В прокат выходит якутская драма «Нелегал» — новый проект режиссера Дмитрия Давыдова.
Да-да, того самого, чей дебют «Костер на ветру» в 2016-м стал сенсацией на международных смотрах и чей фильм «Пугало» получил Гран-при на «Кинотавре-2020».
«Нелегал» — это история киргизского подростка, который оказывается совсем один в чужом для него Якутске. Он торгует на рынке третьесортными шмотками, вкалывает на стройке, выполняет криминальные поручения своего «хозяина» — выживает как может. Однако в Якутию он приехал вовсе не за длинным рублем. При первой же возможности парень сбегает от своих «работодателей» — и сутками бредет по якутскому бездорожью, пытаясь отыскать заброшенный безымянный поселок, в который ему почему-то обязательно нужно попасть.
— Дмитрий, насколько я знаю, идея снять «Нелегала» у вас сформировалась довольно давно…
— Да, он должен был стать моим вторым фильмом: сценарий к нему я закончил в 2015-м. Но тогда финансово не получилось. А вот после победы «Пугала» на «Кинотавре» появились продюсеры, которые включились в проект, поэтому нам удалось его снять.
— Как так вышло, что в якутское кино пробрался юный представитель Киргизии?
— Понимаете, у нас в Якутии 900 тысяч жителей. Из них как минимум 30 тысяч — это мигранты из Азии. В Якутске их особенно много. И когда я в детстве приезжал с родителями на рынок, всегда пытался понять, как они живут, как складывается их судьба. Я знал, что некоторые заводят здесь вторую семью, а кто-то даже не планирует возвращаться. Эта тема меня с детства интересовала, поэтому я за нее и взялся.
— Как вам кажется, почему они едут в Якутск? Почему не в Москву?
— Тут важен экономический аспект. На ту сумму, которую они у нас зарабатывают, их семья может жить три месяца. А что касается Москвы, то там, скорее всего, свои лимиты, поэтому некоторым в Якутске проще устроиться.
— Вы как-то подсматривали, как они живут? Экранная жизнь ваших мигрантов очень похожа на ту, с которой я сталкиваюсь в реальности…
— Да, когда мы готовились к съемкам, то много общались с киргизской диаспорой: разговаривали с теми, кто давно здесь работает, заходили в места, где они живут… Их мир — совершенно особый, не похожий на наш. Киргизы дружный народ, они постоянно друг друга поддерживают. И работают, как единый механизм: если нужно, каждый из них подменит любого.
— Дмитрий, а чем вас привлекает главный герой? Лично мне этот желторотый азиатский пацан симпатичен из-за своей упертости: ведь он не сворачивает ни при каких обстоятельствах…
— Да, он такой… Хотя изначально он был немного старше: я представлял себе юношу лет 18-20. Но потом увидел нашего будущего актера Эржана Даулетбекова, которому было всего 14. И понял, что с его помощью я смогу рассказать историю взросления персонажа. Путь нашего героя в фильме — это путь превращения из мальчика в мужчину. Он приходит на северную землю почти ребенком, оказывается здесь чужаком, нелегалом по жизни, но в конце концов взрослеет, находит что-то свое и снова уходит. И этот процесс роста меня привлекает сильнее всего.
— Тем не менее это обычный парень, срисованный с реальности. Тогда как в центре «Пугала» был совершенно неординарный персонаж — спившаяся ведунья-лекарка, исцеляющая от любой болячки ценой собственного здоровья. Так с какими героями вам интереснее работать?
— Сейчас меня больше притягивают нестандартные персонажи, которые оказываются в водовороте необычных обстоятельств. Дальше я хочу снимать кино, где были бы элементы мистики и волшебства. Надеюсь, мой следующий фильм будет как раз таким (улыбается). Иначе уже немного скучно.
— Что в якутском кино происходит сейчас?
— У нас по-прежнему хорошо прокатываются хорроры и триллеры, но появляются и другие жанры, например детское кино и сказки. И в принципе, пока все идет неплохо: в кинотеатрах выходит примерно два якутских фильма в месяц, причем до конца года прокат уже забит полностью.
У нас проблема в другом. Якутский кинематограф продолжает вариться в собственном соку, а это неправильно. Это было интересно лет десять назад. А сейчас нам надо делать экспортное кино, которое будет привлекать российского зрителя. Иначе мы так и будем снимать фильмы с бюджетом в 3 миллиона рублей, прекрасно понимая, что качественный скачок при таком финансировании невозможен. Нам необходимо себя переформатировать, поменять всю систему производства. И каждый фильм стараться выпускать в российский прокат, пусть даже очень ограниченный, заниматься цифровыми релизами и так далее.
— Якутское кино — до сих пор малобюджетное?
— Да, мы ограничиваем бюджеты, понимая, что в своем прокате много не заработать…
— Насколько я знаю, рекордные сборы у якутского фильма — 16 миллионов рублей…
— Рекорды — это все-таки исключение. А в среднем, если речь идет о жанровом кино, фильм собирает 7-8 миллионов рублей, поэтому снимать картины дороже чем за 3-4 миллиона невыгодно. А это, на самом деле, смешная сумма… Поэтому для нас неплохим вариантом могла бы стать копродукция: у нас с Казахстаном был совместный проект, я со Скандинавией пытался работать, да и с московскими компаниями все чаще сотрудничаем. Но сейчас ситуация неоднозначная, и трудно сказать, что будет дальше.
— Для наших кинотеатров уход Голливуда стал серьезной проблемой. А для якутских? У вас же национальное кино конкурировало на равных с американскими блокбастерами.
— И не просто конкурировало! Иногда якутские картины собирали в нашем прокате даже больше, чем голливудские. Тем не менее уход Голливуда — очень плохо. Примерно сорок процентов якутского населения — русскоязычное. А в Якутске этот процент еще выше: половина жителей не говорят на якутском. На якутское кино они не ходили и не пойдут: их интересовал Голливуд. Сейчас общие сборы в кинотеатрах сильно упали.
Правда, до конца года наши кинотеатры, скорее всего, продержатся: как я говорил, якутских фильмов пока хватает. А вот что будет дальше — большой вопрос. В этом году денег на поддержку кинопроизводства пока что не выделялось, и никто не знает, будет она или нет. Если не будет, часть проектов попросту заморозится. И в следующем году показывать будет нечего.
— Насколько я знаю, раньше основная масса якутских фильмов снималась на частные средства. Ситуация изменилась?
— Сейчас у нас примерно 15 кинокомпаний, которые занимаются кинопроизводством. Одна из них государственная — «Сахафильм», остальные частные. И да, в последние года два мы получали субсидии от государства. Суммы совсем небольшие, но хоть что-то. А в этом году пока тишина…
— Я разговаривала с Кирой Коваленко, режиссером из Кабардино-Балкарии, она сказала, что неплохо бы сделать фильм о супергероях, но на национальном материале. Идея снять блокбастер с якутскими супергероями никого из ваших режиссеров не посещала?
— Слышал, что планы сделать что-то похожее в анимации есть. Это действительно может оказаться интересным —у народа Саха своя религия, своя мифология и свой эпос. Если, к примеру, сравнивать вселенную Marvel и вселенную «Олонхо» (якутский героический эпос. — «Культура»), то наша-то побогаче будет! (улыбается). Есть где развернуться!
— А лично вам это было бы интересно?
— В следующем фильме у меня как раз будут элементы нашей мифологии, но и скандинавская там будет тоже. Мне интереснее смешивать и создавать на фольклорной основе какие-то свои ритуалы и своих героев, а не заимствовать уже готовое.
— Напоследок хочу спросить о природе «якутского кинематографического чуда». Его пытаются повторить многие регионы, но ни у кого не выходит. Почему?
— Потому что регионы хотят всего и сразу. Им хочется снять фильм, который заработает кучу денег и выиграет Гран-при в Каннах. Так не бывает. Сначала должны появиться огоньки-активисты — энтузиасты, которые будут лет десять работать себе в убыток. Они организуют киноклубы, научатся снимать сами, научат ребят, создадут площадку для дальнейшего развития… Потом некоторые из их учеников поедут во ВГИК, вернутся оттуда специалистами, станут снимать уже более профессиональное кино и сумеют убедить власть выделять субсидии на их проекты. Да, это долгий путь, но он единственный.
— Выходит, «якутское чудо» — это заслуга прежде всего энтузиастов, а не усилия «Сахафильм», например?
— Тут совпало сразу несколько обстоятельств. Во-первых, у нас действительно было много энтузиастов, которые бегали и снимали что-то на фотоаппарат, потом монтировали на ноутбуке, подсматривали друг за другом и так далее. Во-вторых, кое-какое оборудование на «Сахафильм» к тому времени еще осталось, поэтому техническая база для дальнейшего роста у нас была. В-третьих, когда мы пришли со своими фильмами к местным прокатчикам, те их взяли. И это очень важно, иначе якутского кино бы не было. Или если бы зрители на те полулюбительские картины не пошли, — тоже.
А еще нам здорово помогло то, что Якутия — национальный регион. Мы воспринимаем себя как отдельную нацию. У нас свой язык, культура, быт, привычки, своя манера поведения. Это дает нашему кино серьезное преимущество, которого у ребят из Вологды или Ростова, к сожалению, нет.
— Лет десять назад снимать кино в Якутии было сложнее, чем сейчас?
— Тогда было проще: ты снял что-то на фотоаппарат, смонтировал на ноутбуке, принес в кинотеатр, тот распечатал афишу, показал твой фильм зрителям — и все довольны. А сейчас для того, чтобы сделать хороший звук, мне нужно минимум 4 миллиона. В Якутске его не сделаешь, надо идти на «Мосфильм». А монтировать по-прежнему на коленке давно неинтересно. Да и для кого? Якутский зритель уже тоже хочет чего-то другого.