Владимир Грамматиков: «Шмелев сотворил настоящее, вечное чудо»

Прием, на котором держится фильм, вызывающе прост. За кадром звучат отрывки из глав романа: «Масленница», «Великий пост», «Пасха», «Благовещенье», «Рождество». На экране мелькают дореволюционные открытки, городские виды начала ХХ века, древние иконы и цветные фотографии православных богослужений. Появляются рассказчики: на задрапированном черным бархатом фоне студенты ВГИКа зачитывают отрывки и, воодушевляясь текстом, наполняют визуальный ряд потоком простых, светлых эмоций. Полифоническое многоголосье аранжируют музыкальные темы Эдуарда Артемьева из «Нескольких дней из жизни И.И. Обломова».

Отправляясь на просмотр работы учеников Владимира Грамматикова, не ожидаешь встретить ожившее волшебство. Тем более поразительна свежесть первых впечатлений, которыми обмениваются зрители после просмотра. Мнение коллег единодушно — авторам картины удалось покорить магией уникального языка, и если не распахнуть настежь, то хотя бы приоткрыть форточку в бескрайний пейзаж сияющего «Лета Господня». 

культура: Как родилась идея инсценировки? 

Грамматиков: Однажды, придя на занятия вгиковской мастерской, был неприятно удивлен — студенты безбожно наигрывали и никак не могли остановиться. Задумался: что делать? Заставил их прочитать «Лето Господне», и книга Шмелева стала для моих второкурсников религиозным откровением. Во-первых, юные актеры узнали, что такое православные праздники, а во вторых... будто витаминами объелись — зарядились эмоциями, просветлели. Разобрали текст, быстро выучили «партии». Понял: надо срочно ставить и снимать. Вгиковских режиссеров нам не дали, и я пригласил внука, Никиту Грамматикова (выпускника Высших курсов сценаристов и режиссеров) и Валерия Ткачева. Поймал проходившего по коридору Игоря Ясуловича — он согласился задать камертон моим чтецам. Оставалось подобрать и смонтировать образный ряд. 

культура: Когда картину увидят зрители? 

Грамматиков: Пока неизвестно. Январская премьера пройдет в Государственной думе. Затем попросим благословения у патриарха и подадим документы на получение прокатного удостоверения. 

культура: «Лето Господне» смотрится как заявка на полнометражную экранизацию романа. 

Грамматиков: Приятно слышать. Но без государственной поддержки такое кино никто не вытянет. К тому же трудно определиться с приемом подачи, ведь книга лишена драматургического конфликта. Лирический герой — маленький мальчик, открывающий мир, которого больше нет.

культура: А кажется, будто «русский эон» вот-вот проявится, восстанет как град Китеж.  

Грамматиков: Да, Шмелев сотворил настоящее, вечное чудо. Главное, работая над фильмом, ни в коем случае не влезать в авторский текст, не перекручивать, не перевирать. Как это сделать — вопрос. 

Ткачев: Иван Сергеевич работал над романом около четырнадцати лет. Окончательной редакцией занимался в оккупированном немцами Париже, публиковал книгу частями. Думаю, годы войны должны стать «рамкой», в которой оживет книга, ставшая для автора якорем, спасением от отчаяния. 

Под единой обложкой «Лето Господне» увидело свет лишь в 1948-м, через два года писателя не стало. За полгода до смерти он говорил друзьям, что хочет перебраться жить в монастырь. 24-го июня 1950-го Иван Сергеевич вошел в номер гостиницы обители Покрова Божией Матери в Бюсси-ан-От. Распахнул окно, услышал малиновый звон и умер от разрыва сердца.  

Грамматиков: Мне кажется, лучше опираться не на фабулу внешних обстоятельств, а исходить из мировосприятия героя книги, открывающего взаимосвязь вещей в религиозном цикле православных праздников и связанных с ними событий домашней жизни.  

Ткачев: Друг писателя, философ Иван Ильин, дал ориентир, описав координаты «Лета Господня»: «Два солнца ходят по русскому небу: солнце планетное, дававшее нам бурную весну, каленое лето, прощальную красавицу-осень, строго-грозную, но прекрасную и благодатную белую зиму; и другое солнце, духовно-православное... И вот Шмелев показывает нам и всему остальному миру, как ложилась эта череда двусолнечного вращения на русский народно-простонародный быт и как русская душа, веками строя Россию, наполняла эти сроки Года Господня своим трудом и своей молитвой».


культура: «Лето Господне» — роман-ретроспекция. Шмелев видит мир глазами мальчика как бы сквозь тусклое стекло, но очень ярко и сердечно чувствует. В книге постоянно расфокусируется и «собирается» зрение — рассказчик то близорук, то дальнозорок. Кажется, будто он вбирает в себя весь мир и всю веру, что есть на вращающейся вокруг него Земле. При этом активно перемещается по дому и Москве. А где должна находиться камера? Не хотелось бы, чтобы она играла в волшебной истории главную партию...   

Ткачев: Согласен, но пока об этом говорить рано. Все-таки фильм начинается со сценария. В настоящий момент решающее слово за Министерством культуры — если оно объявит конкурс заявок на экранизацию в числе приоритетных проектов, мне кажется, дело пойдет.  

Грамматиков: А мы с коллегами готовы обсудить проблему экранизации «Лета...» за круглым столом с участием литературоведов, представителей духовенства и сотрудников газеты «Культура».

Поделиться