Сокол в исполнении Московского Синодального хора
Проекту дали жизнь:
Московский Синодальный хор
Российский национальный оркестр
солист Станислав Мостовой (тенор)
версия для хора и оркестра — композитор Андрей Микита
дирижер Алексей Пузаков
продюсер Анна Фирстова
звукорежиссер Мария Соболева
Нецерковное творчество, говорящее о спасении
Рассказывает руководитель Синодального хора Алексей Пузаков.
Исполнить песню Бориса Гребенщикова силами Российского национального оркестра и Московского синодального хора – коллективная идея.
В современно мире мы иногда не задумываемся, как много свидетельств о Христе и об Истине. И часто на какие-то вещи ставим определённый штамп и отметаем их. Но я думаю, что христианин должен быть чуток ко всему, что его окружает. Творчество внецерковное, говорящее о спасении – очень важно, актуально именно сегодня.
У Бориса Борисовича есть целый ряд песен, которые может быть не в лоб, но говорят о христианстве, о вечной жизни. Во всяком случае, так я это слышу.
Идея проекта заключается в том, чтобы эту, на мой взгляд, очень хорошую поэзию, в определённой аранжировке попробовать исполнить классическим составом исполнителей. То есть, чтобы это была не группа «Аквариум», а симфонический оркестр и хор. Тот состав, с которым мы обычно работаем, который нам близок.
И так вот, слово за слово, идея за идеей, мы предложили композитору Андрею Миките сделать переложение нескольких песен Бориса Борисовича.
Начали с песни «Сокол». Мы решили её записать и предложить аудитории. Как это воспринимается? Интересно ли это? Актуально ли? Как это звучит?
В этом – наш эксперимент. Я немного волнуюсь по поводу того, чем он закончится. В любом случае наши намерения сводятся к единственному – свидетельствовать об Иисусе Христе и о спасении не только в храме, но и в нашей светской деятельности.
Борис Гребенщиков в МДА. Фото: Миссионерская комиссия при Епархиальном совете г.Москвы
Борис Гребенщиков в МДА. Фото: Миссионерская комиссия при Епархиальном совете г.Москвы
- Гребенщиков как воспринял эту идею?
- Идея записи кавер-версий исходит от его продюсерского центра. Так что личное мнение Гребенщикова – поддержка. Я лично с ним не общался, говорил с его представителями. Пока мы не услышим, что получается, никто ничего не может сказать.
(После интервью Борис Гребенщиков прослушал получившийся вариант и остался очень доволен – прим. ред.)
- Ваше личное отношение к творчеству Гребенщикова?
- Познакомился с творчеством Бориса Гребенщикова довольно давно: я человек немолодой.
Никогда не был его фанатом, так же, как и любого направления, которое развивалось параллельно: я всё-таки в первую очередь занят и живу в церковной музыке, богослужебной. Но где-то полгода назад я прослушал ряд песен Бориса Борисовича. И мне они очень понравились. Тем, что в их основе – очень хорошее слово, хорошая мысль, хорошие метафоры, образы.
Я бы отнёс его поэзию к традициям символизма, который расцветал в России в начала ХХ века и, на мой взгляд, преемственность не утеряна.
Любое произведение, в основе которого – хороший поэтический материал, мне интересно. Тем более и музыка очень хорошая. Поэтому над проектом мы работаем с большим увлечением.
- Есть что-то в песнях Бориса Гребенщикова, созвучное лично вам, что-то, о чём вы бы сказали – «это моё»?
- Такого чувства у меня нет. Но, во всяком случае, в словах «Если долго плакать Возле мутных стекол, Высоко в небе Появится сокол» образ сокола я ассоциирую со Христом. Это мне очень близко.
БГ в «ораториальном» жанре
Рассказывает композитор Андрей Микита, член Правления Союза московских композиторов, доцент Российской Академии Музыки имени Гнесиных.
- Почему вы решились на этот проект?
- Сейчас такое время, когда идет экстенсивное развитие церковной и духовной культуры. Где-то оно в России дошло до своего, как мне кажется, максимума. И сейчас миссионерская задача распространять по возможности христианские истины среди российского населения.
Поэтому и Церковь пытается привлечь какие-то популярные силы. В том числе творчество Бориса Гребенщикова очень подходит для этого, поскольку многие его песни и тексты имеют религиозную окраску.
У его музыки своя аудитория, у хоровой классической – другая, наш проект стремится соединить эти две аудитории.
- Как сложно вам, композитору, перерабатывать музыку, написанную другим?
- Всё сочеталось очень естественно. Потому что Борису Борисовичу естественна интонация, которая, как оказалось, легко модифицируется в разные стили, в том числе в такой гимнический, который получился сейчас. Хотя это – не единственный подход и если проект будет иметь продолжение, то возможны не обязательно гимнические варианты, но и – лирические – для состава симфонический оркестр и академический хор.
- Какие делали акценты, «перерабатывая» музыку Гребенщикова?
- Поскольку получался другой жанр, «ораториальный», скажем так, то, как правило, в этом жанре какие-то важные смысловые кульминации – подчёркиваются. То есть слова, значимые для смысла произведения, повторяются.
И вот этот жанр дал возможность вычленить то, что мне кажется важным в этом тексте.
- Когда вы познакомились с творчеством Бориса Гребенщикова?
- Хотя я воспитывался как классический музыкант, но, естественно, как композитор я пытался узнать всё, что происходит в различных музыкальных сферах, в том числе — творчество Гребенщикова. Так что я с юности знаю его творчество, поэтому мне было лестно и приятно, что меня подключили к этому проекту. С музыкой Гребенщикова — интересно работать.
Борис Гребенщиков в МДА. Фото: Миссионерская комиссия при Епархиальном совете г.Москвы
Борис Гребенщиков в МДА. Фото: Миссионерская комиссия при Епархиальном совете г.Москвы
- Ваше сегодняшнее отношение к творчеству лидера «Аквариума»?
- Мне кажется, это значительное явление в русской культуре. Оно, конечно, будет продолжать жить, и в том числе в различных записях. И, возможно, этот опыт переложения на другой формат будет иметь продолжение. Эта музыка может проявиться в разных сферах, может быть и в кинематографе, в театре…
- Нет ли опасности, что постоянные слушатели хора обидятся и скажут: «Вот, исполняли Свиридова, Чайковского, и вдруг – Гребенщиков. Не будем слушать!»
- Если они обидятся, тогда это моя вина и неудача. Я то как раз хотел, чтобы они не обиделись и всё, что написано мной, как раз исходит из того, что в песне есть аллюзии и с музыкой Чайковского, и Свиридова… Именно потому, что интонация Гребенщикова встроена в ряд русской культуры.
- Планируется в будущем брать творчество и других рок-музыкантов?
- Если данный опыт будет удачным, то тогда стоит этим заняться. Потому что, действительно, аудитория классической музыки, и академических композиторов в том числе, за последнее время сократилась. И я, как композитор, хочу расширить аудиторию своего творчества и, если подобное произойдет за счет аудитории слушателей рока, то это будет то, что надо.
- Для кого проект – для рокеров? Для тех, кто привык к классической музыке?
- Рокеры, когда стареют, немного по-другому смотрят на мир. И я знаю, что многие люди стремятся к классической музыке, но их несколько пугает непривычность, то, что они чего-то не понимают. А тут может быть путь, когда они через привычную песню, интонацию услышат, как звучит оркестр, а потом и Чайковского, может быть, послушают.
- Сложности, интересные моменты в работе над «Соколом»?
- Сложности – конечно. Чтобы занять такой хор и такой оркестр, надо было написать много дополнительной музыки, какие-то новые гармонии ввести. Это была серьёзная работа.
Интересно, что построение этой песни – очень классично по структуре и поэтому все кульминации, которые заложены в песне, они, как мне кажется, очень удачно сложились в новом для «Сокола» жанре.
- Сейчас вы работаете еще над двумя песнями Гребенщикова. Они уже готовы?
- Знаете, я сейчас подожду реакцию слушателей. Если она будет положительной, тогда имеет смысл продолжать. В принципе – это задумано. В планах песни «День радости» и «Дубровский».
В этих песнях – интересный текст, очень мне близкий. С одной стороны – спонтанный и импровизационный, с другой – глубоко продуманный. Он действительно меня трогает и я с удовольствием продолжу работу.
Светлая музыка песни «Сокол»
Рассказывает Станислав Мостовой, тенор, приглашённый солист Большого театра.
Этот опыт для меня абсолютно неожидан. Я буквально только позавчера ознакомился с партитурой. Считаю, что для меня, как для православного человека, опыт этот очень полезен. Уже больше двадцати лет я пою в храме, совмещая это с моей профессиональной певческой деятельностью.
Музыка песни «Сокол» — светлая, она взывает к самым чистым человеческим чувствам. У меня остались самые благостные впечатления от проекта.
- Но ведь жанр – не привычен, не тот, с которым вы сталкивается в храме или в Большом театре…
- Что значит «привычный жанр»? Духовная музыка может быть не только на духовные тексты, на мой взгляд. Подобные примеры есть у многих композиторов.
Мне кажется, здесь есть что-то такое, что может воззвать к чувствам людей. Это не популярная музыка в привычном для нас понимании.
- Вы сами слушаете рок-музыку?
- Да, я слушаю музыку разных жанров. Для меня главное, чтобы она была искренней и качественной. Из рок-музыки мне нравятся группы 15 – 20 летней давности: «Queen», «Scorpions»… Ну и конечно наши, уже классики, – Шевчук, Гребенщиков, Шахрин. Они – настоящие.
Оксана Головко
Православие и мир