Сейчас - как к этому пришло, я не знаю - есть картины хорошие и похуже, средненькие и ниже среднего. И то все это редкость. Поверьте, это не старческое ворчание, Бергмана я уже не жду. Если он у нас сейчас и появится, но не окажется случайно близким другом, скажем, главы правительства, то его просто никто не запустит, а если и запустит, то никто не купит. Я слышал, как один наш "денежный мешок", крупный кинопродюсер сказал: "Я бы Тарковского не запустил". Удивительно, но Госкино сейчас является прогрессивным аппаратом, потому что хоть как-то поддерживает молодежь.

Дела наши плохи. Я не против какого-нибудь художественного совета из уважаемых людей. Пусть они будут настроены патриотически, но все же пусть пропускают фильмы про наши "гнойники и раны". Заниматься только восхищением и восхвалением искусство не может. Иначе у нас не было бы ни Толстого с "Властью тьмы", ни Достоевского с "Бесами". И Пушкин написал не только духоподъемную "Полтаву".

Впрочем, я предполагал, что к этому времени российское кино будет в гораздо худшем положении. А оно просто в уныло посредственном. Конечно, выскакивают отдельные хорошие картины. Да, ничего здесь сказать не могу. Но одновременно я вижу, как перемалывают актеров, просто как кофе: они появляются в "зернах" - пахучие и молодые, а через две картины исчезают, как растворимый напиток. Уже не артисты - безвкусные, некрепкие. На втором-третьем сериале я их не узнаю, вижу, как они просто из кармана достают выражения лица и лениво их цепляют. Вспоминаю, как служил в БДТ. Каждый день встречался с Копеляном, Лебедевым, Смоктуновским, Борисовым. Вы можете предложить им замену? Нужны хорошие режиссеры, которые будут вытаскивать из молодых их сильные стороны. Я видел, как из Стржельчика, который был весьма хорошим артистом, но фатом, Товстоногов сделал огромного артиста.

Чувствую, что-то происходит негативное, что-то поехало не туда. Чем это объяснить? Потребностью общества. Ему ничего не нужно. Общество, которое голосовало за Сталина, не может хотеть Пушкина. И это воспитывается и культивируется.

Все носятся с так называемым клиповым сознанием. А это нечаянно получившаяся, пришедшая из-за океана глупость. В США - 60 программ телевидения. Американцы часами проводят за тем, что сидят у телевизора и чикают пультом: чик - бокс, чик - политика, чик - опять бокс. Люди привыкают к "нарезке", они испытывают в этом потребность, как в табаке. Монтаж бессвязных кадров выдается за содержательный прием. Я все же надеюсь, что это временный период. К сожалению, наши власти до конца не понимают, что чем сильнее массовое искусство кино, тем сильнее государство и строй. Это мощнейший рычаг воспитательный, если хотите, и идеологический. Хороший фильм и его символика - помните, у Бергмана: рыцарь играет со смертью в шашки - приближают человека к Богу. Вот посмотрите, как эта индустрия налажена в Америке. Конечно, выпускается огромное количество дряни, но много и замечательных картин, которые, к сожалению, до нашего зрителя не доходят. Хотя эпоха интересного американского кино - тоже в недавнем прошлом.

Против

Александр Митта, кинорежиссер:

- У каждого поколения, в том числе и нынешнего, свое великое кино. Когда в стране появилась совсем иная степень свободы, как можно предположить, что хорошее кино ее покинет? Достаточно назвать одного Балабанова. Все, что он делает, на меня производит впечатление шокирующей радости. Потому что вижу: человек самого полного самовыражения, и оно не эгоистично. Это позиция художника социально активного, с мыслями о будущем своей страны.

Другое дело, что кино раньше в России было тотальным, единым потоком, а сейчас разбилось по разным сегментам. Поэтому впечатление, что этот поток ослаб. Я провел в отечественном большом кинематографе 40 лет и знаю, из какой огромной кучи, не будем говорить чего, вышли редчайшие шедевры Данелии, Рязанова, Ромма. Все перечислить - полсотни не наберется. Показать вам рядовую продукцию советского "Мосфильма" за год, и вы пришли бы даже не в уныние, а в отчаяние. Посмотрите, любая великая актриса прошлого - это актриса с трагической судьбой. Мордюкова, я считаю, не реализовала себя целиком: могла сыграть в десятки раз больше, чем сыграла. То же самое можно сказать и о Раневской. Живи она сейчас - под нее бы писали, ее бы снимали и в кино, и по телевидению. В фильме "Москва - любовь моя" у меня снималась Комаки Курихара. Так вот, в Японии она появлялась на экранах телевизора каждые пятнадцать минут круглые сутки: в сериале, фильме, рекламе. Она была воздухом для телезрителя, полностью отдала свой творческий потенциал. И у нас есть такие актеры - они все время перед зрителями и создают современный образ народа. А великие они или нет? В ближайшее время будет трудно сказать. Дистанция для оценки должна присутствовать.

Кино - особая индустрия. Одно дело - автомобильная промышленность. Если импортные модели лучше наших, их покупают - и это правильно. Но когда у людей, которые выражают современность, рисуют коллективный портрет сегодняшней нашей страны, нет выхода к зрителю, и все экраны заняты американской продукцией, это беда. Людей приучают к этой "пище", вырастает поколение, которое не знает, что такое настоящее российское кино. Вот это тревожит гораздо больше, чем кажущееся отсутствие творческого потенциала. Творческий потенциал огромный. Я всю жизнь мечтал снять Женю Симонову. Не получилось. И Алену Бабенко снял только один раз в сериале, а хотел бы снимать ее в каждой картине. Готов терпеть характер Амалии Гольданской на любой работе, потому что она бесконечно талантливый человек.

Меня поразила картина Федора Бондарчука "Обитаемый остров", к которой многие отнеслись критически. Но я знаю, чего стоит поставить индустриальный фильм, когда вокруг нет индустрии. 30 лет назад я сделал попытку, гораздо менее масштабную, в "Экипаже". На удивление, эта картина живет до сих пор. Никто тогда просто не понимал, каких усилий стоит каждый кадр. Людям, которые этого не прошли, трудно оценить чужую работу. А "Обитаемый остров" выглядит как продукт большой киноиндустрии. Когда Герберту Уэллсу показали первый фильм и спросили, нравится ли ему, он ответил: "То, что они там шевелятся, так потрясающе, что остальное не имеет значения!". Так вот, то, что российское индустриальное кино зашевелилось, для меня потрясающе.

Вообще, с моей точки зрения, взгляд на российское кино не может быть объективным. Он зависит от вовлеченности в процесс. Как у болельщика, которому не очень важно, как бегает или прыгает отдельный футболист - он болеет за команду и хочет ей победы. Я болею за отечественное кино и буду рад, когда мы забьем гол.

Российская газета