Крепкий алкоголь и мистика

Александр Переверзин о стихах, разбивающих окно, разговоре с Рубцовым и новой поэтической премии.
Название издательства «Воймега» происходит от названия реки. Неудивительно, ведь река – один из вечных поэтических символов.
Исаак Левитан. К вечеру. Река Истра. 1885.
Башкирский государственный художественный музей им. М.В. Нестерова, Уфа


Александр Валерьевич Переверзин (р. 1974) – поэт, издатель, главный редактор издательства «Воймега». Родился в городе Рошаль Московской области. Окончил Московскую государственную академию химического машиностроения (1997) и сценарный факультет ВГИКа (2006), заочно учился в Литературном институте им. А.М. Горького. Стихи публиковались в журналах «Арион», «Новый мир», «Октябрь» и др., альманахах «День поэзии», «Новые писатели». Член редколлегии альманаха «Алконостъ». Член Союза писателей Москвы. Живет в городе Люберцы. Автор книги «Документальное кино» (2009). Лауреат поэтической премии «Московский счет» (за лучшую дебютную книгу 2009 года). Лауреат Международной Волошинской премии (2010), лауреат Байкальского фестиваля поэзии (Иркутск, 2010), стипендиат Министерства культуры Российской Федерации по программе «Молодые таланты России» (2005).


«Воймега» – издательство небольшое, но стильное. В московских литературных кругах, да и не только, оно уже стало брендом настоящей современной российской поэзии. Это касается в первую очередь безупречного литературного вкуса в отборе издаваемых авторов, среди которых мы найдем, скажем, Ирину Ермакову, Алексея Кубрика, Дмитрия Веденяпина, Андрея Василевского, Германа Власова, и того, как выглядят книги. Формат небольшой – тетрадный, так что удобно носить в сумке и читать, но достаточный для того, чтобы аккуратно и презентабельно, но при этом строго и невычурно представить поэтические тексты. Главные действующие лица издательства – поэты и редакторы Александр Переверзин и Ольга Нечаева. Совсем недавно в издательстве вышло необычное для формата «Воймеги» собрание произведений Дениса Новикова «Река – облака» (о нем «НГ-EL» написала в номере от 12.07.18). О новых книгах, а также о концепции и деятельности издательства в целом с Александром ПЕРЕВЕРЗИНЫМ побеседовала Елена СЕМЕНОВА.


– Александр, вы издали книгу Дениса Новикова «Река – облака». Когда вы открыли для себя творчество этого поэта, чем он вас тронул? 

– Впервые Новикова я прочитал лет 20 назад, когда в издательстве «Пушкинский фонд» вышли его книги «Караоке» и «Самопал». Я был совсем молодым человеком, еще не учился в Литинституте и мало знал современную поэзию. Стихи Новикова сразу же зацепили, с одной стороны, пронзительностью и «метафизиским сквозняком», с другой – естественностью речи и плотностью языка. Известная фраза о том, что стихи надо писать так, что если бросить стихотворением в окно, то стекло разобьется – это как раз о стихах Новикова. За что я люблю эти стихи, я не могу сказать. Любовь – чувство, которое трудно поддается анализу. Новикова хотелось читать, перечитывать, потом – разобраться, как эти стихи устроены.

– А из каких поэтических «корней» XX века, по-вашему, выросла поэзия Дениса Новикова?

– У Новикова вряд ли можно найти прямые влияния. Он вырос из русской поэзии, как бы расплывчато или пафосно это ни звучало. Конечно, кого-то из поэтов он для себя выделял. В его стихах есть аллюзии к Ходасевичу, Георгию Иванову, Мандельштаму, Блоку, но нельзя сказать, что его поэзия выросла из кого-то одного из них.

– А кто из молодых поэтов, по вашему мнению, испытал это влияние? Кто работает в похожем ключе?

– Безусловно, Новиков повлиял на поколение, идущее следом. Но безапелляционно куда-то определять современников не буду, это глупо.

– Кроме вас, кто еще причастен к выходу книги «Река – облака»?

– Ольга Нечаева, Феликс Чечик, Юлиана Новикова. Они сделали книгу такой, какой читатель может видеть. И еще много людей, которые помогали тем или иным образом. Всех их мы благодарим в книге.

– Когда долго работаешь с поэзией умершего поэта, происходят странные, даже мистические вещи. Случалось ли у вас что-нибудь подобное?

– Мистического со мной давно не случалось. Кажется, с того времени, как я съездил в Вологду и встретился с Рубцовым.

– Интересно. А можете подробней рассказать?

– Да, можно. Однажды в Вологде я ночевал в доме, где одно время жил Рубцов. В Вологде много мест, связанных с Рубцовым. Это дом на набережной 6-й Армии. Туда меня поселила Ната Сучкова. Вы ведь знаете Нату? Замечательный поэт, автор «Воймеги». Мы с ней вместе учились в Литинституте. И вот ночью, когда я сидел на кухне, ко мне пришел Рубцов. Мы поговорили, и он ушел. Надо сказать, что с тех пор я почти не пью крепкий алкоголь, и мистическое со мной не происходит. Хотя интересные при работе над книгой Новикова совпадения были. Например, выяснялось, что Ольга Нечаева и Денис учились в одной школе. Новиков старше Ольги на четыре года, то есть они могли видеть друг друга на переменах. А однажды я шел к поэту Александру Павловичу Тимофеевскому и что-то бессистемно фотографировал. Тимофеевские живут в арбатских переулках, ближе к Кропоткинской. И вот я сфотографировал какой-то небольшой особняк, а потом узнал его на фото из архива Новикова. Денис стоит на фоне этого особняка в Гагаринском переулке и смотрит на меня. Мистика ли всё это? Вряд ли. Если присмотреться, таких совпадений можно найти очень много.

– Кажется, книга Дениса Новикова – это первое столь объемное издание «Воймеги». Это сделано в виде исключения либо планируются еще столь же объемные и академичные книги?

– При работе над книгой Дениса Новикова мы ориентировались на академические издания. Таких книг раньше не делали и вряд ли в ближайшее время еще раз возьмемся за полное собрание какого-либо поэта. Это очень трудоемкая работа, которая занимает много времени. В «Воймеге» многое делается на энтузиазме, поэтому это должен быть автор, которого мы бескомпромиссно любим и понимаем его значение для русской поэзии.

– «Вы понимаете его значение». А могли бы вы хотя бы примерно сформулировать значение поэзии Новикова в контексте эпохи?

– Новиков очень точно выразил перелом времени, смену эпох, которую мы пережили в конце прошлого века. Такое удавалось немногим. Блоку, например, тоже удалось.

– Умерший в прошлом году Сергей Труханов был бессменным художником издательства «Воймега», он фактически стал его лицом и отчасти душой. Делился ли он с вами секретами творчества – тем, по какому принципу он строил концепции обложек?

– Уход Сережи – это большая потеря для всех, кто его знал. Он был удивительным композитором-мелодистом. К тому же Труханов очень тонко чувствовал и понимал поэзию, хотя сам стихов не писал. Видимо, поэтому у него получались такие замечательные песни. «Воймеге» еще повезло и с тем, что Труханов был дизайнером большинства наших книг. И даже когда он заболел, мы делали книги по его макетам. По какому принципу Сережа строил концепции обложек, я не знаю. Он никого не посвящал в свою дизайнерскую кухню. Безусловно одно: Труханов обладал безупречным художественным вкусом. Над обложкой он мог думать неделями, а потом, когда я уже начинал злиться на него за промедление, – сесть и за один день сделать вариант, который был точнейшим попаданием в автора и его книгу.

– Недавно вышли еще две книги – Дмитрия Веденяпина «Птичка» и Александра Кабанова «Русский индеец». Я знаю, создание каждой книжки – это отдельная история. Расскажите, как сложилась работа с авторами?

– Вышло уже три книги: Александра Кабанова, Дмитрия Веденяпина и Бахыта Кенжеева. Теперь у нас новое оформление. Прошел год после смерти Труханова, и мы решили, что делать книги по его макетам, но не имея возможности консультироваться с ним, мы не можем. В работе над новым оформлением нам помог Антон Черный. Концепция новой обложки – узнаваемость и минимализм. Работать с Кабановым, Кенжеевым и Веденяпиным было легко. Не мной подмечено: чем известнее автор, тем меньше вопросов у него к оформлению и каким-то организационным вопросам. Я очень рад, что мы начали новую серию этими поэтами. И хочу еще раз поблагодарить их за сотрудничество с «Воймегой».

– А какова концепция издательства? Не менялась ли она со временем? Кажется, что у вас происходят концептуальные перемены. Как вы считаете, это время требует от вас таких изменений или вы сами растете и чувствуете потребность создавать иные – более серьезные вещи?

– Если концепция менялась, то незаметно. Расширялась география, круг авторов, но в целом мы делаем то, что начали еще 14 лет назад: выпускаем книги стихов, которые нам нравятся и кажутся важными в современной поэтической ситуации. Здесь надо сделать акцент на том, что в первую очередь нам интересны именно книги стихов. Не сборники или избранное, хотя «Воймега» выпускает и такие книги, а именно книги стихов в литературоведческом понимании. Вообще я не вижу концептуальных перемен. Мы делаем то, что делали раньше. Недавно Алексей Коровин, без которого «Воймеги» в нынешнем виде не было бы, предложил мне подумать над концепцией новой поэтической премии. Возможно, осенью мы о ней объявим.

– Это интересно. Могли бы вы намекнуть, что это будет за премия?

– Пусть пока это останется интригой. Скажу только, что премия обязательно будет связана с поэтическими книгами.

– Вы сказали о расширении круга авторов, географии. Какова «география» издательства? У вас только российские поэты или шире?

– В «Воймеге» выходили книги поэтов из Китая, Америки, Украины, Израиля, Германии, Австрии. Я, правда, не знаю, на что это влияет в XXI веке, когда поэтическим центром становится не какое-то конкретное место, а Интернет.

– Существует ли сегодня литературная группа «Алконостъ»? Ведь «Воймега» была с ним связана? Или «Алконостъ» – дела дней минувших? Каково ваше отношение к этому литературному формированию?

– Творческое объединение «Алконостьъ» появилось в 1989 году, я вхожу туда почти 20 лет, являюсь членом редколлегии альманаха. Действительно, первыми книгами «Воймеги» 14 лет назад были книги моих товарищей по «Алконосту»: Андрея Чемоданова, Всеволода Константинова, Алексея Тиматкова, Ольги Нечаевой. Формально «Алконостъ» не закрывался. Закрыть его может только Ольга, хотя мы давно не проводили мероприятий и выступлений, а альманах не выпускался еще дольше. Два наших товарища – Сергей Труханов и Павел Белицкий – умерли. Мне кажется, что время «Алконоста» естественным образом закончилось. Хотя, может быть, я ошибаюсь. Повторю, это нужно спрашивать у Ольги.

– А вообще кто сегодня кто сегодня трудится в «Воймеге»?

– На сегодняшний день «Воймега» – это я, Ольга Нечаева и Алексей Коровин, которого я уже упоминал.

– Ваша книга «Документальное кино» вышла почти десять лет назад. Ее отметила критика. Вашим стихам присуща особая, ни на кого не похожая интонация – лаконичная, точная, резкая. Почему вы, будучи издателем, уходите в тень?

– Не знаю. Почему-то пишется редко. Для стихов нужны свободная голова и время. Освободить голову, найти время – нечасто получается. Видимо, считаю, что есть дела важнее собственных стихов. На днях закончился чемпионат мира, я весь месяц не мог от него оторваться. Был на трех матчах, даже в Саранск съездил. Когда бы я еще поехал в Саранск? Оказалось, что там здорово: прекрасный художественный музей, места, связанные с Бахтиным. И сам футбол, конечно. Мне казалось, что стихи подождут, а такого футбола я больше никогда не увижу. Может, я ошибаюсь. Хотя небольшую книжку выпустить в следующем году планирую. Даже название придумал. Если есть название – когда-нибудь обязательно будет книга.

Автор
Елена Семенова
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе