книгу, мы пообщались. А спустя время я написал о стихотворение со словами «А вы должны были смириться, его талант иного взлёта…» и отослал Дербиной, отклика не получил. По моему убеждению, её вина в ситуации с Рубцовым не подлежит сомнению. Если бы его убил случайный человек, это одно… Но уж она-то знала, с кем имеет дело и кого потеряет наша поэзия со смертью Рубцова. Но хватит о ней. Я Людмилой Дербиной не занимаюсь, у неё есть другие исследователи.  

– Напоследок спрошу о самом начале. Как вы пришли к Рубцову?

– Однажды, когда учился классе в седьмом или восьмом, я заболел. Лежал в своем деревянном доме в Вологде. Почтальон принес молодёжную газету «Вологодский комсомолец». Открываю третью страницу – там портрет человека с добрыми глазами и стихи, которые я до сих пор помню наизусть. Я вырезал страничку ножницами, повесил над кроватью и читал каждый день. Запало в душу. Трудно объяснить, как и почему. Дальше – больше, стал книги покупать, информацию искать, даже сам принялся стихи писать. Вскоре один случай обнаружил моё увлечение стихами Рубцова в школе, что всерьёз повысило мой авторитет среди одноклассников. На школьном конкурсе половина класса с моей подачи читали Рубцова. 

После армии я уехал на север и задержался на 27 лет. Но и там Рубцов меня догнал. Я преподавал в том же Горно-химическом техникуме города Кировска, в котором Рубцов когда-то учился. На правах преподавателя я получил доступ в архив техникума, и тогда вышла моя первая статья о нём. Нашёл приказы и другие документы, в которых отразилось, как Николая Михайловича песочили на педсоветах и как он отвечал на эти выпады. Вот был бы Рубцов идеальным студентом и пятерочником, ничего бы не сохранилось, а хулиганства попали в архив. В нашей работе никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь.
Автор
`Сергей Виноградов
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе