«Однажды в Анатолии»: пятикратный каннский лауреат Нури Бильге Джейлан сделал образцовое фестивальное кино

Обладатель каннского Гран-при — 2011, турецкий фильм «Однажды в Анатолии» (Bir zamanlar Anadolu'da), — пример того, как публика обычно представляет «фестивальное кино». Длинное, тягучее, но смотреть надо

В каждой кинематографии есть режиссер, над которым принято издеваться. Как правило, он снимает притчевое, дидактически-задумчивое кино и имеет с ним успех на больших фестивалях. Международная критика считает его главным представителем новой национальной волны, локальная — пинает за конъюнктурность, нацеленность на экспорт и злоупотребление красивостями.

В Корее таким был Ким Ки Дук, в России — Андрей Звягинцев, в Турции — вне сомнения, пятикратный каннский лауреат Нури Бильге Джейлан, автор хмурых фильмов о тщете человеческих чаяний, где каждый кадр сколь мрачен, столь и глянцевит. Коллеги, общавшиеся с турецкими кинокритиками, рассказывают, что у тех имеет хождение термин «джейлановское небо» — так характеризуют кадр с отфотошопленными до блеска облаками.


Тем же попрекали постоянного оператора Звягинцева Михаила Кричмана — показательно, что именно на последнем фестивале в Каннах и Звягинцев, и Джейлан, сняв по лучшему своему фильму и получив за них знаковые Гран-при в «Особом взгляде» и основном конкурсе соответственно, доказали родной прессе: они стали художниками, чья честность и талантливость сомнению не подлежит. Речь о «Елене», уже покорившей не только российский прокат, но и общенациональный телеэфир, и картине «Однажды в Анатолии», вышедшей вчера на наши экраны.


Новый фильм Джейлана длится два с половиной часа — и действие развивается, мягко говоря, небыстро. Следственная бригада — плюс врач, плюс прокурор, плюс пара подозреваемых — петляет по ночной равнине в надежде на следственный эксперимент: где-то здесь зарыто тело — но где именно, да и есть ли оно вообще, никому не ведомо. Потихоньку занимается заря — и представителям закона, погрязшим в личных проблемах вроде острого простатита, болезни сына или смерти жены, становится слегка наплевать на цель путешествия. Найденный под утро, но уже никому не важный труп становится метафорой некой жизненной цели, смысла существования, который так важен в начале поисков и малозначим в конце. В конце находятся вещи поважнее.


Герои блуждают по Анатолии, а камера — по небритым лицам, но ближе к финалу становится ясно: главный герой повествования — воплощение рациональности, доктор, которому всего-то и надо, что произвести вскрытие и надиктовать результаты в протокол. Однако, достигнув покойницкой с утра, он неожиданно скрывает страшноватые результаты аутопсии. Джейлан неоднократно расписывался в увлеченности Чеховым — и грустный патологоанатом видится турецким Ионычем, что поверяет реальность собственным рацио и обнаруживает, что первая не желает подчиняться второму. Долгая, большей частью унылая и не имеющая конечного пункта дорога, называемая жизнью, тем не менее слишком извилиста, чтобы быть предсказуемой, — в этом состоит режиссерское послание и относительная отрада всем, кто вынужден преодолевать этот путь.

Ольга Шакина


Ведомости

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе