Александр Петров: «Из Канады я рвался в родной Ярославль»

Аниматор Александр Петров — один из шести российских обладателей премии «Оскар» — после пятилетней паузы снова приступает к съемкам. Все в той же невероятно сложной технике живописи по стеклу.
культура: Почему зрителям так долго приходится ждать Ваших новых картин?
Петров: Фильмы вызревают и делаются очень медленно. Десять минут экранного времени требуют примерно года работы. К тому же я до сих пор восстанавливаюсь после ленты «Моя любовь». Над ней трудился три года, и она стала самой длинной. Наверное, Иван Сергеевич Шмелев — а именно по мотивам его романа «История любовная» я снял эту ленту, — не одобрил бы такую 26-минутную вольную интерпретацию. Новый фильм, над которым я сейчас начинаю работу, будет тоже по мотивам литературного произведения. Но подробности пока раскрывать не хочу.

культура: «Моя любовь» наряду с «Коровой» и «Русалкой» номинировалась на премию Американской киноакадемии. Но статуэтку принес фильм «Старик и море»...

Петров: Помогла моя канадская ученица. Она увидела, как я ковыряюсь над сценарием мультфильма «Старик и море» — без всякой надежды закончить. Там мне впервые пришлось столкнуться с проблемой — как делать воду на экране. В фильме это отдельный самостоятельный персонаж, которому было отдано два с половиной года. Ученица предложила показать сценарий и наброски канадским продюсерам. Один из них через год сказал, что готов финансировать картину. Условие было лишь одно: могу работать в любой стране, кроме России. Так я вынужденно оказался в Канаде. Там можно было, конечно, и остаться после «Оскара», но я не горел желанием. Хотел поскорее уехать в родной Ярославль заниматься своей студией. Мне важно жить именно в России, чтобы говорить и думать на родном языке, заниматься любимым делом, домом, сажать яблони, ставить теплицы.

культура: Не часто встретишь лауреата премии «Оскар» с лопатой и тяпкой.

Петров: Большая радость смотреть на цветы, которые выращивает моя супруга Наталья. Для глаза художника видеть их краски по утрам — огромное наслаждение. Удивила груша, которую я посадил лет шесть назад. Она никогда не плодоносила, а в этом году — огромный урожай. Это непередаваемое чувство, когда посаженное тобой деревце дает первые плоды.

культура: Это чувство сродни тому, когда получали «Оскар»?

Петров: Я не готовился к церемонии, поскольку был уверен, что мне ничего не дадут. Дело в том, что первые два раза, когда меня номинировали, вся подготовка, волнение и суета оказались напрасными. А когда услышал свое имя, растерялся. Потом надо было проходить через толпу журналистов со всего мира, отвечать на вопросы, а я это очень не люблю.

культура: Статуэтка самооценку подняла?

Петров: Внутри меня ничего не изменилось. Я не стал от этой награды ни умней, ни талантливей. Разве что немного богаче, ведь «Оскар» открывает многие двери — появляются контракты, новые возможности и предложения. Но жизнь, по большому счету, осталась прежней: я так же сомневаюсь и долго не могу приступить к новому фильму... Хотя за эти годы успел попробовать себя в новом качестве — актера. Режиссер Владимир Хотиненко снял меня в роли художника Василия Перова в картине про Достоевского, с которым у меня всегда были особые отношения.

культура: После получения престижной награды отношение друзей и властей к Вам изменилось?

Петров: Вспоминаю, как простые люди встречали меня на вокзале после триумфального возвращения из Америки. Как национального героя — с плакатами, флагами. От прессы приходилось буквально скрываться, добираться домой тайными тропами. «Оскара» поставил в студии, где хранятся другие награды. Нередко, когда ко мне приходят, просят его показать, сфотографироваться с ним. Пожалуйста, не жалко. Что касается властей, то прежде руководство Ярославля особого интереса ко мне не проявляло. У меня, бывало, опускались руки, думал, что занимаюсь чем-то никому не нужным. Благо, друзья предоставили маленькую — 14 метров — комнату. На свои деньги купил кинокамеру, поставил монтажный стол. Для меня это стало маленькой личной победой, поскольку доказал, что и в Ярославле могу создать собственную киностудию. А после «Оскара» я стал сразу нужным, важным, получил помещение под студию.

культура: В итоге Вы почетный член Академии художеств, лауреат Госпремии. А с чего все начиналось?

Петров: По образованию я художник. Учился этому долго — в художественной школе, училище, институте, думал, что буду дизайнером интерьеров. Потом поступил во ВГИК на художника-постановщика. Уже на первом курсе оказался в мастерской знаменитого художника-постановщика Петра Пашкевича, который работал с Сергеем Герасимовым. Но вскоре понял, что если стану художником кино, то никогда не буду иметь возможности рисовать самостоятельно. Решил попробовать себя в анимации — эдакая неожиданная альтернатива. Все равно всю жизнь вожусь с масляными красками. В 1987 году снял дебютный фильм «Корова» в технике «ожившая живопись».

культура: Но ведь Вы не первый, кто обращается к этому приему?

Петров: В анимации давно все изобретено. И та же «ожившая живопись» была еще в XIX веке, когда снимались первые рисованные картины. Они всегда меня завораживали. Наверное, поэтому рисовать на стекле я счел для себя наиболее естественным занятием.

культура: Сегодня, когда цифра вытесняет пленку, легче стало работать?

Петров: Цифра, конечно, сильно упростила процесс — одну сцену можно переснимать до бесконечности. Когда работал с пленкой, постоянно боялся брака. К тому же, с ней всегда необходимо закончить сцену. Негатив заряжен в камеру, и остановиться нельзя. Но техническая сторона дела менее важна, чем душевная. Несмотря на новые способы съемки, меня по-прежнему в каждой работе волнуют вопросы отношения к смерти, ответственности за свои поступки, за близких, способность укрепляться в своей вере.

культура: Не обидно, что плоды Ваших трудов до широкого проката практически не доходят?

Петров: К сожалению, сегодня у российских аниматоров, хоть и появилось больше возможностей для работы, но очень мало шансов донести свои фильмы до зрителей. Сложилась странная ситуация, когда анимационные ленты можно показать только на фестивалях. Таких как «Крок» в Ярославле или на фестивале анимационного кино в Суздале. И только в таком формате возможен некий разговор автора с аудиторией. Это кризис не художников, а отношений государства и творческих людей. По сути, делается все, чтобы они от безысходности ушли и стали клепать рекламу. Ведь хорошее кино то же телевидение, если и показывает, то далеко за полночь, а доля российских картин в прокате гораздо меньше иностранной. Для меня эта логика неприемлема, потому что художнику важно признание сейчас, а не восторги после смерти. Нравятся французская и канадская системы. Там государство поддерживает национальное кино.

[(фото: ИТАР-ТАСС)] культура: Но сегодня Вы — член Президентского Совета по культуре — можете как-то повлиять на ситуацию, попытаться ее изменить?

Петров: Для меня было большой неожиданностью приглашение работать в Совете. Думал, что это произошло не без помощи моего земляка — художника-монументалиста Николая Мухина, который расписывает храмы. Но, нет, инициатива, как оказалось, была не его. К работе я пока лишь присматриваюсь — на заседаниях был несколько раз. Голосовал на присуждении Госпремии, потом участвовал в важном разговоре с президентом об отношениях государства и культуры, где очень уважаемые мною люди говорили правильные вещи. Конечно, хочу лоббировать интересы своей отрасли, но пока говорим на советах о вещах более глобальных.

культура: Напоследок позвольте о личном. Ваши внучки какие мультики любят смотреть?

Петров: Саше четыре с половиной года, Соне два с половиной. Они много чего любят, даже коммерческий «Маша и медведь». У нас есть несколько дисков канадской и французской анимации — тоже им нравится. Как-то мой коллега Дмитрий Геллер — екатеринбургский режиссер-эстет, снимающий рафинированное кино, — подарил несколько своих фильмов. Я показал их внучкам. Они с большим интересом смотрели, а потом попросили повторить.
Газета "Культура" №40  26 ноября - 1 декабря

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе