Раневской - 125. Как актриса стала великой, не играя главных ролей

Басовитый голос, то вкрадчивый, бархатный, то угрожающе железобетонный: "Муля, не нервируй меня!" - фраза, которую она придумала и с которой ушла в вечность.
Я категорически прошу не вмешиваться в моего ребенка! ("Подкидыш").
Фото: Мосфильм


 Великая актриса крошечных киноролей.


Конечно, кино - верхушка айсберга: Фаина Раневская - актриса театра и вошла бы в историю, сыграв одну только Люси Купер в спектакле "Дальше - тишина". Работа личная, в ней сконцентрировалась боль актрисы, не сыгравшей и десятой доли того, что могла бы. Женщины, которая при огромной славе ощущала себя одинокой. И старого человека, который понимает, что жизнь не получилась, а дальше - тишина.


Почему, собственно, не получилась? От комплексов, которые не были изжиты до последних дней: в детстве она мечтала стать актрисой, но в ответ советовали поглядеть на себя в зеркало. От сознания безбрежности своего таланта - при необходимости играть то, что она непочтительно звала "дерьмом" и "плевком в вечность". В лживом фильме "У них есть Родина". В пустых комедиях "Осторожно, бабушка!" и "Сегодня - новый аттракцион". В кино ее звали играть эпизоды на минуту, даже на несколько секунд. Эти секунды вытаскивали на свет божий весь фильм типа "Александра Пархоменко". Раневская там играла тапершу в кабаке - аккомпанируя себе на рояле и не выпуская из зубов сигаретку, пела душераздирающий романс "Ты ушел от меня, и текут мои горькие слезы...". И это все, что из "революционной эпопеи" запомнилось поколениям, хотя даже имени Раневской в титрах нет - слишком незначительной показалась режиссеру эта роль.


Каждое появление Раневской в кино становилось событием незабываемым. Но этих появлений было непростительно мало. Ее крупных ролей кот наплакал, главных не было вообще. Была сушеная вобла мадам Луазо в "Пышке" - немом фильме Михаила Ромма по Мопассану. Была садистка Мачеха в "Золушке" Надежды Кошеверовой, которую радостно встречала вся детвора СССР, воспринимая вещую сказку как веселую игру: "Королевство маловато, разгуляться мне негде!" Была Маргарита Львовна в "Весне" Григория Александрова - роль, которую Раневская сама придумала, вырастила тоже из эпизода, затмив всех своих партнеров по фильму, артистов великих и всенародно любимых.


Да, красота - это страшная сила! ("Весна").
Фото: Мосфильм


Как это происходит в микромасштабах миниатюры? Работает масштаб личности. Чувствуется натура философская, трагичная. Независимо от текста - при первом же появлении актрисы на экране. Это больше, чем харизма. Это человек-трагикомедия, причем трагедии здесь больше. Не имея близких знакомств среди сильных мира сего, она могла себе позволить заявить всесильному начальнику всея кино Большакову, приказавшему вырезать из фильма "Мечта" ее лучший эпизод: "Не восстановите эту сцену - я вас убью, и меня ничто не остановит!" И Большаков, кажется, поверил: эпизод восстановили. Ее роли - эманация ее бессонных раздумий, сформулированных в ее знаменитых, очень точных и горьких наблюдениях: "Многие жалуются на свою внешность, и никто - на мозги", "Есть люди, в которых живет Бог, есть люди, в которых живет дьявол, а есть люди, в которых живут только глисты", "Оптимизм - это недостаток информации". Ненавидела помпезность официоза: "Под красивым хвостом павлина скрывается обычная куриная жопа - меньше пафоса, господа!" И отлично понимала цену большинства фильмов, в которых выпало сниматься: "Знаете, что такое сниматься в кино? Представьте, что вы моетесь в бане, а туда приводят экскурсию". Итоги жизни начала подводить рано, и суждения были беспощадными: "Всю свою жизнь я проплавала в унитазе стилем баттерфляй..." "Я как старая пальма на вокзале - никому не нужна, а выбросить жалко". И - исчерпывающее: "Когда умру, на памятнике напишите - "Умерла от отвращения".

Все это, пережитое, передуманное, перечувствованное отразилось в подкорке ее ролей. В Муле, в мадам Луазо, в Мамаше из "Свадьбы" мы видим не только виртуозную актрису-клоунессу, но подрубленный человеческий тип, трагикомический портрет времени. Он набросан крупными мазками, но полностью исчерпывает характер и тему - как у великих фовистов.


Среди этой мелочовки, которую ее гений сделал бессмертной, особняком стоит ее самая трагическая, самая глубокая, но потому и самая непопулярная кинороль - хозяйка гостиницы Роза Скороход из теперь полузабытой социальной драмы Михаила Ромма "Мечта". Посмотрев ее, Теодор Рузвельт, по свидетельству журнала Look, отметил: "Великий фильм... блестящая трагическая актриса". А какая она блестящая комедийная актриса, мы убедились хотя бы в короткометражке по чеховской "Драме", где она в образе графоманки Мурашкиной терроризировала Бориса Тенина чтением своей нескончаемой пьесы "О чем пели соловьи". Певчих птичек у Чехова не было, как и доброй половины текста "пьесы" - вторую половину Раневская к ужасу чеховедов дописала сама. Эти замечательные птички потом аукнутся еще одной горькой истиной: "Бог мой, как прошмыгнула жизнь, я даже никогда не слышала, как поют соловьи". Фильм сначала был театральной миниатюрой, актриса ее играла в концертах, и публика лежала под креслами, заглушая хохотом вкрадчивый, то и дело прерываемый рыданиями бас Мурашкиной.


Вымой окна, натри полы, выполи грядки, познай самое себя... ("Золушка").
Фото: Ленфильм


В театрах ей доставались в основном эксцентричные фигуры типа Дуньки в "Любови Яровой", унтер-офицерской вдовы в "Ревизоре", Шарлотты в "Вишневом саде", Маньки-спекулянтки в "Шторме". Большие трагические роли она у судьбы выгрызала - они ей достались только под самый занавес жизни: "Деревья умирают стоя", "Дальше - тишина".

Она была предана искусству, жила только ролями и не оставила сцену до того момента, когда была вынуждена объявить труппе, что больше не в состоянии "симулировать здоровье". Сегодня ей уже 125. Теперь она на небесах: в дальнем космосе рассекает пространства астероид 6821, открытый 29 сентября 1986 года астрономом Людмилой Карачкиной и названный ею "Фаина Раневская".


Автор
Текст: Валерий Кичин
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе