Размышления о русском роке. Часть II

Вспоминая сегодня обо всех этих событиях, я не впадаю в ностальгию, не изобретаю велосипед, не устраиваю танцы под лозунгом «Назад в СССР» и не пытаюсь повернуть время вспять. Я просто честно отдаю дань той непростой эпохе, когда мои родители и родители многих моих знакомых были молоды. Зная истории полувековой, сорокалетней и тридцатилетней давности, мы можем четче представить себе контекст и исторический фон происходивших тогда музыкальных событий и их влияние на настоящее время.

Продолжение. Начало см. здесь

Еще раз об истоках и преемственности

В предыдущих главах моих размышлений о русском роке я цитировал и ссылался на многочисленные воспоминания музыкантов и журналистов – непосредственных участников и очевидцев процессов тех лет. Такой подход представляется естественным в силу возраста автора, который не мог быть живым свидетелем части прошедших времен (1950-х – 1970-х и начала 1980-х годов). Но уже середина 1980-х, их конец, а также 1990-е и 2000-е представляют обширный материал для исследования вопроса на собственном опыте. В следующих частях моих размышлений мы увидим, как русский рок постепенно перерастал музыкальные и социологические рамки, становясь пусть локальным, но важным культурным феноменом в стране России (отчасти даже мессианским), будучи благодаря некоторым группам и музыкантам отчасти вписанным и в мировой контекст. Но не будем забегать вперед. Прежде чем перейти к 1980-м, скажу несколько слов о важном, о преемственности в музыке, вновь процитировав компетентные источники.

Очевидно, что рок при всех сопутствующих жанру эпатажных выкрутасах, (вроде пресловутого «Roll over, Beethoven!» – «Перевернись, Бетховен!» и пр.), много чего позаимствовал от разностилевой музыки. В первую очередь, от блюза, ритм-энд-блюза, рок-н-ролла, фолка, биг-бита, «гаража», рокабилли, некоторых направлений джаза... Рок впитал в себя наработки вышеуказанных жанров, сформировав особый уникальный звук, который был бы также невозможен без специального технического оснащения музыкантов и залов. Не стоит также забывать про такие важные составляющие рока, как «рок-движение», (породившее целый букет ярких субкультур – хиппи, байкеры, скинхеды, рокабиллы, панки, готы, моды, тедди-бойс, растас, хэдбенгеры, эмо и пр.) и «рок-искусство» (яркие тексты песен, особое сценическое представление, запоминающиеся дизайны одежды, бросающиеся в глаз прически, боди-арт, в том числе татуировки и пирсинг, неповторимое оформление альбомов). В России все упоминающиеся явления также нашли свое узнаваемое отражение. Несмотря на пресловутый «железный занавес» и чрезмерный идеологический прессинг, люди хотели жить и радоваться жизни.

Конец 1950-х – Биг Бит

К примеру, конец 1950-х годов по воспоминаниям современников был временем большого эмоционального подъема. Творческая группа «КуБы» писала так: «Люди постепенно приходили в себя после страшной войны и суровой эпохи 1930-1940-х годов. Психология жителей «осажденной крепости» постепенно уступала место почти детскому интересу к окружающему миру – «А что там за железным занавесом?». Легендарный фестиваль молодежи и студентов 1957 года и знаменитая американская выставка в Сокольниках летом 1959 года только подогрели этот интерес. Одной из заграничных диковин, поразивших воображение советской молодежи, был рок-н-ролл. Советские власти увлечение не одобряли, но поделать с ним ничего не могли.

 Неслыханные доселе ритмы таких исполнителей, как «The Marcels», «The Shirelles», «The Chrystals», «Paul Anka», «Dion», «Pat Boone», «The Platters», «Tommy Roe» и др. доходили разными «неофициальными» путями – на волнах западных радиостанций, магнитофонных лентах, с помощью гибких дисков звуковых писем и рентгеновских снимков – знаменитой музыки «на ребрах». К становлению русского рока эпоха 1950-х имеет прямое отношение как в музыкальном, так и в культурологическом смысле: ботинки на манной каше, брюки клеш и дудочкой, джинсовые рубахи, длинные волосы, «весь этот джаз» в целом – явились сигналом наступления эпохи биг-бита. Сами битники (по-русски «стиляги») по сути явились предтечами хипповской психоделической волны «Flower power», не миновавшей своим приливом Россию и других музыкальных течений.

1960-е – «Британское вторжение»

Наступившие 1960-е дали своих героев. Музыкальное «Британское вторжение» в США, а после и во всем мире началось с триумфального прорыва «The Beatles» – «I want to hold your hand» на первом месте хит-парада. Задиристые и сентиментальные, грубоватые и чувственные рокеры времен «Британского вторжения» (вроде «The Merseybeats», «The Troggs», «The Rolling Stones», «Cream», «The Yardbirds», «The Searchers», «Tremeloes», «Christie», «Herman’s Hermits» и др.) не сомневались в своем праве говорить собственным музыкальным языком о своих проблемах и совершенно не пасовали перед миром взрослых.

 «КуБы» отмечают, что в России все началось «с невнятных слухов о неких английских ребятах, игравших что-то про «Челюскин» (так для советского уха звучала фраза «She loves you») и статьи «Жучки-ударники и жук-претендент» в журнале «Крокодил». И снова первая реакция властей состоит в запрете на распространение новой музыки. Однако с течением времени песни британских групп стали появляться на сборных пластинках-гигантах и гибких пластинках под маскирующими названиями вроде «Эстрада планеты», «Вокально-инструментальные ансамбли мира» и «звуковых страницах» журнала «Кругозор». В 1970-х на «Маяке» появились передачи «Запишите на ваши магнитофоны», «На всех широтах», «Поющие меридианы», «Музыкальный глобус».

 Как правильно отмечают «КуБы», сами российские музыканты и другие исследователи вопроса «именно группы «Британского вторжения» дали импульс возникновению российской рок-сцены! Почти все признанные звезды «первой волны» начинали свои карьеры с возможно более точного копирования этих оригиналов» (я писал ранее, «доморощенные рокеры без стеснения «драли» репертуар западных групп» и, замечу, правильно делали, ибо кому охота уходить со сцены танцплощадки под свист и плевки взыскательной публики! – авт.).

Когда во второй половине 1960-х появились «первые официальные бит-группы, в их репертуар входили иностранные мелодии, на которые был положен русский текст. Так, «Веселые ребята» перепели битловскую «Drive my car» как «Старенький автомобиль», «Поющие гитары» превратили «Yellow river» группы «Christie» в «Толстый Карлсон», а «Suddenly you love me» группы «Tremeloes» – в «Песенку велосипедистов». До сих пор некоторых поклонников будоражат мифы о «закрытом» выступлении «битлов» в 1968 году, несостоявшийся приезд «роллингов» в 1967-м, реальное появление «Kinks» в аэропорту Шереметьево на пути в Австралию в 1965 году, случайный показ мультфильма «Yellow Submarine» в программе фестиваля зарубежных мультфильмов в кинотеатре «Звездный»... Все 60-е, 70-е, 80-е пластинки и плакаты с изображениями «The Beatles», «The Rolling Stones» расходились в Союзе тиражами, которые нельзя объяснить чисто историческим интересом. От себя отмечу, что интерес к музыке той эпохи никуда не испарился у многих интересующихся вопросом и в 2010 году...

Конец 1960-х, начала и середина 1970-х – Хиппи

Конец 1960-х уже ознаменовался новым феноменом – наступлением эпохи хиппи (приходом волны «Flower power»), выразителем идей которой в большей степени, чем что-либо другое, вновь стала музыка. Композиции которой, как и полагалось в те времена, были встречены в штыки советскими чиновниками от культуры. Да, появлялись единичные официальные «каверы», вроде «На крыльях ветра» (вариант дилановской «Blowin’ in the wind») ансамбля «Дружба» под управлением Александра Броневицкого или неожиданное исполнение тактов произведения негритянского борца за свободу Хендрикса «Разреши мне стоять в огне нашего общего дела» Стасом Наминым и его группой на смотре-конкурсе самодеятельных ВИА в Лужниках.

 «КуБы» отмечают, что «представители российской «самодеятельности» отлично знали музыку американских хипповых групп и играли ее на сейшнах. В свой репертуар группы «Второе дыхание» и «Удачное приобретение» включали композиции Джимми Хэндрикса, а ансамбль «Ариэль» исполнял «Happy together» группы «The Turtles» в вольном переложении на русский язык, под названием «Всегда будем вместе». «Мелодией» издавались на виниле лишь наименее радикальные по звучанию, близкие к блюзу и фолку, бардовской песне или традиционной эстраде сочинения, с нейтральными либо острыми «антиамериканскими» и антивоенными текстами.

 Также отмечу, что пестрая хипповская толпа начала 1970-х была весьма многочисленной. Я согласен с «КуБами» и еще некоторыми исследователями вопроса в том, что большинство советской молодежи не вдавалось в тонкости философии хиппизма, (хотя идеи непротивления злу насилием и идея быть ближе к природе всегда интересовали многих русских людей), а с удовольствием восприняло его внешние проявления. Девушек и парней привлекали длинные волосы, хайратники, джинсы-клеша, шляпы, платформы, татуировки, бусы, кольца, вышивка на одежде, особый слэнг и поведение. Но переизбыток идеологии вновь сыграл свою роль: ни в чем особо неповинных людей, (кроме их особой «пестрости»), обвиняли в «тунеядстве», «моральной распущенности», «несоответствии образу молодого строителя коммунизма» и бог знает в чем еще.

Печально знаменит массовый арест хиппарей, вышедших на демонстрацию 1 июня 1971 года. И если западные хиппи иногда могли найти понимание за свой протест против бездуховности «буржуазного общества», то своим «системщикам» на такое рассчитывать не приходилось! Интересно, что на Западе движение хиппи потеряло свою актуальность к середине 1970-х. В СССР оно продержалось до начала 1980-х. Однако, перестав быть модной, эта субкультура не исчезла и до сих пор имеет немало приверженцев среди разновозрастных людей.

«Запрещенная музыка». Начало 1980-х

Возвращаясь к началам 1980-х, стоит отметить, что они ознаменовались в России не только апогеем застоя, когда все признаки распада эпохи были налицо, но и гонениями на рок-музыку, (также, кстати и на качественную поп-музыку, в том числе на электронную). Рок-музыкантов выгоняли с работы (как лидера «Аквариума» Бориса Гребенщикова, на которого написали донос после музыкального фестиваля в Тбилиси), сажали (яркие примеры – вокалистка «Браво» Жанна Агузарова и лидер «Воскресенья» Алексей Романов), жестко цензурировали, их музыку запрещали играть (ДДТ, «Кино», «Зоопарк», «Алиса» и пр.). Об издании и распространении пластинок с рок-музыкой в то время не могло быть и речи, не говоря уже о возможности ротации песен на радио и телевидении. Шевчук пел на альбоме «Компромисс» (1983):

«Они играют жесткий рок,

А мы свои большие уши

Развесив в розовом бреду,

У всей Европы на виду,

У всей планеты на виду

 Терзаем «Верасами» души».

 Рок-музыкантов вынуждали как экономически, так и политически играть «в подполье». Самым тяжелым был 1984 год, когда осталась возможность играть только квартирные концерты («квартирники»). Придавленные безвременьем, рок-музыканты существовали в потоках других времен, когда и результаты поисков не могли быть видны сразу. Столь активное противодействие сильных мира сего приводило к тому, что в создаваемых произведениях музыканты обращались к высшим началам мира, прозревая и формируя особую картину мира, в которой поэтическим (подчас остросоциальным) идеям часто отводилась главенствующая роль.

 Специфическая и уникальная миссия русского рока тех лет заключается на мой взгляд в переработке повседневности и создании собственных самодостаточных музыкальных вселенных. Важным для них было все, что прятали. И рок-музыканты говорили правду, так как правду можно сказать только тогда, когда ее скрывают! Помимо прочего музыканты учились самостоятельно играть и писать тексты, позволяя себе любые сложнейшие или элементарные конструкции. Причем никто тогда особо не заботился о том, можно ли будет когда-то реализовать задуманное в исполнении (в записи). Немудрено, что в таком подходе были как свои плюсы, так и минусы.

 В целом сегодня очевидно, что естественный ход развития рок-музыкальной культуры страны искусственно тормозился. К тому же, многих вполне устраивала официальная музыкальная жизнь времен середины 1970-1980-х годов. Напомню, что квинтэссенцией музыкального апофеоза тех лет являлся ежегодный фестиваль «Песня года». На сцену выпускалось двадцать лучших поп-исполнителей страны. Списки лауреатов с 1971 – по 1988 год поражают своей «стабильностью». Попса (в отличие от рока!) по-своему рисовала тогдашнюю картину мира, выполняя цель – создавать иллюзорную реальность воплощенного и заказанного идеала. Набор тем был невелик, но масштабен и с вариациями: любовная лирика, официозно-патриотическая песня, песня о войне, песня от тогдашней знаменитости вроде Кола Бельды из союзной или автономной республики (автономного округа), песня о детях при участии Большого детского хора Центрального телевидения и Всесоюзного радио.

Борис Гребенщиков иронически обыгрывал ситуацию на государственном телевидении в 1982 году:

«У нас жизнь – прямо «во»!

По телевизору – Status Quo.

И если мы доживем до седин,

 Нам покажут Deep Purple и Zeppelin».

 Тогда спрашивается, зачем такая суета вокруг рок-музыки? Причина проста. Она состояла в том, что почти вся русская рок-музыка, (несмотря на огрехи музыкального плана), была нежелательным феноменом освобожденности, внутренней независимости личности в обществе принудительного консенсуса. И где чувствовался всход таких ростков, там сразу накладывалось вето (1970-е и начало 1980-х) или открывались резервации «рок-лабораторий» (уже к середине 1980-х), наделенные правом «литования» (или проще сказать, цензурирования текстов, дававшие право группе на концертные выступления) для того, чтобы иметь возможность держать под присмотром идеологической «крыши» многих талантливых музыкантов.

 Тем не менее, начало 1980-х вновь дало своих героев. Да ещё каких! Процитируем книгу «Кто есть кто в советском роке» и некоторые другие источники: прекрасные альбомы записали группы «Зоопарк» – «Сладкая N» и другие» (1980), «Уездный город N» (1983); «Сонанс» – «Шагреневая кожа» (1980); «Круиз» – «Послушай человек» (1981); «Мифы» – «Дорога домой» (1981); «Аквариум» – «Треугольник» (1981), «День серебра» (1984); «Урфин Джюс» – «15» (1982); «Трек» – «Трек III» (1982); «Мухомор» – «Золотой диск» (1982); «Футбол» – «Футбол» (1982); «Пикник» – «Дым» (1982); «Кино» – «45» (1982); «Выход» – «Брат Исайя» (1982); ДДТ – «Компромисс», «Свинья на радуге» (1983), «Периферия» (1984); ДК – «Лирика» (1983); СВ («Снова Воскресенье») – «Радуюсь!» (1983); Юрий Лоза – «Путешествие в рок-н-ролл» (1983); «Странные игры» – «Метаморфозы» (1983); «Центр» – «Стюардесса летных линий» (1983); «Альфа» – «Гуляка» (1983); «Браво» – «Браво» (1984); «Крематорий» – «Крематорий’II» (1984); «Кино» – «Начальник Камчатки» (1984) и некоторые другие.

 В 1982 году собрал свой «Посев» Егор Летов, начав экзистенциальную летопись сибирского панк-рока. То есть, несмотря на гонения, мы видим, что в русском роке начала 1980-х представлен почти весь спектр музыкальных течений актуальных для своего времени. Каждый взял на вооружение то, что ему было ближе. От ритм-н-блюза «Сладкой N» «Зоопарка», очень напоминающей легендарную композицию «Sweet Jane» Лу Рида, медитативной музыки на стыке хард-рока, готики и барочной распевности «Пикника» до заводного рок-н-ролла Юрия Лозы с бессмертными «Девочка сегодня в баре», «Достала».

 Интересная история, стоящая несколько особняком от тогдашних реалий русского рока, но весьма близких к нему, произошла в 1981 году, когда в «Ленкоме» состоялась премьера рок-оперы «Юнона и Авось» на стихи Андрея Вознесенского и музыку Алексея Рыбникова. Общественность поразили арии-молитвы, сцены в храме, хор «Аллилуйя». Никогда еще не было воплощено на советской сцене темы любви, (по сюжету рок-оперы разыгрывается драма между графом Резановым и юной Кончитой – авт.), связанной с религией, которая концентрировала бы в себе столько страсти и драйва. Высокие комиссии и тут нашли компромат, потребовав заменить название «рок-опера» на «современная опера».

 Видимо сработала ассоциация с другой знаменитой рок-оперой 1970 года «Иисус Христос – суперзвезда» английского композитора Эндрю Ллойда Вебера. Раз рок-опера, значит что-то религиозное и явно крамольное для времен начала 1980-х годов в России. Кстати, не только Рыбников и Вознесенский писали в России рок-оперы. К примеру, Александр Градский в свое время прославился как исполнитель арии Кощея Бессмертного на сказочной пластинке «Маша и Витя против «Диких гитар». По сюжету пластинки простые советские дети противостоят лесной нечисти, активно играющей на гитарах что-то запредельное...

 Этот сюжет я привел к слову. Мы же видим, как к началу 1980-х годов становилось ясным, что русский рок начал заявлять права на свое место под солнцем, выходя за рамки прокуренных кухонь, кабаков и танцплощадок. Он доказал, что может сочетать в себе искусства разнообразных жанров (от хорошего сценового шоу – до хэппенинга, театральной постановки, связанной с религиозным песнопением – спиричуэлом). Но продолжить разговор об этом я хотел бы в дальнейшем.

 Пока же отмечу, что бытует в литературе и весьма циничная точка зрения, иногда высказываемая некоторыми «музыкальными критиками». Суть ее в том, что шустрые «цензоры» якобы сделали для русского рока «благое дело, отсеяв профнепригодных товарищей от музыки, оставив «право на рок» только «самым-самым». Бог им этим «музыкальным критикам» судья, потому как мне кажется, судить о «профнепригодности» того или иного коллектива может только зритель и слушатель. А если у вас отсутствует доступ к самому исходному результату творческого труда в виде альбома или концерта, нет нормальной аппаратуры и залов, то и говорить, как вы понимаете о «благом деле» сложно и некорректно.

Кстати, вспоминая сегодня обо всех этих событиях, я не впадаю в ностальгию, не изобретаю велосипед, не устраиваю танцы под лозунгом «Назад в СССР» и не пытаюсь повернуть время вспять. Я просто честно отдаю дань той непростой эпохе, когда мои родители и родители многих моих знакомых были молоды. Зная истории полувековой, сорокалетней и тридцатилетней давности, мы можем четче представить себе контекст и исторический фон происходивших тогда музыкальных событий и их влияние на настоящее время.

Продолжение следует

WIN.RU

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе