В Минкульте считают, что билеты на отечественные фильмы должны быть дешевле, чем на иностранные
Сергей Авдуевский / ИДР - Формат
Ни для кого не секрет, что части российской элиты импонирует советское время. Многие чиновники черпают вдохновение в опыте СССР, и Министерство культуры не исключение. Идеи ведомства по реформированию отечественной киноиндустрии очень напоминают советскую систему. Вплоть до начала 1980-х в Советском Союзе практиковались тематическое планирование и госзаказ. Государство заказывало фильмы, которые должны были объяснить людям, в какой прекрасной стране им довелось родиться и как жить правильно. Сегодня Минкульт собирается фактически вернуться к госзаказу, пусть и не такому тотальному, как в СССР, и к тематическому планированию. Разыгрывается несколько тем-лотов, на которые можно написать сценарии, 20 из них будут частично профинансированы государством. Какие же фильмы мы сможем посмотреть в результате усилий Минкульта? Среди предложенных тем много приуроченных к знаменательным датам, например, к 80-летию эпопеи челюскинцев, к 100-летию со дня рождения композитора Хренникова или к 150-летию Московского зоопарка. «Мы определили впервые в этом году так называемые приоритетные темы, заявки по которым будут удовлетворяться и рассматриваться государством в первоочередном порядке, — рассказал в конце мая министр культуры РФ Владимир Мединский на совещании у президента по вопросам развития отечественной кинематографии. — Эти темы были отобраны непроизвольно, были проведены соответствующие опросы общественного мнения, что хотят видеть люди, и определено 12 тем, скажем так, в первую очередь по которым будут рассматриваться заявки на производство кинофильмов. Я могу их назвать: это 70 лет победы в Великой Отечественной войне, борьба с наркоманией, герои труда, столетие Первой мировой войны, ну и так далее». Это добрая советская традиция. Вспомним, например, что «Броненосец «Потемкин» и «Октябрь» были приурочены к годовщинам революции. «У нас вообще сильно развито «юбилейное мышление», — отмечает директор Российского института культурологии, киновед Кирилл Разлогов. — Такой подход помогает планирующим инстанциям обосновывать выбор заявленных на конкурс тем, хотя существенно сужается их спектр».
Меняется и правовой статус сценариев, по которым будут снимать фильмы по госзаказу: права на них останутся у Минкульта. Здесь тоже явная перекличка с советским временем, когда авторские права на все советские фильмы принадлежали их продюсеру — государству. В середине 1990-х Россия ушла от этой модели, подражая европейским странам, где правительство помогает кинематографу, а не само занимается им, но теперь снова возвращается в прошлое. «Мы вернулись к советской модели, потому что она привычна для людей, которые руководят этой отраслью», — считает Кирилл Разлогов.
Однако государство не ограничивается только темами и сценариями, оно хочет вмешиваться и в экономику процесса. За свои деньги Минкульт будет требовать, чтобы фильмы снимались на территории России. Того же добивалась советская власть, решив в течение первой пятилетки перейти к съемке всех фильмов на отечественной производственной базе. «В любых программах по господдержке кино установлено, что выделенные деньги должны быть потрачены на территории государства, предоставившего эти средства. И это правильно, — говорит генеральный директор кинокомпании «Всемирные русские студии» Юрий Сапронов. — Нам нужно поддерживать свою страну, своих граждан, развивать национальное кинопроизводство. А если для вашего фильма необходимы съемки в Италии, то можно найти и привлечь для этого, например, итальянские деньги». Иначе считает главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей: «Сегодня это сделать невозможно. Неслучайно почти все московские режиссеры снимают в Белоруссии — там дешевле». Хотя на производстве можно было бы сэкономить большие деньги, требование локализации кинопроизводства приведет к тому, что оно будет дорого, но зато свое.
Концепция киноиндустрии, которую разрабатывает Минкульт, предусматривает не только съемки правильного кино, но и его правильный прокат. В 2012 году доля российского кино в совокупных сборах составила лишь 13,8%. Это очень задевает наших чиновников от культуры. Министр культуры Владимир Мединский уверен, что зритель пойдет на российский фильм, если билет на него будет дешевле, чем на зарубежный. Кроме удешевления билетов на национальные фильмы, предлагалось отменить льготы по НДС на показ иностранных фильмов и установить квоты на российское кино — 20% от всех картин в прокате. Впрочем, эти весьма спорные идеи в Думе отвергли. «Нужны не запретительные меры, а позитивные, — считает Юрий Сапронов. — Надо предложить кинотеатрам более выгодную схему работы».
Но главное сходство с советской системой даже не в датах и не в госзаказе, а в том, что за концепциями явно просматривается желание государства снова воспитывать своих граждан. Владимир Мединский считает, что российским режиссерам нужно снимать социальное кино и патриотические блокбастеры. Определены и главные персонажи таких фильмов — герои войны, науки и индустриализации. Кино по-прежнему воспринимается некоторыми чиновниками как инструмент воздействия на людей, и власть хочет напрямую влиять на то, что и кем производится. «Люди устали от пессимизма, — заявил Владимир Мединский на одной из пресс-конференций. — В кино необходимо показывать положительный пример, истории успеха». Что тут сказать? За позитивное кино выступал в свое время товарищ Сталин. Вождь однажды сказал: «Известно, что народ любит бодрое, жизнерадостное искусство». И началась эра советских музыкальных комедий. «Это ненормально — говорить такие вещи, — замечает главный редактор портала KinoBizon.ru, киноаналитик Сергей Бондарев. — У кинематографистов должны быть одинаковые шансы делать как кино о мрачной российской действительности, так и позитивные фильмы».
Вообще кино, как большой спорт и балет, по-прежнему является делом государственного престижа. И поэтому первые лица государства не чураются личного участия в делах отрасли. Хорошо известно, что товарищ Сталин лично контролировал кинематограф и был первым зрителем многих советских картин. Традиция эта, пусть и с поправкой на современные условия, сохранилась до сих пор. Президент Владимир Путин смотрит и благословляет крупнейшие патриотические блокбастеры типа «9 роты» или «Легенды №17». Именно президент в свое время рекомендовал отрасли обсудить вопрос о принятии этической хартии. «Такое может произойти в стране, где киноиндустрия не развита, — комментирует Сергей Бондарев. — У нас президент таким образом концентрирует внимание чиновников и общества на том, что он курирует этот вопрос, и все понимают, что шутки здесь плохи».
В России очень любят ссылаться на опыт Франции, где существует продуманная система поддержки национального кино. Однако эксперты не разделяют надежд на то, что Россия сможет сегодня встать на этот путь. «Сравнивать нас с Францией абсолютно бессмысленно, тамошние принципы госрегулирования кино могут быть введены в России лет через пять–семь, — уверен Сергей Бондарев. — Сейчас нам нужно смотреть на Польшу: у нас изначально была похожая ситуация, и также можно сравнивать наши страны по тому, как индустрия отдельными сегментами может среагировать на инициативы». В Польше своеобразным монополистом в сфере производства фильмов с 2005 года стал Польский институт киноискусства (ПИК), основанный в результате реформы кино. Особое внимание ПИК уделяет историческим, молодежным и семейным фильмам. Однако госзаказ существует только на кино о ключевых событиях в польской истории, таких, например, как Варшавское восстание 1944 года, и то он носит рекомендательный характер. Институт также занимается авторским кино, поэтому финансирование могут получить и независимые радикальные фильмы. Перейдя на эту систему поддержки киноиндустрии, в Польше в 2009 году добились заметного подъема отечественного кинематографа. Полгода назад в России вышла книга о механизмах финансирования и поддержки кино в Польше, которая, по мнению Сергея Бондарева, повлияла на взгляды наших властей. «Уже сейчас появляются похожие инициативы, — заметил он. — Я думаю, что пока правительство не признается, что ориентируется на Польшу, потому что тогда все начнут сравнивать».
Однако бессмысленно просто копировать польскую или французскую систему. Если целью государства является не промывание мозгов, а создание действительно хороших картин, то должны применяться адекватные инструменты. Самый патриотический фильм может быть бездарным, а может быть талантливым. «Кто знает, что нужно российскому зрителю? — говорит Юрий Сапронов. – Думаю, не помешают прежде всего неординарные фильмы. Вот для примера две картины, обе позитивные: «Легенда №17», которая собрала огромный бокс-офис, и «Гагарин», столько денег не собравший. Все зависит от таланта». Значит, надо поддерживать не темы, а таланты. Директор сети кинотеатров «Пионер», продюсер и сценарист Мэри Назари считает, что при разработке российской системы пользу чиновникам может сослужить пример… Израиля. «Последние пять лет ни один кинофестиваль не обходится без израильских фильмов. По меньшей мере пять больших сериалов, которые сейчас идут в мире, были придуманы в Израиле, например, «Чужой среди своих», — рассказывает она. Все это результат реформы кино, которая в конце 1990-х позволила вывести израильскую индустрию из кризиса. Да, там тоже подумали об экономических стимулах. Чтобы вернуть доверие зрителей, отечественные фильмы стали бесплатно показывать на площадях, а также выделили больше денег на маркетинг и дистрибуцию. В результате за пять лет продажи билетов на израильские фильмы удалось поднять с 36 тыс. до 1,2 млн. Но не это главное. По словам Мэри Назари, в израильской модели существует хорошая система отбора сценариев, которым будут выделять деньги. Если в России экспертные советы при Минкульте и Фонде кино просто отбирают понравившиеся работы, то в Израиле оценка сценария комиссией — это только первый этап. Члены жюри — руководитель Израильского фонда кино и три кинематографиста, которые сменяются каждые полгода, — не просто пишут отзывы о каждом проекте. Отсеяв совсем негодные истории, они работают с создателями перспективных сценариев в течение года и доводят их проекты до такого вида, который нравится и автору, и отборщику. Один и тот же сценарий можно прислать на конкурс три раза, что исключает его зависимость от отношения конкретных людей. Израильские фильмы, как правило, малобюджетные — в них могут быть бедные декорации, а актеры часто снимаются в собственной одежде, — но сценарии отличные. «Это то, что держит и заставляет смотреть даже тюремную драму, когда на экране только два человека в военной форме, как в фильме «Комната 514», — отмечает Мэри Назари.
Взгляды на методы реформирования российской системы поддержки кино могут быть разные. Мэри Назари считает, что нужно создать единую систему, причем не собирать ее по частям, взяв понемногу у успешных в этой области стран, а придумать свою, релевантную российским реалиям. «Сейчас Минкульт не предлагает никакой системы, он предлагает только ввести госзаказ. В принципе в этом нет ничего плохого, — считает Назари. — Но было бы хорошо, если бы существовала альтернатива: государство дает деньги не только под свои сценарии, но и на независимые проекты». Кроме того, по ее мнению, очень важно выстроить систему оценки сценариев и дальнейшей работы по ним: «В СССР помимо госзаказа существовала мощнейшая система редактуры. Сейчас этого нет. А оценивать сценарии должны не чиновники, а редакторы, сценаристы, режиссеры». В принципе против госзаказа не возражает и Сергей Бондарев: «Если появится сценарий для качественного фильма, вроде «Географ глобус пропил» или французского «1 + 1», никто не будет против (государственных дотаций. – «Профиль»)». Он также считает, что темы заказных сценариев талантливыми людьми могут интерпретироваться по-разному и воплощаться в качественных фильмах. Главной проблемой нынешней программы Минкульта является как раз то, что она не предусматривает поиск и отбор талантливых кинематографистов, считает Кирилл Разлогов. И это действительно проблема.
АВТОР: ДАРЬЯ ИЛЬЯШЕНКО
Профиль