Код Шукшина: воля, характер, сила

Уходящий год прошел под знаком шукшинских юбилейных дат.

Эти юбилейные даты пришлись на разные времена года. 25 марта отмечалось 45-летие выхода фильма «Калина красная». 25 июля — 90-летие Василия Шукшина. 2 октября было 45 лет со дня его смерти. Внушительная череда культурных проектов, фестивалей, новых изданий демонстрирует, насколько плодотворным выдался год Шукшина. У него была своя посевная и свой урожай.


Кинокритик Игорь Манцов пять лет назад писал о той роли, которая отводится празднику в «Калине красной»: «Главное отличие города от деревни в том, что городской “праздник” ― это дело рук и вопрос фантазии самого человека, а в деревне праздники целиком и полностью зависят от природных циклов. Они связаны с аграрной магией, с сезонными работами и их окончанием. В сознании природного деревенского человека произвольно назначать “праздники” ― преступление. “Праздник” в терминологии Прокудина ― синоним свободы».

Вот и год Шукшина словно бы ориентирован на природные циклы, на сезонные работы и их окончание.

Можно привести несколько примеров.

В марте певица и композитор Ольга Панюшкина представила публике первые песни из своего вокального цикла «Хочется жить» на стихи В.М. Шукшина. А осенью цикл из восьми песен прозвучал полностью. Об уровне работы, которую проделала Ольга Панюшкина, свидетельствует песня «Плачет русская мать…» — она стала потрясением для многих почитателей Шукшина.

Певица признавалась в недавнем интервью: «Всё никак не могла понять, в каком жанре можно петь: “Заслонила мне свет рубаха красная, мир перевернулся, тихо перевернулся мир, и кони тело топчут моё, чужие кони!” Но это уже отредактированный мною текст и в нём сейчас сразу слышна цыганская мелодия, но пока мне это не приснилось, я мучилась, как же вставить его в ритмическую структуру песни: “А смерть не баба, смерть не баба, и несли мы топор, несли не ласку. А голова ты моя — чердак славянский, покатилась с плеч, да в анютины глазки”. Услышала во сне, что это цыганский романс, поняла, что именно такой жанр подходит шукшинскому “рэпу” и сразу каждое слово “легло” на своё место. Скажу, что на сегодняшний момент — это главная песня не только цикла, но и моей жизни.


Шукшин рвёт мне сердце искренностью, энергией своей алтайской, произношу его слова и чувствую, как свои, но в них выражение боли души настоящего алтайского мужика, будто ещё слово – и захлебнёшься вместе с ним этой силой мужицкой, глубиной его страданий.


Для меня “Плачет русская мать” — это такая высокая молитва, которую слышу, как обращение и к Богу, и к матери! Каждый раз пою и не могу сдержать слёзы, восторг и благодарность Шукшину за эти его слова! Трудно представить, не умещается в голове, как болела, кричала его душа, как рвалась на свободу, будто стянутая путами, и это всё в его стихах, а теперь ещё и в песнях».

24 июля на Шукшинском фестивале прошел III питчинг проектов молодых кинематографистов (можно только догадываться, как бы это английское слово повеселило самого Василия Макаровича, но из песни «питчинг» не выкинешь). Его победительницей стала режиссер Олеся Андриевская со сценарной заявкой короткометражного художественного фильма «Одни». На реализацию этого проекта она получила 500 тысяч рублей от Фонда президентских грантов. И уже к началу осени в селах Боровское и Савинка Алейского района Алтайского края прошли съемки этого фильма. Примечательно, что Боровское — родное село режиссера Олеси Андриевской. Да и вся съемочная группа, два десятка человек, — местные жители. Даже известный оператор Алишер Хамидходжаев, снимавший эту короткометражку, нынче проживает в Алтайском крае.

Во время июльских Шукшинских дней на Алтае много говорилось о необходимости местного кинопроизводства. Режиссер Алексей Петрухин представлял здесь картину «Последнее испытание». А в Алтайском крае он снимает исторический фильм «До полной луны один переход».

Уже более сорока лет Шукшинский фестиваль вовлекает в свое силовое поле тысячи людей. Традиционно он завершается представлением в Сростках, на горе Пикет. Двадцать лет назад, в 1999-м, на этом грандиозном культурном форуме побывало около 50 тысяч человек.

* * *

В этом году во время Шукшинского фестиваля писательская делегация побывала в селе Никольском: открывалась мемориальная доска на доме, где Виктор Астафьев работал над романом «Прокляты и убиты».


Запомнилось выступление писателя-сибиряка Михаила Тарковского. Говоря о месте Шукшина, Астафьева и Распутина в современной русской литературе, он сравнил их с тройкой спецназовцев, которые идут на штурм первыми, прокладывая путь и прикрывая щитами остальных.


Эта метафора вносит значительные коррективы в понятие «писатели первого ряда». Современный литературный процесс превратил эту терминологию в нечто комичное, созвучное с «осетриной второй свежести», к чему не стоит серьезно относиться. Мы-то уже привыкли к тому, что от литераторов, пробивающихся в «первый ряд», требуются работа локтями, надувание щек, хватательные движения, самозабвенный самопиар… Ответственность за слово — в последнюю очередь. Дар необязателен. И вот Михаил Тарковский напоминает нам о специальном назначении русской литературы. К тому же на собственном примере демонстрирует: писатель способен обходиться без столичных тусовок и не зависеть от «эффективных менеджеров» литпроцесса, занимаясь охотничьим промыслом в селе Бахта Красноярского края…

Еще один участник Шукшинского фестиваля, совсем не вписывающийся в алгоритмы литературного процесса, — прозаик Михаил Павлов. Я впервые прочитал его рассказы незадолго до поездки на Алтай, где нам предстояло вместе выступать. И поразился тому, что писатель такого уровня ни разу не опубликован в «Журнальном зале». Не поленюсь — перечислю павловские публикации, которые можно найти на других ресурсах: рассказы «Травиночка», «Михайлов день», «Игра в прятки», «Осенний теологумен» в журнале «Алтай» (№2, 2019; №3, 2018) на сайте «Журнальный мир»; подборка рассказов «Черным по белому» в журнале «Москва» (октябрь 2017) на сайте «Читальный зал».

Во время фестиваля я узнал, что Павлов абсолютно равнодушен к судьбе собственных текстов после их написания. Первые публикации появились, кажется, стараниями поэта Марины Кудимовой. И в этом есть что-то от шукшинских «чудиков» — по нынешним литературным меркам. Когда слышишь, как Михаил Павлов читает свои рассказы, — понимаешь, насколько его лирический герой равен автору. Это тот случай, когда аудиокнига с авторским чтением будет важна не менее, чем печатная. (Впрочем, у шестидесятилетнего Павлова до сих пор нет ни тех, ни других.)

Я не раз наблюдал, как в библиотеках Барнаула, села Павловска, Белокурихи у Михаила Павлова моментально устанавливаются доверительные и задушевные отношения с читателями. В районной библиотеке Павловска его сосредоточенно слушал отец Александр Липовцев, уже прочитавший рассказы в журнале «Алтай». Священник поинтересовался у прозаика, какие богословские работы важны для него. Павлов назвал Антония Сурожского. Отец Александр сказал, что рад был услышать такой ответ.

Алтай — это такая планета, где в сельской библиотеке прозаик беседует со священником об Антонии Сурожском.


А в Барнауле актер Андрей Мерзликин в застольной беседе задается вопросом: «Был ли Шукшин верующим?». И сам же отвечает утвердительно: «Я этот вопрос для себя снял, когда прочитал рассказы “На кладбище” и “На пароме”…».


Во втором случае речь шла о рассказе «Осенью», где действие происходит на пароме: мужчина перевозит гроб с телом жены, а паромщик узнает в ней свою возлюбленную, с которой он отказался венчаться по соображениям атеистическим.

На Шукшинском фестивале Андрей Мерзликин предстал перед алтайским зрителем и в роли Александра Вампилова в фильме «Облепиховое лето» (режиссер Виктор Алферов), и в роли Егора Прокудина в спектакле «Калина красная» (театр «Русская песня» под управлением Надежды Бабкиной; Любу Байкалову сыграла Мария Шукшина). При этом проявился еще и как настоящий читатель, соучастник творчества (согласно Цветаевой).

Перед Шукшинскими днями на Алтае я тщательно готовил себя к разговору с условным незнакомым собеседником. О внутренней свободе и душевных движениях в рассказе «Алеша Бесконвойный». («Всякое вредное напряжение совсем отпустило Алешу, мелкие мысли покинули голову, вселилась в душу некая цельность, крупность, ясность — жизнь стала понятной. То есть она была рядом, за окошечком бани, но Алеша стал недосягаем для нее, для ее суетни и злости, он стал большой и снисходительный. И любил Алеша — от полноты и покоя — попеть пока, пока еще не наладился париться. Наливал в тазик воду, слушал небесно-чистый звук струи и незаметно для себя пел негромко»). О том, что листочки банного веника у Шукшина — «точно маленькие горячие ладошки». О психологической нюансировке в «Страданиях молодого Ваганова», где герой читает письмо, «обжигаясь сладостным предчувствием». О проходах под музыку Павла Чекалова в фильмах «Живет такой парень» и «Калина красная».

А после завершения Шукшинского фестиваля, после горы Пикет с пятнадцатью тысячами зрителей — не дает покоя шукшинский рассказ «Привет Сивому!». «Умному русскому человеку» Егорову женщина предпочла брутального «гориллу» Сержа. Последний изобьет первого. С кем не бывает?.. Но есть один егоровский внутренний монолог, который побуждает к неожиданными интерпретациям: «Она поймет, что не вся литература — “Аэропорт”, да даже дело не в том: пусть “Аэропорт”, но пусть рядом будут реальные измерения вещей: например, прожит день, оглянулся — что-то сделано, такой сокровенный праздник души, не знать хоть иногда такого праздника — величайшая бедность». У метро «Аэропорт» в те времена проживали многие законодатели литературной моды. Шукшин нередко был чужим на их празднике. И Сростки, гора Пикет с их праздниками — тоже чужие для законодателей литературных мод. Ничего ведь не поменялось с тех пор. «Не то, что ли, говорю? Я думал: наоборот, надо что-нибудь из крестьянской жизни. Ну, мерси тогда…».


Писатель Михаил Павлов говорит: «Шукшин — ЧУЖОЙ. Везде. Сростки — Москва, шестидесятники — консерватор, городское — деревенское. Но есть воля, характер, сила... Этот посыл — посыл преодоления неблагоприятного — и есть главное в его работах. Характеры, сюжеты — это вторичное... Всякий чудик — это же ненормальный, тоже чужой обществу, но стоящий за себя. В России дефицит силы, уверенности. Шукшин этому учит. Поэтому популярность. Поэтому любовь к нему».

* * *

Всероссийский театральный фестиваль «Здравствуйте, люди!», посвященный 90-летию В. Шукшина, прошел на Алтае осенью. 7 театров из Барнаула, Омска, Новокузнецка, Москвы показали 7 спектаклей по 34 рассказам. Их посмотрели более 5 тысяч зрителей.

Алтайский краевой театр драмы открывал сезон премьерой «И разыгрались же кони в поле…» по 10 рассказам Шукшина.

Эта премьера дала повод главному редактору журналов «Алтай» и «Культура Алтайского края» Ларисе Вигандт сравнить два театральных подхода: «Осталось чувство, будто столичные смеются над шукшинскими героями.

Московские знаменитости эти говорили: “Мы думали: Шукшин — это вроде Зощенко”, потом присмотрелись, “нет, не Зощенко”, но до истинного Шукшина не дошли, не сумели, а сделали что-то вроде сценок в капустнике.

Смешно же: деревенский мужик мечтает приобрести микроскоп или изобрести вечный двигатель, или сапожки на каблуке Клавке своей в деревенскую грязь покупает, или пьяный мужик цыганочку пляшет... Шукшин не про смешно. Улыбочка — это так, заманчивая “упаковка”, приличное выражение лица, чтобы на люди выйти. Первый, поверхностный пласт. Беглый взгляд. У Шукшина все серьезно, с кромешными душевными затратами, с надрывом, с бесконечными вопросами. Драматично. И как бы обыденно, тихо. Тихая трагедия. Слезы сквозь смех».

В октябре Алтайская краевая библиотека имени В.Я. Шишкова представила литературный проект «Mit Liebe. Altai / С любовью. Алтай» к 90-летию В.М. Шукшина на Франкфуртской книжной ярмарке и в Русском культурно-образовательном центре «Исток». «Шишковка» продемонстрировала германской публике свои издательские и театральные достижения. Помимо этого, был показан фильм алтайского режиссера Владимира Кузнецова «Твой сын, Россия», снятый в Сростках к 60-летию Шукшина.

В эпиграф к этой документальной ленте 1989 года вынесена цитата из шукшинской статьи конца 60-х: «Так у меня вышло к сорока годам, что я — ни городской до конца, ни деревенский уже. Ужасно неудобное положение. Это даже — не между стульев, а скорее так: одна нога на берегу, другая в лодке. И не плыть нельзя, и плыть вроде как страшновато. Долго в таком состоянии пребывать нельзя, я знаю — упадешь… Но и в этом моем положении есть свои “плюсы”… От сравнений, от всяческих “оттуда — сюда” и “отсюда — туда” невольно приходят мысли не только о “деревне” и о “городе” — о России».

20 декабря в г. Рубцовске Алтайского края после реконструкции открылся театр драмы. Первая пьеса в нем — по Шукшину…

В этом году был выпущен фотоальбом Анатолия Ковтуна «Шукшин.1974». В 2018 году А. Ковтун передал коллекцию негативов мемориальному музею-заповеднику В.М. Шукшина в Сростках. На ее основе и составлен альбом. В 1974 году Ковтун по заданию ТАСС делал фоторепортаж о Шукшине. Более полусотни снимков были представлены на его фотовыставке «Я жизнь пишу через линзу», проходившей в музее-заповеднике в Сростках во время Всероссийского фестиваля «Шукшинские дни на Алтае».


К 90-летию Шукшина в Барнауле было переиздано его собрание сочинений в 9 томах. Это третье переиздание — предыдущие разошлись.


«Алтайским домом печати» выпущена книга-альбом В. Шукшина «Признание в любви» (рассказы, стихотворения, очерки). Издание проиллюстрировано снимками алтайского фотохудожника Александра Волобуева, сделанными в Сростках.

Автор
Андрей Дмитриев
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе