«Драйв рок-музыки перешел к рэпу»
20 ноября 2019 ● "Известия"
Музыкант и режиссер Стас Намин — о внутренней свободе, дуэте с Бастой и принципе Битлов.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
ок-музыка стала беззубой, протест ушел в рэп, а музыка для мультфильмов рождалась от безысходности. Об этом «Известиям» рассказал гитарист, режиссер и композитор Стас Намин в преддверии большого юбилейного концерта группы «Цветы» — авторы песни «Мы желаем счастья вам» отметят 50-летие коллектива в Кремлевском дворце.
— К 40-летию группы вы, помнится, тоже делали большой вечер. Чем новое шоу отличается от прошлого?
— Несмотря на пафос зала, мы сделаем концерт более камерным, домашним. Будем петь и все наши хиты вместе с публикой, и новые композиции. Концерт получится большой, и мы, нарушая традицию, сделаем его в двух отделениях. К нам придут друзья, очень хорошие музыканты. Кроме того, помимо основного состава группы, который работает последние двадцать лет, с нами весь концерт будут играть барабанщик Кенни Аронофф и бас-гитарист и вокалист Марко Мендоза. Последние десять лет мы часто играем и записываемся вместе, и они уже стали в каком-то смысле членами группы.
Сейчас готовятся два трибьют-альбома, в одном из которых наши песни будут исполнять известные западные музыканты, а в другом — российские звезды, и в этом кремлевском концерте мы представим некоторые из хитов на русском и английском языках. Кроме того, концерт будет отличаться от предыдущих еще и стилистикой. За последние годы «Цветы» в какой-то степени стали легче по звуку — мы изменились примерно так, как Стинг со времен The Police.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— «Цветы» были у истоков рок-музыки в СССР. С тех пор появилось и много других групп, и само понятие «русский рок», которого не было, когда вы начинали. Как вам кажется, у рока в нашей стране благополучная судьба?
— Ну, прежде всего надо понимать, что термин «рок-музыка» каждый понимает по-разному. Кто-то даже «Битлз» не считает рок-музыкой, а кто-то уверен, что настоящая рок-музыка — это попсовый хеви-метал на трех аккордах, где громко играют и трясут гривами. Поэтому я бы поосторожнее классифицировал жанры. Но то, что в России называется рок-музыкой, развивается по особым внутренним законам. Он не интернационален и понятен только нам.
Если говорить о «Цветах», то мы принципиально отличаемся от других наших групп. У нас с самого начала было влияние «Битлз», поэтому нет, как у других, одного лидера, пишущего песни и исполняющего их, тогда как остальные музыканты, по сути, лишь ему аккомпанируют. У нас всегда было два или три вокалиста –– совершенно разных, но при этом составляющих лицо группы. И на новом витке жизни, последние 20 лет, мы не поменяли этот принцип. Песни пишу в основном я, но аранжировки мы делаем все вместе. Это ярко выраженное коллективное творчество, когда каждый музыкант — неотъемлемая часть группы. И музыка, и образ группы зависят не от одного человека, а от всех вместе и каждого в отдельности. Это как раз и было рецептом «Битлз».
— Он же стал доминирующим на Западе. По тому же принципу были созданы Led Zeppelin, Deep Purple...
— Да. А у нас же начали появляться группы, построенные совсем иначе. Сначала «Машина времени», «Аквариум». Позже, в 1980-е, «Кино», ДДТ и другие классные команды. Все разные, но при этом созданные по принципу ансамблей авторской песни: в каждой был ярко выраженный лидер, а остальных можно было легко заменить, от этого образ группы всерьез не пострадал бы.
Из современных коллективов я, может быть, не всё знаю, но последние, кто меня впечатлил, были Саша Васильев («Сплин»), Вася Баста, который помимо рэпа сумел написать очень красивые песни с серьезными стихами, ну и, конечно, Шнур, который при всем своем отвязном стебе реальный рок-музыкант.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— Но в целом вам нравится то, что происходит в современном русском роке?
— Мне кажется, сегодня рок-музыка в основном стала какой-то беззубой — не реагирует ни на политику, ни на социальную жизнь, даже на войну. Не знаю, может, это такая трансформация жанра в развлекательный поп… Тот рок-н-ролльный драйв, который должен быть в рок-музыке, судя по всему, перешел к рэпу. Рэперов действительно волнует, что происходит с ними и вокруг них, и они заявляют об этом открытым текстом.
Даже лучшие представители рока в России — а их я могу перечислить на пальцах одной руки — не очень нужны народу и проигрывают в популярности эстраде и авторской песне.
— Рок-музыканты виноваты в том, что рок так и не стал народным?
— В искусстве вообще нельзя говорить о том, что кто-то в чем-то виноват. Каждый делает, что может и хочет, и никому ничем не обязан. А то, что рок-музыка не прижилась в России, думаю, вопрос не к музыкантам, а к зрителям.
— Вы можете себе представить, чтобы у вас на концерте прозвучал рэп?
— Конечно! А почему нет? Рэп бывает очень интересным. Мы с Васей Бастой даже планируем сделать что-то вместе.
— Если бы вас попросили назвать главный компонент рока, вы бы что сказали? Есть ли нечто, без чего рок — не рок?
— Наверное, какая-то внутренняя свобода — единственный критерий, который я могу сформулировать навскидку. Она выражается и в текстах, и в музыке, и даже в одежде и манере себя вести.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— Вы чувствуете себя рокером?
— Если бы такой вопрос задали Фрэнку Заппе или Джону Леннону, они просто посмеялись бы. Вот и мне ничего не остается, кроме как улыбнуться вам в ответ. Я бы назвал рокерами Пушкина и Хлебникова, как бы странно это ни звучало. А вместе с ними и всех русских футуристов начала XX века. И художники, и поэты, и музыканты тогда сделали культурную революцию, а для этого нужно иметь рокерский драйв.
— В начале 1980-х «Цветы» написали музыку для двух мультфильмов. Как это получилось? И почему вы эту музыку не издали?
— Тогда нас запрещали во всем, не давали ничего записывать и тем более издавать. И когда мне предложили что-то написать для мультфильмов, я даже не вникал в сюжеты, просто сочинил музыку. Какую именно, сейчас уже не помню. Трудно объяснить современным людям, которые не жили в те времена, насколько абсурдны были тогда запреты.
— Больше у вас не было попыток двигаться в мир кино?
— С «Цветами» мы тоже однажды, по той же причине безысходности, согласились в 1979-м или 1980-м поучаствовать в довольно странном для нас фильме про фигуристов, но, слава богу, больше не играли в эту игру. А сам я кинематографом, конечно же, увлекаюсь давным-давно. В начале 1980-х окончил высшие курсы сценаристов и режиссеров при Госкино СССР, а в последние годы снял несколько документальных фильмов.
Справка «Известий»
Стас Намин (настоящее имя — Анастас Микоян) окончил Суворовское военное училище, затем поступил в Институт иностранных языков и из него перевелся на филфак МГУ. В 1969 году создал группу «Цветы», гитаристом и композитором которой остается по сей день.
В 1987-м сформировал продюсерский Центр Стаса Намина (SNC), из которого вышли многие известные коллективы. В 1999 году основал Московский театр музыки и драмы Стаса Намина, базирующийся в парке Горького.
Внук известного политического деятеля советских времен Анастаса Микояна.
ок-музыка стала беззубой, протест ушел в рэп, а музыка для мультфильмов рождалась от безысходности. Об этом «Известиям» рассказал гитарист, режиссер и композитор Стас Намин в преддверии большого юбилейного концерта группы «Цветы» — авторы песни «Мы желаем счастья вам» отметят 50-летие коллектива в Кремлевском дворце.
— К 40-летию группы вы, помнится, тоже делали большой вечер. Чем новое шоу отличается от прошлого?
— Несмотря на пафос зала, мы сделаем концерт более камерным, домашним. Будем петь и все наши хиты вместе с публикой, и новые композиции. Концерт получится большой, и мы, нарушая традицию, сделаем его в двух отделениях. К нам придут друзья, очень хорошие музыканты. Кроме того, помимо основного состава группы, который работает последние двадцать лет, с нами весь концерт будут играть барабанщик Кенни Аронофф и бас-гитарист и вокалист Марко Мендоза. Последние десять лет мы часто играем и записываемся вместе, и они уже стали в каком-то смысле членами группы.
Сейчас готовятся два трибьют-альбома, в одном из которых наши песни будут исполнять известные западные музыканты, а в другом — российские звезды, и в этом кремлевском концерте мы представим некоторые из хитов на русском и английском языках. Кроме того, концерт будет отличаться от предыдущих еще и стилистикой. За последние годы «Цветы» в какой-то степени стали легче по звуку — мы изменились примерно так, как Стинг со времен The Police.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— «Цветы» были у истоков рок-музыки в СССР. С тех пор появилось и много других групп, и само понятие «русский рок», которого не было, когда вы начинали. Как вам кажется, у рока в нашей стране благополучная судьба?
— Ну, прежде всего надо понимать, что термин «рок-музыка» каждый понимает по-разному. Кто-то даже «Битлз» не считает рок-музыкой, а кто-то уверен, что настоящая рок-музыка — это попсовый хеви-метал на трех аккордах, где громко играют и трясут гривами. Поэтому я бы поосторожнее классифицировал жанры. Но то, что в России называется рок-музыкой, развивается по особым внутренним законам. Он не интернационален и понятен только нам.
Если говорить о «Цветах», то мы принципиально отличаемся от других наших групп. У нас с самого начала было влияние «Битлз», поэтому нет, как у других, одного лидера, пишущего песни и исполняющего их, тогда как остальные музыканты, по сути, лишь ему аккомпанируют. У нас всегда было два или три вокалиста –– совершенно разных, но при этом составляющих лицо группы. И на новом витке жизни, последние 20 лет, мы не поменяли этот принцип. Песни пишу в основном я, но аранжировки мы делаем все вместе. Это ярко выраженное коллективное творчество, когда каждый музыкант — неотъемлемая часть группы. И музыка, и образ группы зависят не от одного человека, а от всех вместе и каждого в отдельности. Это как раз и было рецептом «Битлз».
— Он же стал доминирующим на Западе. По тому же принципу были созданы Led Zeppelin, Deep Purple...
— Да. А у нас же начали появляться группы, построенные совсем иначе. Сначала «Машина времени», «Аквариум». Позже, в 1980-е, «Кино», ДДТ и другие классные команды. Все разные, но при этом созданные по принципу ансамблей авторской песни: в каждой был ярко выраженный лидер, а остальных можно было легко заменить, от этого образ группы всерьез не пострадал бы.
Из современных коллективов я, может быть, не всё знаю, но последние, кто меня впечатлил, были Саша Васильев («Сплин»), Вася Баста, который помимо рэпа сумел написать очень красивые песни с серьезными стихами, ну и, конечно, Шнур, который при всем своем отвязном стебе реальный рок-музыкант.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— Но в целом вам нравится то, что происходит в современном русском роке?
— Мне кажется, сегодня рок-музыка в основном стала какой-то беззубой — не реагирует ни на политику, ни на социальную жизнь, даже на войну. Не знаю, может, это такая трансформация жанра в развлекательный поп… Тот рок-н-ролльный драйв, который должен быть в рок-музыке, судя по всему, перешел к рэпу. Рэперов действительно волнует, что происходит с ними и вокруг них, и они заявляют об этом открытым текстом.
Даже лучшие представители рока в России — а их я могу перечислить на пальцах одной руки — не очень нужны народу и проигрывают в популярности эстраде и авторской песне.
— Рок-музыканты виноваты в том, что рок так и не стал народным?
— В искусстве вообще нельзя говорить о том, что кто-то в чем-то виноват. Каждый делает, что может и хочет, и никому ничем не обязан. А то, что рок-музыка не прижилась в России, думаю, вопрос не к музыкантам, а к зрителям.
— Вы можете себе представить, чтобы у вас на концерте прозвучал рэп?
— Конечно! А почему нет? Рэп бывает очень интересным. Мы с Васей Бастой даже планируем сделать что-то вместе.
— Если бы вас попросили назвать главный компонент рока, вы бы что сказали? Есть ли нечто, без чего рок — не рок?
— Наверное, какая-то внутренняя свобода — единственный критерий, который я могу сформулировать навскидку. Она выражается и в текстах, и в музыке, и даже в одежде и манере себя вести.
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Андрей Эрштрем
— Вы чувствуете себя рокером?
— Если бы такой вопрос задали Фрэнку Заппе или Джону Леннону, они просто посмеялись бы. Вот и мне ничего не остается, кроме как улыбнуться вам в ответ. Я бы назвал рокерами Пушкина и Хлебникова, как бы странно это ни звучало. А вместе с ними и всех русских футуристов начала XX века. И художники, и поэты, и музыканты тогда сделали культурную революцию, а для этого нужно иметь рокерский драйв.
— В начале 1980-х «Цветы» написали музыку для двух мультфильмов. Как это получилось? И почему вы эту музыку не издали?
— Тогда нас запрещали во всем, не давали ничего записывать и тем более издавать. И когда мне предложили что-то написать для мультфильмов, я даже не вникал в сюжеты, просто сочинил музыку. Какую именно, сейчас уже не помню. Трудно объяснить современным людям, которые не жили в те времена, насколько абсурдны были тогда запреты.
— Больше у вас не было попыток двигаться в мир кино?
— С «Цветами» мы тоже однажды, по той же причине безысходности, согласились в 1979-м или 1980-м поучаствовать в довольно странном для нас фильме про фигуристов, но, слава богу, больше не играли в эту игру. А сам я кинематографом, конечно же, увлекаюсь давным-давно. В начале 1980-х окончил высшие курсы сценаристов и режиссеров при Госкино СССР, а в последние годы снял несколько документальных фильмов.
Справка «Известий»
Стас Намин (настоящее имя — Анастас Микоян) окончил Суворовское военное училище, затем поступил в Институт иностранных языков и из него перевелся на филфак МГУ. В 1969 году создал группу «Цветы», гитаристом и композитором которой остается по сей день.
В 1987-м сформировал продюсерский Центр Стаса Намина (SNC), из которого вышли многие известные коллективы. В 1999 году основал Московский театр музыки и драмы Стаса Намина, базирующийся в парке Горького.
Внук известного политического деятеля советских времен Анастаса Микояна.