Издательство "Азбука" только что выпустило сборник "Русские женщины". Среди авторов Илья Бояшов, Евгений Водолазкин, Михаил Елизаров, Александр Етоев, Павел Крусанов, Майя Кучерская, Вадим Левенталь, Роман Сенчин, Сергей Шаргунов, Леонид Юзефович и другие. Накануне праздника "РГ" предложила несколько вопросов о женщинах трем из этих "инженеров человеческих душ" - Евгению Водолазкину, Павлу Крусанову и Роману Сенчину.
Участие в сборнике "Русские женщины" открыло вам что-то новое в прекрасной половине человечества? Или понять женщину - дело безнадежных фантастов?
Фото предоставлено издательской группой "Азбука-Аттикус"
Евгений Водолазкин: Я и до сборника в прекрасной половине неплохо разбирался. А понять, чего хочет женщина, не так уж сложно: обычно она сама об этом говорит.
Павел Крусанов: Любой человек - целый мир, если предположить, что он, этот человек, продолжается за границами анатомии, физиологии и собственных рефлексов. В нашем случае - женский человек. Сколько о нем ни пиши, все равно ничего не поймешь, потому что завтра женский человек непременно выкинет такой фортель, к которому ты окажешься не готов и который посрамит твои о нем, женском человеке, представления.
Роман Сенчин: Я часто пытаюсь писать о женщинах, иногда, кажется, попадаю. По крайней мере, мне так говорят. Но чаще промахиваюсь… В рассказе "Валя", который вошел в книгу "Русские женщины", списан образ одной пожилой женщины, давно - больше двадцати лет - мне знакомой. Впрочем, я вряд ли смог написать о ней исчерпывающе. Скорее зафиксировал внешние черты, что-то додумал. И всё-таки хочу надеяться, что получилась героиня не одномерная, сложная.
В конце XIX века главной литературной героиней стала Анна Каренина, которая под поездом. В XX веке ее сменила Маргарита, которая на метле. Кто станет главной литературной героиней XXI века? На они чем полетят, под что бросятся?
Евгений Водолазкин: Главной героиней станет женщина, сидящая в социальной сети. Если угодно, женщина, в эту сеть попавшаяся. Это покрепче паровоза и метлы.
Павел Крусанов: Если учесть, что были в литературе уже и Орлеанская дева, и кавалерист-девица, и леди Макбет Мценского уезда, ничего принципиально нового от литературной героини XXI века ждать не приходится. Ну, станут они править губернией, толкать под поезд мужей и в должности главнокомандующего посылать мужчин на смерть. А ночами по-прежнему будут выпархивать из трубы и летать задом наперед на свинье над Брянщиной. Все как обычно. Разница в деталях.
Роман Сенчин: Не Анна Каренина была главной литературной героиней XIX века. Скорее Екатерина Маслова, которая преображается, как и большинство (хотя многие не так драматично) женщин той эпохи… А кто станет главной литературной героиней нашего века? До сих пор, пытаясь нарисовать идеальный женский образ, писатели пользуются шаблонами невозвратного прошлого. Сегодня все изменилось - от языка до мимики. Но главное в женщине - то, что обобщенно можно назвать женственностью, - уверен, не умерло. Или не у всех умерло.
Трудно писателю искать в женщине "ту самую изюминку"?
Евгений Водолазкин: Любой интересный процесс в конце концов утомляет. Чтобы он длился как можно дольше, им должна управлять женщина - как-нибудь так незаметно. Здесь (как и во всем остальном) всё в ее руках.
Павел Крусанов: А чего ее искать. Изюминка - такая вещь, которую чувствуешь с первого предъявления. Ну, или со второго. Может, не сразу понимаешь, в чем она состоит, но то, что она есть, осознаешь четко. Другое дело, что потом, распробовав, можно этого изюма так налопаться, что и смотреть на него не захочется… Но это, как говорят утомленные беллетристы, уже совсем другая история. А искать то, чего нет, и в голову-то обычно не приходит. Потому что - сплошные разочарования.
Роман Сенчин: Я вообще, как человек пишущий, стараюсь избегать "изюминок". Я занимаюсь акцентированием внимания на вроде бы обычном, усредненном. И нередко "изюминки" возникают именно там. Это вызывает у меня удивление, а потом радость. И понимаешь, что на самом-то деле в каждом человеке есть "изюминки".
Мастер трепетного жанра Альфред Хичкок уверял, что женщина должна быть как хороший фильм ужасов: чем больше места остается воображению, тем лучше. А вы с чем бы сравнили женщину?
Евгений Водолазкин: Сравнил бы скорее с фэнтези: то же место для воображения, но без ужасов.
Павел Крусанов: Подход у вас сексистский. Вы ведь говорите о женщине исключительно как объекте мужского интереса. А еще ведь есть женщина-мать, женщина - мастер колбасного цеха, женщина - уборщица производственных помещений. Если женщина, являющаяся объектом вожделения, пожалуй, еще может быть похожа на хороший фильм ужасов - это бодрит и разгоняет кровь, - то мастеру колбасного цеха категорически нельзя вести себя так, чтобы у нас в отношении нее оставалось место воображению. Черт знает что можно себе представить. А женщина-мать? Хотим мы, чтобы она походила на фильм ужасов? Пусть даже и хороший? То-то же. Если идти у вас на поводу и вместе с тем придерживаться выбранного образного ряда, я бы сказал, что женщина должна быть как хорошая сыровяленая колбаса - благоухать, быть упругой на ощупь и оставлять шлейф нежного послевкусия, когда исчезает.
Роман Сенчин: Я бы сравнил женщину с морским прибоем - невозможно угадать, когда накатит волна, которая накроет тебя с головой.
Известно, как в "Евгении Онегине" Пушкин раздавал советы: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". В его письме к брату, Льву Сергеевичу, еще проще: "Чем меньше любишь женщину, тем вернее овладеваешь ею. Но это удовольствие достойно старой обезьяны 18-го столетия". Писателям XXI века есть что добавить к советам и рецептам классика?
Евгений Водолазкин: Не знаю, хороший ли я советчик в сфере обольщения. Последний раз я занимался этим четверть века назад, и объектом была моя будущая жена. Правда, получилось неплохо: она до сих пор чувствует себя обольщенной.
Павел Крусанов: Универсального рецепта нет. Есть несколько частных. Но делиться ими я не буду. Не хочу поощрять тягу к халяве. Собственно, и пушкинский рецепт никто не отменял. Другое дело, что стремиться овладеть женщиной, которую не только не любишь, но в которую даже не влюблен, - действительно удовольствие, достойное старой обезьяны.
Роман Сенчин: Рецепта нет. К каждой женщине нужен особый подход. Да и возраст мужчины имеет значение. Когда я вижу пожилого субъекта, который изображает из себя Печорина, мне становится смешно. Хотя, бывает, и такие обольщают женщин. Впрочем, "обольстить" - сегодня звучит старомодно. Кажется, современные женщины часто обольщаются потому, что хотят этого. А через некоторое время дают себе команду прекратить обольщаться. И движутся дальше… Но это вопрос сложный и не очень подходящий для праздника.
Справка "РГ"
Кто стали героинями рассказов Евгения Водолазкина, Павла Крусанова и Романа Сенчина
Евгений Водолазкин "Моя бабушка и королева Елизавета"
В своем рассказе Евгений Водолазкин проводит параллели между "образцовой бабушкой" королевой Елизаветой и своей родной бабушкой, преподавательницей биологии. Они были современницами и каждая по-своему творила историю. Кстати, та, что не Елизавета, преподавала у известного поэта Наума Коржавина.
Павел Крусанов "Это не сыр"
"Варя - это не сыр в мышеловке". Варя - это девушка лет около тридцати, обретающая ангельскую форму методом отказа от еды. Она живет насыщенной жизнью. Клим, так и не сумевший стать "чем-то большим", вынужден быть "мужской подружкой". И слушать потрясающие монологи о жизни Варвары. Очень живая, трогательная и немного грустная история.
Роман Сенчин "Валя"
Героиня Сенчина - старушка Валентина Семеновна. Дети, внуки, правнуки у нее, а в свои восемьдесят она для них просто Валя. И вроде вырастила она всех, а воспитать нормальными людьми как-то не получилось… Так и тянет на себе, как может.
Текст: Анастасия Скорондаева
Российская газета