Инна Желанная: «Мы никогда не пытались стать проще»

Новый музыкально-театральный проект одной из главных российских world music певиц Инны Желанной носит название «Вилы».

Сложно сказать, чего в этом названии больше - вызова привычным замшелым формам или крика в бездушное музыкальное пространство. Так или иначе, с новым составом Желанная предлагает очередной новый взгляд на фолк и транс, интегрированные в танцевальную музыку. Что это за «танцы на грани весны» и чего ожидать от одной из самых непредсказуемых отечественных исполнительниц — перед концертом 18 мая в московском клубе Glasnoberry Pub — специально для Культтриггера попытался разобраться обозреватель Алексей Таманцев.



С пути не сворачивали

Алексей Таманцев: О вашем новом проекте пока известно не так много. Тем не менее, понятно, что в его основе некая фолк-канва, совмещенная с современной танцевальной музыкой. Логично ли назвать «Вилы» сайд-проектом или для вас он основной?

Инна Желанная: Подготовка отнимает много времени, сам процесс меня полностью захватывает, а результат настолько вдохновляет, что сейчас, пожалуй, этот проект стал основным.

А. Т.: После успеха одной из самых сильных отечественных записей — я говорю об альбоме «Изворот» — вы будто намеренно меняете направление. Почему, реализовав в этой работе массу действительно новаторских идей, вы резко меняете курс?

И. Ж.: Мне давно хотелось поработать с народным ансамблем, совместить это с танцем и современной музыкой, так почему не сделать это прямо сейчас? Не сказала бы, что это резкая смена курса, скорее, этап развития, попытка расширить свои возможности, не ограничиваться чем-то одним, не закостеневать, не делать что-то по привычке, а придумывать, изобретать что-то интересное, необычное, пробовать себя в чем-то новом. Но мы по-прежнему работаем с фольклором, в этом смысле мы с пути не сворачивали.

А. Т.: То, что вы делаете в рамках своего прежнего проекта — однозначно музыка некоммерческая, во всяком случае, если мы говорим о массовом успехе. Означает ли это то, что в «Вилах» вы пытаетесь придать вашей музыке определенную доступность?

И. Ж.: Сначала такая мысль была. Хотелось, чтобы было веселье, песни, пляски, разгуляй. Но когда мы начали работать с хореографом-постановщиком Артуром Ощепковым, все кардинально изменилось, он склонил нас в сторону театральности, придал всему происходящему совершенно иной смысл, и нам это понравилось. По его словам, это называется «пластическая мистерия». Насколько это будет доступно публике, предсказать сложно, но мы об этом уже и не думаем. Нам нравится то, что мы делаем, что получилось в итоге, все это цепляет и завораживает, не оторваться, и думаю, это и есть главное — делать то, что нравится.

А. Т. В чем состоит метод подхода — вы упрощаете аранжировки в сторону массового слушателя, стараетесь идти через какие-то более доступные формы, вроде провокационного визуального восприятия?

И. Ж.: Да нет, ничего такого. Делаем, как считаем нужным. Мы вообще всегда ориентировались только на собственный вкус, а если результат радует кого-то еще, то и мы рады, значит, всё не в пустоту, значит, у нас есть единомышленники. Но никакого специального упрощения и ничего провокационного мы не делаем. Возможно, истинные фольклористы, поборники традиции, воспримут проект как провокацию, но мне кажется, нельзя подходить к нему с «фольклорной» меркой. Это не фольклор в привычном понимании слова.

А. Т.: Вы известны своим довольно бескомпромиссным подходом к работе. В таком случае, где грань между поиском более массовых форм, если здесь речь идет о новом подходе и возможно — провокации?

И. Ж.: Судя по всему, я как-то иначе воспринимаю свой новый проект, и я не знаю, что отвечать. Никакой провокации, если она и есть, мы не подразумевали. Да, это необычно, непривычно, нестандартно, народные песни подаются совсем не в традиционном для этого жанра ключе, но мы же всегда так делали! А что касается «массовых форм» и «доступности», мы никогда не пытались стать проще, и вряд ли это вообще получилось бы вот так, по заказу. Боюсь, любые наши попытки как-либо «прогнуться» в сторону публики, чтобы угодить, понравиться, вышли бы в лучшем случае комичными.



Не дергаться, не суетиться, не выходить из образа

А. Т.: Кто задействован в проекте и как вы познакомились?

И. Ж.: Маргарита Кожеурова пела в группе, которую несколько лет назад мне предложили продюсировать. Она закончила Гнесинку. Это наш верхний голос. 

Света Лобанова — выпускница Тульского музыкального колледжа. Познакомились мы на конкурсе «МИР Сибири» в Шушенском, где я была в жюри, а Света заняла 1-е место в номинации «вокалист». На Свете тоже лежат основные партии. 

Лена Лифшиц когда-то у меня занималась, так мы и познакомились. Она пела тогда в фольклорном ансамбле у Варвары Котовой. В «Вилах» мы с Леной делим нижние голоса.

Сергей Grebstel Калачев — бессменный басист моих проектов. Однако в этот раз он отказался от бас-гитары и всю аранжировку создает и исполняет при помощи SPD и пары томов. Он называет этот стиль «барабанный диджей» — точнее и не скажешь. 

Над постановкой программы потрудился Артур Ощепков, известный театральный хореограф-постановщик, работал в Театриуме на Серпуховке, Театре Романа Виктюка, На Таганке, театре им. К. С. Станиславского, театре им. Е. Вахтангова, «Ленкоме» и так далее. Мне его рекомендовал мой друг, режиссер Олег Анищенко.

А. Т.: Состав вашей основной группы давно выстроился, это известные музыканты, профессионалы высочайшего уровня, неизменно непредсказуемые и яркие. Тем не менее, в «Вилах» (кроме Сергея Калачева — вашего неизменного соратника) вы работаете с тремя молодыми исполнительницами, чье мастерство еще только проходит своего рода «огранку». В чем состоит основная сложность в работе с ними и что для вас особенно интересно?

И. Ж.: Несмотря на юный возраст, девочки очень сильные и опытные, к фольклору имеют самое прямое отношение, и мне самой есть чему у них поучиться. Все, что у нас происходит, мне интересно. Работа в ансамбле — особенное дело, ты должен слышать всех, подстраиваться под всех и все — под тебя. Это должен быть единый слаженный механизм, иначе стройного хора не получится. И все бы хорошо, если бы не активные движения, которые надо делать иногда прямо во время пения. Я не ожидала, что это будет так непросто, с таким трудом. Плюс ко всему, надо быть артистом! Настоящим театральным артистом! Играть роль и не переигрывать. С первых секунд взять зал и до конца не отпускать. Не отвлекаться на волосы до пола, которые попадают под ноги, лезут в рот и наматываются на микрофон, не отвлекаться на микрофон, который под тяжестью парика все время сползает с головы, на наушники, которые выпадают из ушей, не терять напряжение, постоянно контролировать себя, не дергаться, не суетиться и главное?—?ни на секунду не выходить из образа! Вот это все сложно. Но с каждой новой тренировкой уверенность растет, думаю, все получится в итоге, как надо.

А. Т.: У вас не так много концертов, тем не менее, вы отклоняете предложения об участии в каких-то летних фестивалях, вероятно, ориентируясь на какие-то иные методы продвижения. На какие?

И. Ж.: Мы не отклоняем предложения, когда условия нас полностью устраивают. Насчет продвижения, мне кажется, сейчас вся работа происходит в интернете: синглы, клипы, инстаграмы, каналы на YouTube, как-то так, судя по всему. Общение со своей публикой напрямую. Как мы это будем делать, я пока не знаю.



Пора перестать делить песочницу

А. Т.: На протяжении нескольких сезонов вы являлись активным зрителем проекта «Голос». Сейчас, кажется, немного потеряли к нему интерес. Скажите, вы считаете, что у наиболее талантливых участников есть шанс стать чем-то большим, чем очередным поп-болванчиком?

И. Ж.: С такого ракурса я никогда эту программу не рассматривала. Я просто смотрю, как поют, чисто профессиональный интерес. В целом, стандарты, по которым выходят в победители, понятны, особых чудес ждать не приходится. Судя по зрительскому выбору, людям главное — «с душой» и «с энергетикой». Я такой подход не разделяю, для меня важны индивидуальность, уникальность, самобытность. Но из моих фаворитов не победил никто, ни в детском «Голосе», ни во взрослом. Признаться, я вообще сомневаюсь, что для победы имеет значение талант. Не первостепенное, уж точно.

Я знаю, что большинство участников имело внушительный творческий опыт задолго до участия в программе, это уже состоявшиеся артисты. И они идут в «Голос» за новой аудиторией и получают ее. География гастролей расширяется, известность растет, гонорары растут, все довольны, и артисты, и зритель. Так что же плохого в этом? Почему людей, которые связаны с рок-музыкой или джазом, или фолком, должно вообще беспокоить, что там происходит у поп-артистов? Аудитория практически не пересекается, каждый занимается своим делом, никто никому не мешает. Откуда этот негатив, это пренебрежение ко всей поп-музыке в целом? Пора перестать делить песочницу.

А. Т.: Вопрос вам покажется банальным, тем не менее, хотелось бы вам его задать в контексте нового проекта. Вы свидетель нескольких этапов развития «независимой» музыки в России. В 80-е эту музыку запрещали, потом легализовали и растиражировали. В 90-е коммерциализировали, в 2000-е — откровенно задавили «форматным» эрзацем. Не кажется ли вам, что все вернулось именно к загадочной ситуации некоего синтеза из запрета 80-х и пресса «формата»? Как в таких условиях, не имея должного финансирования, эффективных контактов в верхушке шоу-бизнеса, продвигать новый проект, явно не ориентированный на все те же компромиссы?

И. Ж.: Я бы не сказала, что все эти перемены как-то касались нас, а если касались, то совсем незначительно. Нас не запрещали, не тиражировали, не коммерциализировали, мы всегда существовали в какой-то своей нише, до которой, по большому счету, никому не было дела. Как сейчас все это продвигать, честно говоря, я не знаю, наверное, время диктует какие-то свои правила, все давно придумано, изобретать в этом смысле ничего не надо.

А.Т.: Успешных прорывов отечественной современной музыки на Запад практически нет. Тем не менее, ваше имя, в контексте жанра, хорошо известно. Есть ли у вас надежда на то, что эта музыка будет воспринята за рубежом?

И. Ж.: Мне кажется, у нас есть все шансы. У западной публики интерес к народной музыке по-прежнему силен, она в целом более внимательна к культурным событиям, всем интересуется, пустых залов я не встречала, будь то концерт, выставка или лекция. Хотя, честно говоря, не хотелось бы опять ориентироваться только на Запад, хочется быть нужными и в своей стране тоже.

А. Т.: Этот проект — некая разовая акция, подразумевающая выступления, создание нового материала, выпуск альбома или нечто рассчитанное на долгосрочный поиск новых форм?

И. Ж.: Это, конечно же, не разовая акция. Слишком много усилий, любви, труда и средств было вложено в проект, чтобы сделать его одноразовым. И хотя никаких конкретных планов мы еще не строили, я надеюсь, наши «Вилы» проживут достаточно долгую и разнообразную жизнь. Программа, которая готова у нас сегодня и будет показана впервые 18 мая в клубе Glastonberry, это первый пробный шар. Летом начнутся фестивали, осенью — большой концерт в Москве. И так далее. Будет появляться и новый материал, он уже появляется, будем готовить и новую программу. Обычная жизнь музыкантов — гастроли, репетиции, концерты, премьеры. 

Что касается альбомов, слушать только аудио в данном случае недостаточно, это только половина дела, ведь на сцене происходит определенное действо, и это надо смотреть все вместе. Причем, лучше в зале, а не на экране компьютера.
Автор
Текст: Алексей Таманцев
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе