Свадебные обряды и траурные мистерии

Валерий Гергиев вновь исполнил в Москве театральные партитуры Игоря Стравинского


Есть несколько отечественных композиторов, которых Валерий Гергиев пропагандирует, не считаясь с консервативными привычками и вкусами публики, и, фактически, формирует новый тренд. В их числе – Игорь Стравинский. Благодаря Гергиеву у москвичей уже «на слуху «Свадебка» и «Царь Эдип», уже звучавшие в его интерпретации в формате прошлых «Пасхальных фестивалей».


Впечатление от тех концертов осталось отчетливое – как и всегда, когда за пультом этот маэстро. Так что поход в Большой зал консерватории был навеян надеждой услышать новые нюансы в исполнении. Как и в 2003 году, так и теперь «Свадебка» захватила своей неистовой стихийностью и разочаровала полным отсутствием баланса между певцами и инструментальным ансамблем. Не хватало артикуляции текста, тускло звучали голоса мужчин-солистов – тенора Александра Тимченко и баса Андрея Серова. Последний, казалось, «берег» свой голос до последних сольных фраз, которые единственно пробились сквозь гудящую массу роялей и ударных. Сопрано Ирина Васильева и меццо Ольга Савова пели на совесть, но никакого контакта ни с хором, ни меж собой, ни с дирижером не возникло: каждый глядел в свои ноты, поглощенный количеством сложных задач.


Возможно, сказался обычный для Гергиева цейтнот – накануне Мариинский театр показал «Мертвые души» Родиона Щедрина в Большом театре, а с утра певцы, хор и оркестр перебрались в консерваторию. Тут уж не до подробностей и перфекционизма: главное – собрать целое и сообща дойти до финала. Жаль, что вместо ритуального действа – с женским причетом, скоморошьими выкриками, обрядовым величанием – получилась картина в две краски.


Зато опера-оратория «Царь Эдип» вновь взяла своей актуальностью, драматизмом и качеством подачи музыкального материала. Здесь уж не требовалась подыскивать оправданий музыкантам: оркестр под управлением Гергиева был точен и чуток к певцам, которые не просто воспроизводили ноты, но на глазах перевоплощались в античных героев. Из солистов, особенно выделялся блистательный тенор Сергей Семишкур. Его Эдип был риторичен и властен «у бездны мрачной на краю».


Сила рока, делающая человека безвольной марионеткой и влекущая к гибели, – главная тема этого сочинения. Введенная Стравинским и его либреттистом Жаном Кокто фигура чтеца, поясняющего ход сюжета, делает «Царя Эдипа» универсальным сценическим произведением. Надо воздать должное Александру Маскалину, режиссеру Мариинки, который без ложной патетики, но с искренним сочувствием к главному герою пояснял хитросплетения античного мифа. И когда колесо фортуны низвергло убийцу и кровосмесителя Эдипа, глухие реплики хора призывали «милость к падшим» – ведь на месте Эдипа мог оказаться любой из смертных.

Евгения Кривицкая

Независимая газета

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе