Назад, к природе! Вместе с Бетховеном и Стравинским
17 июня 2016 ● Частный Корреспондент
Произведениями двух гениев, титанов, апостолов музыки XIX и XX веков – Бетховена и Стравинского Российский национальный оркестр закрыл концертный сезон и подарил нам предчувствие летнего настроения с его неизменным приближением к природе.
Дирижер Ален Альтиноглу и Российский национальный оркестр.
Фото Ирины Шымчак
Где все телекамеры мира?!
Каждый раз на концертах РНО меня посещает одно и то же недоумение: где все телекамеры мира? Или хотя бы российские телеканалы? Почему не снимают, чтобы потом показать это тысячам любителей классики, которые по разным причинам не могут прийти в зал? Каждый концерт РНО – событие беспрецедентное не только в части исполнения, но и в части выбора репертуара. Как правило, звучат произведения крайне редко исполняемые, поистине раритетные. Скажем, весной мы услышали ораторию Роберта Шумана «Рай и Пери» – масштабное и впечатляющее художественное полотно. Кто еще, помимо Михаила Васильевича Плетнева, отважился бы взяться за такую сложнейшую партитуру для оркестра, хора и солирующих вокалистов? Репертуарная политика дирекции оркестра и его художественного руководителя такова: не искать легких путей и играть изысканные, но несправедливо выпавшие из современного репертуара шедевры.
Прогулки старины Людвига
Вот и в этот раз была выбрана бетховенская симфония № 6 «Пасторальная». Мне перед началом концерта вспомнился бородатый музыкантский анекдот. Учительница по истории музыки спрашивает детей: «Сколько симфоний написал Бетховен?» – «Три», – уверенно отвечает ученик. «Неужели? – изумляется учительница, – назови-ка эти симфонии по номерам», – «Пятая, седьмая, девятая». Действительно, гениальная «Героическая» симфония №5 вошла во все хрестоматии. Мега-популярная симфония № 7 с ее разрывающим душу траурным маршем процитирована в тридцати (!) кинофильмах. И, наконец, торжественная и величественная симфония № 9 с оркестром, хором и солистами, поющими Ode an die Freude на стихи Шиллера, стала гимном Евросоюза. Эти знаменитые произведения слышал и знает каждый, даже не имеющий начального музыкального образования человек. А тут звучит «Пасторальная», которая не так уж на слуху как «пятая, седьмая, девятая», и мы изумляемся: почему же она не так широко известна – ведь и «Пасторальная» не менее прекрасна! Музыка рисует живописные сельские пейзажи, в ней слышен и легкий пастуший наигрыш, и тяжеловесный деревенский танец, и журчанье ручья, и летняя гроза... В мелодическую тему изредка врываются тревожные ноты: Бетховен не был бы самим собой, если бы в лирических, нежных темах не сквозили его боль, тревога и отчаянье. Впрочем, к моменту написания «Пасторальной» композитор почти смирился с подступающей глухотой, все глубже погружался в свое одиночество. Не понимая, о чем говорят окружающие, он даже не пытался вступить в диалог. Одинокий, замкнувшийся в себе композитор находил счастье лишь в единении с природой. Когда звучит вторая лирическая, созерцательная часть, так и видится, как старина Людвиг встает из-за рояля, у которого давно полопались струны, особенно в верхнем регистре – так исступленно он стучал по клавишам в надежде услышать хоть что-нибудь! Он хлопает крышкой и выходит на прогулку. Идет вдоль ручья и яростно хлещет тростью по траве, размахивая тростью. Хмурый, почти глухой страдалец. Перестать слышать – есть ли более суровое наказание для музыканта?.. Однако едва ли композитор сочинил бы свои шедевры, если бы у него не отняли возможность слышать внешний мир, чтобы он мог сосредоточиться исключительно на своем, внутреннем. В том-то и парадокс бетховенской судьбы, которая так отчаянно стучалась в дверь.
Прошлым летом на XV Международном конкурсе им. П.И. Чайковского я слушала не столько пианистов, сколько… композиторов. Несколько дней подряд с утра до вечера – Бах, Бетховен, Моцарт, Шопен, Лист, Чайковский, Рахманинов... И неожиданно для себя я пришла к выводу, что Бетховен все-таки лучший их них. Настолько он глобален, бездонен и необъятен. Богатство его композиторской фантазии безудержно, ритмическое разнообразие безгранично, количество авторских идей, которыми он предвосхитил будущее музыки, бесчисленно… Бетховену равных нет. Да простят меня остальные вышеперечисленные гении.
Когда исполняли «Пасторальную», за окнами московской консерватории шел проливной летний дождь: будто небо услышало музыку и аккомпанировало настроению публики. А когда симфония закончилась, захотелось прослушать ее еще раз – и не только коду на бис, а всю симфонию – от начала до конца. В истории музыки был беспрецедентный случай, когда в 1914 году в Лондоне «Поэму огня» («Прометей») Скрябина исполнили в одном концерте дважды. Так решил английский дирижер Генри Вуд, учитывая новый, непривычный, поистине революционный язык скрябинской эстетики, а также сложность произведения для восприятия публики. Бетховена на сей раз хотелось прослушать дважды исключительно ради удовольствия.
Дирижер Ален Альтиноглу и Российский национальный оркестр.
Фото Ирины Шымчак
В этот вечер Российским национальным оркестром управлял Ален Альтиноглу, закончивший в свое время Парижскую консерваторию и заслуживший репутацию оперного дирижера мирового уровня. «Идеальный дирижер незаметен за пультом», – говорил великий Франц Лист. Таков и Ален Альтиноглу: скупыми и точными жестами, будучи почти невидимым, он эффективно руководил оркестром. Восторженная публика вызывала дирижера на поклон трижды. Но… Бетховена на бис не сыграли: берегли силы на Стравинского.
Языческие хороводы «Весны священной»
Перед началом второго отделения вновь подумалось о том, насколько продуманно и не случайно объединение в одном концерте абсолютно разных по жанрам авторов: романтического Бетховена и авангардного Стравинского. И одно, и другое произведение возвращает нас назад, к природе – в них слышится шум ветра, гул лесных деревьев, дух крестьянской земли. Оба музыкальных шедевра побуждают нас обратиться к своим корням, истокам и древним предкам.
О том, что «Весна священная» стала переломным произведением для музыки XX века, сказано во всех учебниках. Созданная как музыка к балету, сегодня «Весна священная» чаще исполняется в симфонических концертах: она настолько интеллектуально насыщенна и богата ритмическим многообразием, что танец, костюмированная хореография, пожалуй, были бы даже излишеством.
В духовых инструментах, которыми начинается «Весна священная», одни слышат древнерусских рожечников, другие – звуки планеты Земля, зарождающейся из крупиц пыли в нашей галактике. Как бы там ни было – все слышат в этой музыке архаику, глубокое и далекое прошлое. От нежной свирели до бешеных, диких, порой устрашающих языческих плясок и хороводов. От мощного фортиссимо, которое закладывает уши подобно грохоту орудийных залпов – клянусь, такую силу оркестрового звука я слышала впервые в жизни! – до внезапных и непредсказуемых пауз, когда оркестр словно бы захлебывается в звуках…
«Весна священная» – царство духовых, именно эту группу инструментов публика встречала овацией. Кстати, в этот вечер в Большом зале московской консерватории я встретила знакомых кларнетистов, флейтистов из других уважаемых оркестров. А когда специалисты приходят слушать своих коллег – это ли не высокое признание? Обычно музыканты ходят лишь на свои собственные концерты…
Что касается приема большинства публики, конечно, никто не стал «хрюкать и блеять», как это случилось на премьере балета более 100 лет назад. Тогда в 1913 году на «Русских сезонах» в Париже Сергей Дягилев сознательно шел на провокацию, стремился вызвать у публики шок. Сегодня самим произведением кого-то сложно шокировать: это всеми признанный шедевр. Однако, в исполнении Российского национального оркестра «Весна священная» все же вызвала потрясение, правда, отличное от того, на которое рассчитывал великий импресарио Дягилев. Такая музыка требует от оркестрантов не только незаурядных технических возможностей, но и титанической мощи, недюжинной физической силы, в конце концов. И в день закрытия концертного сезона РНО в очередной раз продемонстрировал богатый арсенал своих возможностей.
Перестанут ли хлопать между частями?
В перерывах между частями в зале нередко раздавались аплодисменты. Утонченные эстеты и меломаны шипели: «Когда же, наконец, перестанут хлопать между частями?! Это же противоречит музыкальному этикету!» Действительно, неужели среди поклонников Российского национального оркестра сплошь одни невежды? Отнюдь. Музыкальный этикет как раз позволяет аплодировать между частями, если исполнение показалось публике особенно прекрасным, гениальным, выше всяких похвал.
Большой зал Московской консерватории 6 июня 2016 года.
Фото Ирины Шымчак
Аплодисменты между частями – это еще цветочки! Согласно легенде, во время концертов Пабло Сарасате, в кульминационных моментах публика вскакивала с мест и – прямо во время исполнения! – кричала «Браво». Так что, извините, господа эстеты и меломаны, когда играет РНО, аплодисменты будут взрываться с неизменным постоянством даже между частями, поскольку при таком восхитительном исполнении слушатели в зале не в силах сдержать эмоций. Когда звучит божественное пианиссимо и плавнейшее легатиссимо, когда кларнет передает голос кукушки, литавры – раскаты грома, группы струнных смычковых инструментов – журчанье ручья, а тутти – исступленный крестьянский танец, я не устану изумляться мастерству музыкантов. В РНО каждый оркестрант даже четыре ноты может сыграть как яркое и выразительное соло – в точности по Станиславскому: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры».
Программки – показатель высокой культуры
В качестве постскриптума хочется сказать о том, что РНО неизменно радует зрителей и слушателей своими программками – грамотными, содержательными, с исчерпывающей информацией об оркестре, дирижере, солистах и интересными музыковедческими комментариями к исполняемым произведениям. Иллюстрации для обложек подобраны изумительно точно: картины из арсенала мировой живописи отражают характер, настроение и даже динамические оттенки исполняемых произведений. И дата концерта указана на память! Берешь в руки программку этак три года спустя и читаешь: 6 июня 2016 года, Большой зал Московской консерватории, Бетховен «Пасторальная», Стравинский «Весна священна» и… погружаешься в приятные воспоминания. Словом, такие подробные и красивые программки – показатель высокой культуры оркестра и уважительного отношения к публике.
Сезон закрылся. Да здравствует новый сезон!
В нынешнем сезоне у поклонников РНО еще будет возможность услышать любимый оркестр 28 и 30 июня: в Зеленом театре на ВДНХ состоятся два концерта open-air в рамках фестиваля музыки и света, где Российский национальный оркестр исполнит сюиту Стравинского «Жар-птица» и симфоническую поэму Рахманинова «Остров мертвых». Затем музыканты распрощаются с публикой, чтобы встретиться вновь в сентябре на Большом фестивале РНО, традиционно открывающем московский филармонический сезон.
Меломаны услышат цикл «Зимний путь» Шуберта в исполнении знаменитого австрийского баритона Штефана Генца, в дуэте с которым выступит выдающийся пианист современности, художественный руководитель оркестра и главный дирижер РНО Михаил Плетнев.
Михаил Плетнев и Российский национальный оркестр.
Фото из архива пресс-службы РНО
Можно смело сказать, что РНО специализируется на исполнении масштабных произведений для симфонического оркестра, хора и солистов, и на этот раз мы услышим грандиозную ораторию Гайдна «Сотворение мира».
В концертном исполнении прозвучат две оперы – «Иоланта» Чайковского и «Эрмиона» Россини. Судя по тому, какое незабываемое впечатление произвела на VII Большом фестивале РНО опера Россини «Семирамида», представленная под управлением итальянца Альберто Дзедда, самого «россиниевского» дирижера в мире, «Эрмиона» тоже обещает стать событием, кроме того, это будет еще и первое исполнение оперы на российских подмостках.
Идя в ногу со временем, РНО одним из первых обратился к визуальному искусству, объединив шедевры классической музыки и видеоряд в формате 3D. В рамках проекта «Классическая музыка в 3D» публика услышит произведения Гордона Гетти «Молодая Америка», Клода Дебюсси «Море» и Густава Холста «Планеты».
И, наконец, мега-событием предстоящего сезона станет клавирабенд, в котором 9 сентября на сцене будет царить один лишь пианист Михаил Плетнев, сыграющий Баха, Грига и Моцарта. Ведь художественный руководитель РНО чаще становится за дирижерский пульт, а его сольный фортепианный концерт в Москве – едва ли не единственный в предстоящем сезоне. Такое пропустить нельзя!
За роялем Михаил Плетнев.
Фото Алексея Молчановского
Фото Ирины Шымчак
Где все телекамеры мира?!
Каждый раз на концертах РНО меня посещает одно и то же недоумение: где все телекамеры мира? Или хотя бы российские телеканалы? Почему не снимают, чтобы потом показать это тысячам любителей классики, которые по разным причинам не могут прийти в зал? Каждый концерт РНО – событие беспрецедентное не только в части исполнения, но и в части выбора репертуара. Как правило, звучат произведения крайне редко исполняемые, поистине раритетные. Скажем, весной мы услышали ораторию Роберта Шумана «Рай и Пери» – масштабное и впечатляющее художественное полотно. Кто еще, помимо Михаила Васильевича Плетнева, отважился бы взяться за такую сложнейшую партитуру для оркестра, хора и солирующих вокалистов? Репертуарная политика дирекции оркестра и его художественного руководителя такова: не искать легких путей и играть изысканные, но несправедливо выпавшие из современного репертуара шедевры.
Прогулки старины Людвига
Вот и в этот раз была выбрана бетховенская симфония № 6 «Пасторальная». Мне перед началом концерта вспомнился бородатый музыкантский анекдот. Учительница по истории музыки спрашивает детей: «Сколько симфоний написал Бетховен?» – «Три», – уверенно отвечает ученик. «Неужели? – изумляется учительница, – назови-ка эти симфонии по номерам», – «Пятая, седьмая, девятая». Действительно, гениальная «Героическая» симфония №5 вошла во все хрестоматии. Мега-популярная симфония № 7 с ее разрывающим душу траурным маршем процитирована в тридцати (!) кинофильмах. И, наконец, торжественная и величественная симфония № 9 с оркестром, хором и солистами, поющими Ode an die Freude на стихи Шиллера, стала гимном Евросоюза. Эти знаменитые произведения слышал и знает каждый, даже не имеющий начального музыкального образования человек. А тут звучит «Пасторальная», которая не так уж на слуху как «пятая, седьмая, девятая», и мы изумляемся: почему же она не так широко известна – ведь и «Пасторальная» не менее прекрасна! Музыка рисует живописные сельские пейзажи, в ней слышен и легкий пастуший наигрыш, и тяжеловесный деревенский танец, и журчанье ручья, и летняя гроза... В мелодическую тему изредка врываются тревожные ноты: Бетховен не был бы самим собой, если бы в лирических, нежных темах не сквозили его боль, тревога и отчаянье. Впрочем, к моменту написания «Пасторальной» композитор почти смирился с подступающей глухотой, все глубже погружался в свое одиночество. Не понимая, о чем говорят окружающие, он даже не пытался вступить в диалог. Одинокий, замкнувшийся в себе композитор находил счастье лишь в единении с природой. Когда звучит вторая лирическая, созерцательная часть, так и видится, как старина Людвиг встает из-за рояля, у которого давно полопались струны, особенно в верхнем регистре – так исступленно он стучал по клавишам в надежде услышать хоть что-нибудь! Он хлопает крышкой и выходит на прогулку. Идет вдоль ручья и яростно хлещет тростью по траве, размахивая тростью. Хмурый, почти глухой страдалец. Перестать слышать – есть ли более суровое наказание для музыканта?.. Однако едва ли композитор сочинил бы свои шедевры, если бы у него не отняли возможность слышать внешний мир, чтобы он мог сосредоточиться исключительно на своем, внутреннем. В том-то и парадокс бетховенской судьбы, которая так отчаянно стучалась в дверь.
Прошлым летом на XV Международном конкурсе им. П.И. Чайковского я слушала не столько пианистов, сколько… композиторов. Несколько дней подряд с утра до вечера – Бах, Бетховен, Моцарт, Шопен, Лист, Чайковский, Рахманинов... И неожиданно для себя я пришла к выводу, что Бетховен все-таки лучший их них. Настолько он глобален, бездонен и необъятен. Богатство его композиторской фантазии безудержно, ритмическое разнообразие безгранично, количество авторских идей, которыми он предвосхитил будущее музыки, бесчисленно… Бетховену равных нет. Да простят меня остальные вышеперечисленные гении.
Когда исполняли «Пасторальную», за окнами московской консерватории шел проливной летний дождь: будто небо услышало музыку и аккомпанировало настроению публики. А когда симфония закончилась, захотелось прослушать ее еще раз – и не только коду на бис, а всю симфонию – от начала до конца. В истории музыки был беспрецедентный случай, когда в 1914 году в Лондоне «Поэму огня» («Прометей») Скрябина исполнили в одном концерте дважды. Так решил английский дирижер Генри Вуд, учитывая новый, непривычный, поистине революционный язык скрябинской эстетики, а также сложность произведения для восприятия публики. Бетховена на сей раз хотелось прослушать дважды исключительно ради удовольствия.
Дирижер Ален Альтиноглу и Российский национальный оркестр.
Фото Ирины Шымчак
В этот вечер Российским национальным оркестром управлял Ален Альтиноглу, закончивший в свое время Парижскую консерваторию и заслуживший репутацию оперного дирижера мирового уровня. «Идеальный дирижер незаметен за пультом», – говорил великий Франц Лист. Таков и Ален Альтиноглу: скупыми и точными жестами, будучи почти невидимым, он эффективно руководил оркестром. Восторженная публика вызывала дирижера на поклон трижды. Но… Бетховена на бис не сыграли: берегли силы на Стравинского.
Языческие хороводы «Весны священной»
Перед началом второго отделения вновь подумалось о том, насколько продуманно и не случайно объединение в одном концерте абсолютно разных по жанрам авторов: романтического Бетховена и авангардного Стравинского. И одно, и другое произведение возвращает нас назад, к природе – в них слышится шум ветра, гул лесных деревьев, дух крестьянской земли. Оба музыкальных шедевра побуждают нас обратиться к своим корням, истокам и древним предкам.
О том, что «Весна священная» стала переломным произведением для музыки XX века, сказано во всех учебниках. Созданная как музыка к балету, сегодня «Весна священная» чаще исполняется в симфонических концертах: она настолько интеллектуально насыщенна и богата ритмическим многообразием, что танец, костюмированная хореография, пожалуй, были бы даже излишеством.
В духовых инструментах, которыми начинается «Весна священная», одни слышат древнерусских рожечников, другие – звуки планеты Земля, зарождающейся из крупиц пыли в нашей галактике. Как бы там ни было – все слышат в этой музыке архаику, глубокое и далекое прошлое. От нежной свирели до бешеных, диких, порой устрашающих языческих плясок и хороводов. От мощного фортиссимо, которое закладывает уши подобно грохоту орудийных залпов – клянусь, такую силу оркестрового звука я слышала впервые в жизни! – до внезапных и непредсказуемых пауз, когда оркестр словно бы захлебывается в звуках…
«Весна священная» – царство духовых, именно эту группу инструментов публика встречала овацией. Кстати, в этот вечер в Большом зале московской консерватории я встретила знакомых кларнетистов, флейтистов из других уважаемых оркестров. А когда специалисты приходят слушать своих коллег – это ли не высокое признание? Обычно музыканты ходят лишь на свои собственные концерты…
Что касается приема большинства публики, конечно, никто не стал «хрюкать и блеять», как это случилось на премьере балета более 100 лет назад. Тогда в 1913 году на «Русских сезонах» в Париже Сергей Дягилев сознательно шел на провокацию, стремился вызвать у публики шок. Сегодня самим произведением кого-то сложно шокировать: это всеми признанный шедевр. Однако, в исполнении Российского национального оркестра «Весна священная» все же вызвала потрясение, правда, отличное от того, на которое рассчитывал великий импресарио Дягилев. Такая музыка требует от оркестрантов не только незаурядных технических возможностей, но и титанической мощи, недюжинной физической силы, в конце концов. И в день закрытия концертного сезона РНО в очередной раз продемонстрировал богатый арсенал своих возможностей.
Перестанут ли хлопать между частями?
В перерывах между частями в зале нередко раздавались аплодисменты. Утонченные эстеты и меломаны шипели: «Когда же, наконец, перестанут хлопать между частями?! Это же противоречит музыкальному этикету!» Действительно, неужели среди поклонников Российского национального оркестра сплошь одни невежды? Отнюдь. Музыкальный этикет как раз позволяет аплодировать между частями, если исполнение показалось публике особенно прекрасным, гениальным, выше всяких похвал.
Большой зал Московской консерватории 6 июня 2016 года.
Фото Ирины Шымчак
Аплодисменты между частями – это еще цветочки! Согласно легенде, во время концертов Пабло Сарасате, в кульминационных моментах публика вскакивала с мест и – прямо во время исполнения! – кричала «Браво». Так что, извините, господа эстеты и меломаны, когда играет РНО, аплодисменты будут взрываться с неизменным постоянством даже между частями, поскольку при таком восхитительном исполнении слушатели в зале не в силах сдержать эмоций. Когда звучит божественное пианиссимо и плавнейшее легатиссимо, когда кларнет передает голос кукушки, литавры – раскаты грома, группы струнных смычковых инструментов – журчанье ручья, а тутти – исступленный крестьянский танец, я не устану изумляться мастерству музыкантов. В РНО каждый оркестрант даже четыре ноты может сыграть как яркое и выразительное соло – в точности по Станиславскому: «Нет маленьких ролей, есть маленькие актеры».
Программки – показатель высокой культуры
В качестве постскриптума хочется сказать о том, что РНО неизменно радует зрителей и слушателей своими программками – грамотными, содержательными, с исчерпывающей информацией об оркестре, дирижере, солистах и интересными музыковедческими комментариями к исполняемым произведениям. Иллюстрации для обложек подобраны изумительно точно: картины из арсенала мировой живописи отражают характер, настроение и даже динамические оттенки исполняемых произведений. И дата концерта указана на память! Берешь в руки программку этак три года спустя и читаешь: 6 июня 2016 года, Большой зал Московской консерватории, Бетховен «Пасторальная», Стравинский «Весна священна» и… погружаешься в приятные воспоминания. Словом, такие подробные и красивые программки – показатель высокой культуры оркестра и уважительного отношения к публике.
Сезон закрылся. Да здравствует новый сезон!
В нынешнем сезоне у поклонников РНО еще будет возможность услышать любимый оркестр 28 и 30 июня: в Зеленом театре на ВДНХ состоятся два концерта open-air в рамках фестиваля музыки и света, где Российский национальный оркестр исполнит сюиту Стравинского «Жар-птица» и симфоническую поэму Рахманинова «Остров мертвых». Затем музыканты распрощаются с публикой, чтобы встретиться вновь в сентябре на Большом фестивале РНО, традиционно открывающем московский филармонический сезон.
Меломаны услышат цикл «Зимний путь» Шуберта в исполнении знаменитого австрийского баритона Штефана Генца, в дуэте с которым выступит выдающийся пианист современности, художественный руководитель оркестра и главный дирижер РНО Михаил Плетнев.
Михаил Плетнев и Российский национальный оркестр.
Фото из архива пресс-службы РНО
Можно смело сказать, что РНО специализируется на исполнении масштабных произведений для симфонического оркестра, хора и солистов, и на этот раз мы услышим грандиозную ораторию Гайдна «Сотворение мира».
В концертном исполнении прозвучат две оперы – «Иоланта» Чайковского и «Эрмиона» Россини. Судя по тому, какое незабываемое впечатление произвела на VII Большом фестивале РНО опера Россини «Семирамида», представленная под управлением итальянца Альберто Дзедда, самого «россиниевского» дирижера в мире, «Эрмиона» тоже обещает стать событием, кроме того, это будет еще и первое исполнение оперы на российских подмостках.
Идя в ногу со временем, РНО одним из первых обратился к визуальному искусству, объединив шедевры классической музыки и видеоряд в формате 3D. В рамках проекта «Классическая музыка в 3D» публика услышит произведения Гордона Гетти «Молодая Америка», Клода Дебюсси «Море» и Густава Холста «Планеты».
И, наконец, мега-событием предстоящего сезона станет клавирабенд, в котором 9 сентября на сцене будет царить один лишь пианист Михаил Плетнев, сыграющий Баха, Грига и Моцарта. Ведь художественный руководитель РНО чаще становится за дирижерский пульт, а его сольный фортепианный концерт в Москве – едва ли не единственный в предстоящем сезоне. Такое пропустить нельзя!
За роялем Михаил Плетнев.
Фото Алексея Молчановского