Возвращение в провинцию

Когда-то новых романов Виктора Пелевина с нетерпением ждали, их выходу предшествовала бурная рекламная кампания, а стартовые тиражи достигали трехсот тысяч экземпляров. 

Новая книга, роман «Любовь к трем Цукербринам», выходит скромным тиражом 70 тысяч экземпляров без ожиданий, без ажиотажа и без особой рекламы.

ФОТО: BASSO CANNARSA/OPALE/EAST NEWS

В книге несколько сюжетных линий, которые довольно хлипко прикреплены одна к другой. Духовных, и не только, скреп явно не хватает. С одной стороны, Пелевин продвигает концепцию смотрящих за Вселенной, «киклопов», которые видят «и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дольней лозы прозябанье», читают мысли и в курсе всех чувств — в общем, понимают, как устроено Мироздание. Их цель — поддерживать баланс в мире, чтобы все шло своим путем и не было глобальных сбоев. С другой стороны, повествуется о противостоянии божественного вепря и птиц. Противостояние местами описано довольно страшно; впрочем, даже самый недогадливый читатель очень быстро поймет, что речь идет про игру Angry Birds. С третьей стороны, в романе описывается полный тоски и лжи быт либерального сайта Contra.ru, в котором даже самый недогадливый читатель узнает либеральный сайт Colta.ru. В-четвертых, продвигается еще одна концепция, что реальности никакой, кроме той, что в интернете, нет и что в будущем теракты будут происходить в интернете, и они будут убивать всерьез.

Есть еще в-пятых, в-шестых и в-седьмых, есть киберсекс и японская порнография, есть матерные слова, которые в тексте обозначаются звездочками, а затем, в примечаниях, академически разъясняются. Есть украинская тема, которая, в частности, раскрывается стихо­творением «и беркут встал наш черепахой, в последний раз, в последний раз». Стих встречается на 11-й странице, но если читатель предположит, что Виктор Олегович расскажет дальше истинную, метафизическую причину возникновения Майдана и Донбасса, объяснит нам, что Игорь Стрелков-Гиркин на самом деле Гильгамеш, а Дмитрий Ярош, скажем, Нубиру, то он будет не прав. Украинская тема блеснет пару раз и потонет в рас­суждениях об истинной природе игры Angry Birds (это не мы стреляем птицами по свиньям, это птицы так ведут свою вечную войну против бога и на самом-то деле стреляют нами) или о тайных побуждениях интернета (нас оттуда контролируют). Нет, ну клево, конечно, писать про Angry Birds почти через пять лет после того, как игра вышла. Ну и то, что интернет контролирует пользователей, тоже не новость.

http://expert.ru/data/public/472982/473026/rr3514_051_2.jpg

В «Любви к трем Цукербринам» есть хорошие идеи, или, вернее, термины. Например, само слово «Цукербрин», смесь Сергея Брина и Марка Цукерберга, сетевой смотритель. Или понятие «Великий хамстер» — слияние сетевого хомячка и грядущего хама. И то и другое написано на обложке книги, как будто и не надо читать четыреста с лишним страниц. Даже издевательство над журналистами «Кольты» вышло каким-то беззубым. Ну да, из всей редакции единственным стоящим человеком оказалась только девушка — офис-менеджер. Как свежо и оригинально.

Раньше Пелевин издевался над критиками и бывшими издателями так, что вся Москва по кабакам возбужденно шепталась. Сатира на либеральную оппозицию в «Бэтмане Аполло» многих оппозиционеров искренне обидела. Сейчас вряд ли кто-то вообще обратит внимание. Замах на рубль, удар на копейку.

Наверное, тут все дело в ожиданиях. Мы же ждем от Пелевина не просто красивых фраз. Мы ждем от Пелевина как минимум объяснения происходящего, как максимум — пророчеств. Это он нас приучил. Кажется, что так было всегда. Раз в тринадцать месяцев он пишет новый роман, в котором все объясняет. Еще гадали, почему именно тринадцать месяцев. Была идея, что Виктор Олегович принимает какие-то особые вещества строго по знакам зодиака, один месяц — одно вещество, а тринадцатый месяц пишет.

Писатель должен непременно быть толкователем и прорицателем. Пелевин, кстати, с этой задачей довольно долго вполне справлялся, хотя не всегда одинаково успешно. Я даже для этого придумал специальный термин: «Пирамида Пелевина». Представим себе обычную пирамиду. Ее вершина находится в будущем, ее основание в прошлом, а где-то на полпути к вершине расположено настоящее. Когда Пелевин или какой-нибудь другой современный автор из великих находятся в хорошей форме, их место — у самой вершины пирамиды. Они оттуда видят будущее и предсказывают его. Например, сочиняя «Generation Пи», Пелевин находился у самой вершины, из конца 1990-х он довольно подробно описал 2000-е, в которых пиар и медиа полностью подчинили себе общество. Но на вершине пирамиды трудно удержаться, поверхность-то покатая, и Пелевин начал сползать в настоящее. Тексты 2000-х годов не предсказывают будущее, а объясняют, что именно происходит в текущий момент.

Иногда, впрочем, Виктору Олеговичу удавалось вернуться на верхушку пирамиды. Скажем, в романе 2011 года S.N.U.F.F. описывается полное смешение работы оператора и солдата. Главный герой убивал и одновременно фиксировал происходящее на видео, которое потом транслировалось по телевизору. Примерно это мы сейчас наблюдаем на востоке Украины, где участвующие в конфликте стороны снимают свои сражения и немедленно выкладывают их в социальных сетях.

Но спуск продолжался, в своем предпоследнем романе «Бэтмен Аполло» (2013), Пелевин уже ничего не предсказывает, а только пытается объяснить волнения в России 2011–2012 годов. И вот теперь — новый роман, и уже нет никаких предсказаний, а только несвежие объяснения. Когда-то Пелевин диктовал моду, вводил новые словечки, увековечивал термины, рассказывал про редкие специальности. Теперь он едва поспевает за модой. Наверное, лет пять назад, опиши он в книге будни интернет-тролля, который, не имея собственных политический взглядов, по очереди выступает то сторонником одних убеждений, то сторонником других, и все лишь, чтобы вбросить «г…а на вентилятор», тролли были бы в восторге. А благодарный читатель плакал бы: «Спасибо, теперь я все понял». Но про троллей и вбросы в 2014 году знают не только читатели Пелевина, но и потребляющие газету «Антенна» бабушки.

Так вот, это все очень грустно не только из-за того, что у одного конкретного, заслуженного и важнейшего для истории современной отечественной литературы автора, похоже, наступил затяжной творческий кризис. Это печально потому, что ставит диагноз всей нашей литературе. Русская культура — провинциальна. Мы не мировой центр, мы мировая окраина. Мы замкнуты на наших местных культурных проблемах и культурных кодах. Иногда, впрочем, у нас бывают яркие подъемы. Когда мы вдруг начинаем доминировать в той или иной сфере культуры, когда мы вдруг начинаем рассказывать миру что-то очень важное, что-то универсальное. Так было во второй половине ХIX века, когда Достоевский, Толстой и Чехов подняли русскую литературу на небывалые высоты.

Кто из авторов 1990-х или 2000-х мог что-то заявить миру? Что-то такое, чтобы мир его послушал? Наверное, только Пелевин и еще, может быть, Сорокин. Нам казалось, что Пелевин, черпающий вдохновение во всей мировой культуре, выведет нас из тупика провинциальности, вернет русской литературе мировое звучание. И успех, пусть и относительный, прозы Пелевина в переводах давал такую надежду. «Любовь к трем Цукербринам» надежд не оставляет. Мы провинция. Пусть теперь, после 2014 года, хотя бы у моря.

Константин Мильчин

Русский репортер

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе