За веру в Санта-Клауса

Рождество и Новый год – это те мгновения в пространстве Вечности, когда Миф торжествует над правдой, если не в реальности, то в воображении. Когда человечность берет верх над эгоистическими инстинктами и суетными амбициями индивидов, народов и государств, и человечество впадает в ребячество.

© РИА Новости. Алексей Наумов

В новогодние чудеса мало кто верит, но сказки о таких чудесах любят или, по крайней мере, ценят практически все. Удаются они редко. Особенно в последнее время. Потому в новогодние каникулы мы без устали смотрим то, что устали смотреть, отечественные рождественские истории – "Карнавальную ночь" и "Иронию судьбы". И обязательно кряду по два раза.

И на этот раз Первый канал дважды покажет "Иронию", "Россия" прокрутит "Карнавальную ночь", и тоже – дважды. И в обоих случаях – до и после.

До того, как телезрители сядут за столы. И после того, как они проспятся. И будет им, чем опохмелиться. В качестве рассола хорошо пойдут старые советские комедии того же Рязанова и – непременно – Гайдая.

Разумеется, обещаны и новые рождественские киноистории. Но чтобы вот так легко и надолго, как бывало прежде, то вряд ли. А если и вправду случится, то это будет чудо.

На Западе ведь тоже не густо с удачами типа "Один дома" или "Красотка".

Странно, отчего так. Вроде рецепт приготовления новогоднего киноблюда – не тайна за семью печатями. Все так же просто, как способ приготовления салата Оливье.

Героиня – Золушка. Если герой, то Гадкий Утенок. Им противостоят игрушечные злодеи, им помогают добрые феи. Ценности? Всепобеждающая любовь! Если заглянуть в разрисованное морозными узорами окно наших счастливых героев, то обязательно увидим нарядную елку и уютный семейный очаг в качестве happy end.

При всем сходстве рождественских сюжетов разных эпох и разных стран, есть некоторые различия в акцентах.

Одно из них имеет непосредственное отношение к нынешней общественно-политической ситуации.

***

Возьмем для примера самую успешную в этом жанре советскую картину "Иронию судьбы". Счастье героев в том, что они нашли друг друга. А проблема самих героев вовсе не в том, что их жизнь унифицирована градостроителями, мебельщиками и слесарями, но в том, прежде всего, что действительность, в которую они замурованы, запрограмирована на десятилетия вперед.

И что даже Новый год – зона обостренной душевности, живого общения и интуитивного взаимопонимания – тоже зарегламентирован: сначала поход в баню, потом встреча за праздничным столом с Катанянами. И вдруг такой прорыв, отрыв, улет… Правильный Ипполит отставлен. Прагматичная Галя забыта. И новая жизнь, и обновленные чувства, окутанные такой светлой, иронично-философичной лирикой Таривердиева, что ведь до сих пор щемит сердце.

Лирикой в ту пору спасались, отогревались; ею отгораживались от патетики, от официоза, от фальши и даже от реальности… В нее бежали, как в монастырь. Она была спасением не только от изнуряющего советского быта, но и от идеологической мертвечины. И на массовом, и на элитарном уровнях.

В этом была причина неувядаемости "Иронии". Попытка ее продолжения оказалась бесславной. Прежде всего, потому, что в его основе лежала одна корысть: собрать второй урожай на той же поляне в несколько иных климатических условиях.

К тому же авторы не догадались, что у сказки не может быть продолжения. Жизнь сказочных героев после того, как они поцеловались, поженились и сыграли свадьбу, кончается раз и навсегда.

"Ирония судьбы" – это образцово-показательный святочный рассказ в добуржуазную советскую пору.

Я подумал: а есть ли в Голливуде свой образцово-показательный шедевр по части рождественской удачи.

Думал не долго. Есть. Это – "Чудо на 34-й улице", фильм 1947 года. Имеет несколько престижных наград. В 1995 году он был внесен в Национальный реестр наиболее значимых фильмов. Кроме того, по его мотивам был поставлен бродвейский мюзикл и снято аж четыре римейка.

Последний из них датируется 1994 годом. Он мне нравится не меньше, чем оригинал. Различия незначительны и касаются второстепенных вещей. А суть и соль и сладость сюжета неизменны.

Девочка прагматичной мамы рано разуверилась в волшебных свойствах людей, выдающих себя за Санта Клаусов. Хотя и ей хотелось бы вместе с толпой своих сверстников поверить в способность северных дедушек творить чудеса и исполнять самые заветные желания.

Но вот является один из тех, кто готов доказать ей и всем гражданам города Нью-Йорка, что он настоящий Санта Клаус. И ему это удается сделать в судебном порядке с помощью адвоката, влюбленного в маму девочки Сьюзен.

За этим сентиментальным сюжетом притаилась более серьезная интрига: рациональное торгашество против органичной доброты. Конфликт кажется принципиально неразрешимым в нашем рациональнейшем из миров. Но в ночь под Рождество он улаживается. Доброта берет верх, но и торгашество не остается в накладе. Оказывается, оно может быть успешным, благодаря щедрой широте торгаша.

Магазин игрушек в канун праздника – это для ребенка волшебный дворец, в котором на троне восседает немолодой человек с седой бородой, в красной шапке с белым помпоном и принимает заявки на исполнение желаний.

А Рождество и Новый год – это те мгновения в пространстве Вечности, когда Миф торжествует над правдой, если не в реальности, то в воображении. Когда человечность берет верх над эгоистическими инстинктами и суетными амбициями индивидов, народов и государств, и человечество впадает в ребячество.

И тогда высокая судебная инстанция города Нью-Йорка выносит окончательное решение считать Криса Крингла, родившегося неведомым образом на Северном полюсе, настоящим Санта Клаусом. И прокурор его не опротестовывает. И тогда улицы мегаполиса заполняются приветствующими это судьбоносное решение восторженными толпами народа.

Он, Санта Клаус, НАСТОЯЩИЙ! Он настоящий хотя бы потому, что соткан из детских представлений о доброте и о ее неотразимости.

***

Ребенок со своими мечтами и желаниями – самое полное и самое материальное воплощение человечности, которая, насколько я помню, была в большом дефиците в нашем прошлом, как, впрочем, остается недостаточной и сегодня, чему свидетельство – законопроект имени Димы Яковлева. Увы, патриотические амбиции на разных этажах общества отодвинули на задний план гуманистические чувства.

Вот почему в наших рождественских сказках, как правило, нет места на переднем плане детям.

Вот, собственно, почему мы еще долго не сможем снять нечто равное "Чуду на 34-й улице" или "Один дома".

Автор: Юрий Богомолов

РИА Новости

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе