Приквел. «Брексит» древнего мира
По-шакальи воя и как страус плача,
шлепая по водорослям, премся напролом…
Лучше б нам вернуться, но нельзя иначе:
впереди пустыня — сзади фараон.
Что едим, не ведаем. Пустота сжирает
даже то, что вынесли из Египта мы.
Всех богов и чувства к ним нагло попирает
в пламени колючем молвивший: «Уймись!
Имя Мое будто бы не известно каждой
саранче и гусенице, моли и жуку,
зайцу и оленю, что, томимый жаждой,
на пределе сил своих мчится к роднику?
Моисей, ты слышишь, как поют песчинки,
отражая небо и вдыхая дождь,
что у них есть Автор? Тот, Кто есть, – ты слышишь?
Если да, в свободу народ Мой поведешь».
Бог нетолерантен. Идолов не терпит.
Страсти порицает. Облечен во мглу.
Но верней концлагерь: плинфы — за концерты
гнуса по-над мясом, вверенным котлу.
Твой Синай грядет ведь, словно боль глазная!
Моисей сойдет ведь в славе на заре
и раздаст скрижали — те дары Синая,
для которых надо взять и умереть.
Только Богу верить. Только Бога слушать.
Только человеку без вранья служить.
Кто же это вложит да в свои да в уши?
Кто же это сможет всё перекроить?
Что ж, фараонитское рабство изживая,
будем по пустыням ныкаться, пока
в манне не остынем как лихой лишайник
под стопой рожденных выполнить приказ.
Стало быть, в барханах сложим свои кости…
А зачем тогда нам шлепать напролом?
А затем, что крестимся мы на том погосте,
где будет фараон сегодня погребен.
В пламени колючем — Господь явился Моисею в пламени огня из среды тернового куста, который в нем горел и не сгорал, прообразуя в том числе и терновый венец (Ср. Исх. 3:2).
Облечен во мглу – облачным столпом Господь вел еврейский народ из Египта в землю обетованную и хранил его на этом пути. В богословии образ мглы указывает на человеческое неведение; возводит к тому, что за пределами познания. Отсюда оксюморон «Ареопагитик»: «пресветлейший мрак Божества». Именно его на горе Синай созерцал Моисей. А когда он сошел к народу, от исходящего от его лица сияния ломило глаза. И все же даже Моисею не было дано видеть Бога как Он есть, лишь “задняя” Его.
О крещении древних евреев апостол Павел писал так: «Не хочу оставить вас, братия, в неведении, что отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пищу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовного последующего камня; камень же был Христос» (1 Кор. 10:1-4). А для фараона и его войска это море стало тогда братской могилой.
Сиквел. Реакция принимающей стороны
Понаехали тут, притащились
из-за гор и песков, из Египта,
фиг поймешь без глотка, кто такие…
Говорят, суждено нам погибнуть.
Беглый табор, рабы, побирушки,
предводитель – фанатик, таскал их
сорок лет по пустыням, не скучно,
видно, было ему там на скалах,
где какой-то Господь, не из наших,
повелел ему наших зачистить.
И хотя вся их утварь в шалашик
умещается, соль — в фанатизме.
Мы, конечно, им перцу покажем.
Удобрением станут, навозом.
На худой конец в жертву Ваалам
отдадим каждый сына сквозь слезы.
И улыбкою рот раздирая
на огне в раскаленной купели,
всех Ваалов на этих, с Синая,
наши дети перенацелят.
Да, пускай предводитель их помер,
но преемник его много хуже.
Он уже тут нам выкинул номер
и древнейшую крепость обрушил.
На младенческой крови воздвигнут,
Иерихон развалился под звуки
труб каких-то, но больше калибром.
А ходили ведь для показухи.
В общем, жизнь в житие превращают
эти гости незваные, чтоб их…
Понаехали тут, кто их звал-то?
– Тот, Кто звал, здесь восстанет из гроба.
Шалашик — скиния.
Всех Ваалов… наши дети перенацелят — по свидетельству Клитарха, в случае особой нужды хананеи, известные также под именами карфагенян и филистимлян, давали обет посвятить одного из мальчиков богу. Этого ребенка они сжигали, в то время как медный Кронос (Ваал) стоял у них с руками, обращенными ладонями к медной жаровне. Когда пламя охватывало рот сжигаемого, «члены тела начинали содрогаться и рот оказывался раскрытым наподобие смеха, пока то, что было простерто на жаровне, не переходило в ничто». Отсюда этот ухмыляющийся (seserota) смех и называется сарданским в тех случаях, когда люди умирают со смехом.
Триквел. Неведомый в безысходном
За завесою плоти — Бог,
к нам пришедший неведомо как…
И подумать никто не мог,
что Господь наш Себе же враг.
Что неузнанным хочет Он
от яслей до Голгофы быть
вплоть до самых до похорон,
чтобы смерть к Себе приманить.
Чтобы дать ей Себя, не нас.
Чтоб до времени сатана
отошедший, нашел свой час,
провоцируя Иешуа на
хоть обиду на тех, кого
исцелял Он и утешал,
кто поставил Его на кон
и в награду за всё — распял.
И когда совершилось зло
и Он умер, прося простить
нас за это, в аду светло
стало так, как не может быть,
за завесою плоти Бог
потому что сошел во ад.
И подумать никто не мог,
что Христос не свернет назад.
Неузнанным хочет быть — апостол Павел поясняет тайну сокровенного пришествия Спасителя так: «Мудрость же мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде веков к славе нашей, которой никто из властей века сего не познал; ибо если бы познали, то не распяли бы Господа славы» (1 Кор. 2:6-8).
До времени – евангелист Лука пишет, что посрамленный в пустыне, «окончив всё искушение, диавол отошел от Него до времени» (Лк. 4:13) Креста и толпы, глумящейся над распятым «Иисусом Назореем, Царем Иудейским» (Ин. 19:19).
Квадриквел. Переполох, учиненный Гнусом в Баламутовом ведомстве
– Ты видел? Ты видел?!
Здесь Некто!! Здесь Некто!!!
– Немедленно выйди
и мухой – в свой сектор,
где майя добавишь
разрывов аорты
одной из тех клавиш,
что ведомы чёрту.
– Здесь Некто! Здесь Некто!!
С Ним невыносимо!
Как будто из смертных,
из Иерусалима…
Семен да Иван ведь
о Нем возвещали —
в шеоле настанет
день горькой печали!
– Ты панику сеешь
напрасно, дружище.
Как душу расстелешь,
так тени отыщешь.
За них и удержишь,
тоскою придавишь…
Греховные мрежи
надежны, товарищ.
– Ты, кажется, просто
не понял, коллега,
что мы за бортом
до скончания века.
К Нему не прилипла
вся гулкая темень.
Для глупого пипла
Он что-то затеял.
– Кончай трепыхаться.
Тебя мы изжарим
не за панибратство,
хоть ты и коварен,
а за паникерство,
дурацкие вопли…
Ой-ё-моё! Сколько
огня, не потоп ли?
– Нет, корчась от рвоты,
дракон издыхает.
Из пасти народы
с пасхальным «Лехаим!»
исходят к Нему
и Его обхватили…
– Мы канем во тьму☹.
Кто Ты — в славе и силе?!
Бесы Баламут и Гнус — персонажи книги Клайва Льюиса «Записки Баламута», в которой старший бес Баламут наставляет младшего по рангу Гнуса, как лучше искушать «подопечного» человека. Потерпев фиаско, Гнус в наказание был поглощен Баламутом. Но это случилось уже в христианские времена ☺.
Мухой в свой сектор – в Библии неоднократно упоминается бесовский князь Веельзевул, чье имя производно от Ваал, буквально — повелитель мух. Как божеству ему поклонялись филистимляне.
Майя добавишь разрывов аорты – майя приносили богам в жертву людей, вспарывая им живот и вырывая еще бьющееся сердце. Нельзя исключать, что в посмертии участникам этих действ было дано ощутить мучения их жертв.
Корчась от рвоты, дракон издыхает – во второй половине IV века святитель Кирилл Иерусалимский писал о Пасхальных событиях так: «Надлежало пострадать за нас Господу, но не осмелился бы приступить диавол, если бы знал сие. “Если бы познали (власти века сего), то не распяли бы Господа славы” (1 Кор. 2:8). Итак, тело соделалось отравою смерти, дабы дракон, когда надеялся пожирать, изблевал и тех, которых пожрал».