Бой-бабушка

Только нарушая правила, можно узнать об их существовании — таков главный художественный прием легендарной «бабушки перформанса» Марины Абрамович

В московском центре современной культуры «Гараж» готовится выставка «бабушки перформанса» — знаменитой балканской арт-провокаторши Марины Абрамович. Перед художницей в шеренгу выстроились полтора десятка молодых людей, каждому на вид не больше тридцати. По ее прихоти они готовы раздеться догола, пуститься в пляс и даже покалечить себя — по крайней мере в объявлении о кастинге такая возможность оговаривалась.

Они стоят не шелохнувшись на протяжении часа. 64-летняя прима ничего не говорит, лишь подолгу разглядывает их, словно изучая тела на прочность: устоять на одном месте, борясь с изнывающими мышцами, совсем непросто. Последний раз подобную акцию Абрамович проводила в прошлом году, когда готовилась к собственной ретроспективе в Музее современного искусства (MoMA) в Нью-Йорке. В истории музея она стала первым перформансистом, удостоившимся этой чести, — впрочем, самой Абрамович к роли первопроходца не привыкать.

Артист присутствующий

Марину Абрамович язык не повернется называть перформансисткой, как Фриде Кало категорически не идет слово «художница». Подобно великой мексиканке, она — женщина-художник с по-мужски волевым характером, и хватка у нее соответствующая. Сама Абрамович это прекрасно понимает, вскользь признаваясь, что жанр перформанса — вообще не для слабаков.

Словно желая подкрепить слово делом, на собственной ретроспективе в MoMA художница не ограничивалась выставкой исторических материалов из творческой биографии, а показала мастерство в действии. «Все, что у меня было, это пространство и время, — рассказывает Абрамович «Итогам». — Если вы хотите посмотреть на картину или скульптуру, не важно, когда вы придете — они будут вас ждать. Идя же на перформанс, вы должны его застать, действо происходит здесь и сейчас». Тогда эксцентричная югославка предприняла перформанс The Artist Is Present, самый долгий в музейной истории. В течение двух с половиной месяцев по семь часов в день она смотрела в глаза зрителям: любой мог оказаться за одним столом с Абрамович и просидеть напротив нее, сколько хватит сил. Одни не выдерживали и нескольких минут — столь сильным оказывалось напряжение, других эмоции выводили на слезы, а некоторые умудрялись провести за молчаливой беседой с глазу на глаз целый день. И главное, никто не задавал вопросов: зачем вообще это делается и почему все это нужно считать искусством?

Ученики Абрамович тем временем воспроизводили несколько ее старых перформансов. Например, повторили работу Imponderabilia, придуманную Мариной вместе со своим давним соратником Улаем. Обнажившись, мужчина и женщина стояли в узком дверном проеме, так что проходящий был вынужден соприкасаться с их кожей. К похожим фокусам готовятся и участники российского кастинга, причем происходящее в стенах «Гаража» — лишь часть вербовочного ритуала. То, что для них станет тяжким испытанием, для нее — лишь легкой разминкой перед боем.

Балканское барокко

Она всегда жила так — не жалея ни себя, ни других. Юной девушкой убегала из семьи, чтобы ставить бунтарские представления: играть с огнем, показательно резаться бритвой, глотать таблетки, пока не онемеют конечности. Ее не останавливали ни коммунистическая мораль, ни социальные устои, ни строгие родители — напротив, она сознательно шла против них. «Моих предков вызывали на партсобрания с вопросами, что за чертовщиной занимается их дочка, мама закатывала скандалы, преподаватели говорили, что меня нужно отправить в психушку. Я была настолько изолирована от общества, что чувствовала себя кем-то вроде первой женщины на Луне».

Родителей можно понять: представители так называемой красной буржуазии, герои Второй мировой войны, они привыкли жить в строгости, с заряженными ружьями наготове, и дочку держали под стать — в ежовых рукавицах. При этом следили за образованием дочери: в ее распоряжении были учителя английского и французского, уроки игры на фортепиано и художественная школа. Отец с матерью привили Марине любовь к живописи, расчистив одну из комнат под студию. Но они не уберегли ее от того, что передается по наследству, — воли и упрямства. В конце шестидесятых отличница белградской Академии изящных искусств встала в колонну студенческой антиправительственной демонстрации — и поняла, что рисовать можно не только кистью, но и собственной жизнью.

Протесты 1968-го привели к некоторым уступкам со стороны режима Тито. Одним из шагов навстречу оказалось создание центра авангардных экспериментов, в стенах которого Абрамович и ставила первые перформансы. Все началось с опасной русской забавы, в которой нож быстро втыкался между растопыренных пальцев. Марина записывала действия на кассету: поранившись, она отбрасывала нож в сторону и брала следующий. Когда ножи заканчивались, включала запись и начинала все снова, стараясь, чтобы действия совпадали с тем, что уже записано. Повтор жестокой игры, как казалось ей, соединял прошлое с настоящим — и в этих иррациональных движениях та искренне искала смысл, как позже будет высматривать его в шаманизме и буддийских медитациях. Обмен энергиями и прочие эзотерические условности для нее не пустой звук. Не случайно другой свой перформанс она совершила под впечатлением от ритуальных практик: используя огонь как очищающее начало, Абрамович легла внутрь огромной пылающей звезды, выложенной из пропитанных бензином опилок, и чуть не померла от удушья. Самый же знаменитый перформанс той поры — Rhythm 0 — обращался к повседневной психологии обывателя и оттого выглядел еще более шокирующим. Марина предлагала публике манипулировать ею при помощи 72 предметов, среди которых были ножницы, хлыст и даже пистолет. Сама Абрамович на шесть часов становилась послушным объектом. По мере осознания собственной безнаказанности люди все с большей агрессией принимались тискать и ласкать, разрисовывать и терзать художницу. Когда артистка наконец встала и пошла навстречу своим мучителям, они, почувствовав ее сопротивление, в ужасе разбежались.

Если зрители относились к экспериментам Марины со страхом, смешанным с интересом, то сама Абрамович к окружавшему ее коммунистическому строю питала лишь ненависть. Сбежав в Голландию, она испытала облегчение, почувствовав долгожданный вкус свободы, но и за ним последовало послевкусие разочарования. По ее словам, это типичная проблема для художника из Восточной Европы, переехавшего на Запад. «С одной стороны, демократия обезоружила меня, лишила злобы на мир, служащей привычной пищей для ума. С другой — под маской всеразрешенности скрывались настоящие правила игры, и, лишь нарушая их, я узнавала об их существовании». Однажды телевидение пригласило Абрамович поучаствовать в передаче, посвященной боди-арту, с просьбой повторить Thomas Lips, один из наиболее простых и эффектных ее перформансов. При помощи бритвы она вырезала на животе кровавую пятиконечную звезду. «И в насквозь либеральной Голландии меня сняли с эфира под тем предлогом, что в моей звезде усматривались черты звезды Давида. Приехав из Югославии, где за политическую агитацию положено 4 года тюрьмы, я оказалась под запретом в стране, где каждый имеет право курить травку, а проституткам полагается пенсия!» Впрочем, в мире Абрамович случайностей не бывает: в тот же вечер она познакомилась с Франком Уве Лайсипеном по прозвищу Улай, человеком, на долгие годы ставшим ее спутником.

Личное дело

Они родились в один день, пусть и с разницей в несколько лет. На ее документе о рождении красовалась красная звезда, на его, выданном в Третьем рейхе, значилась фашистская свастика. Совпадения вкупе с противоречиями привели обоих в восторг, те словно давали им знак.

Улай и Марина слились в буквальном смысле. Провозгласив себя одной артистической единицей, они одевались и вели себя как близнецы, а если что-то делали, то непременно вместе. В перформансе 1976 года Relation In Space бегали как оголтелые по комнате, вертясь подобно планетам, и говорили, что благодаря этому смешались мужская и женская энергии. Годом позже в течение 17 часов оставались связанными друг с другом волосами, что символизировало «Отношение во времени», Relation In Time.

В перформансе Death Self художники создали метафору своей влюбленности: соединив рты, дышали друг другом, пока не кончился кислород. Спустя 17 минут, когда в их легких остался только углекислый газ, оба упали без сознания. В какой-то момент воздуха на двоих действительно стало не хватать: почувствовав, что им больше нечего сказать, в 1988-м Улай и Марина предприняли перформанс-прощание. Он шел из пустыни Гоби, она — от берегов Желтого моря, и каждый преодолел две тысячи километров вдоль Великой Китайской стены ради встречи посередине — затем лишь, чтобы расстаться навсегда.

Упрочившись в статусе гранд-дамы перформанса, Абрамович повторяет чужие работы в рамках серии Seven Easy Pieces. Одновременно с зеленым светом от музейных боссов Абрамович получает признание там, где совсем не ждала, — в Югославии. В 1997-м правительство Черногории предлагает ей представлять республику на Венецианской биеннале. Приняв предложение, Марина создает «Балканское барокко»: сидя на груде окровавленных костей, она безуспешно пытается их отмыть — и тем самым дает понять, что ужас войн не проходит. После знакомства с ценой работы черногорцы от нее отказываются, но Абрамович выставляют итальянцы — и присуждают ей «Золотого льва».

С деньгами у перформанса традиционно сложные отношения — это невыгодный жанр. Номинально он бесплатен, но подготовка к нему нередко влетает в копеечку. «В 1983 году мы с Улаем сделали перформанс Conjunction, в котором хотели задействовать тибетского ламу и австралийского шамана, — рассказывает Абрамович. — Для того чтобы реализовать концепт, его должны были одобрить городские власти Амстердама». Ведь это большие затраты: нужно арендовать частный самолет, организовать визы, договориться с чиновниками — вокруг простого по сути перформанса выстраивалась целая инфраструктура. Казалось бы, мэрия голландской столицы не получила ничего: ну, встретились два человека, взглянули друг на друга за золотым столом и разошлись. «Но за бюджет, в который обходится автомобиль, — продолжает Марина, — мы сделали нечто, что вообще нельзя оценить деньгами: впервые в истории встретились шаман и лама! В учебниках пишут, что эта встреча стала провозвестником мультикультурного диалога в искусстве».

Непосвященному слова Абрамович могут показаться излишне самодовольными. Но ведь о ней действительно пишут в учебниках, ей посвящены целые книги и фильмы, а летом этого года состоится премьера оперы: известно, что в постановке «Жизнь и смерть Марины Абрамович», срежиссированной классиком авангардного театра Робертом Уилсоном, принимают участие Энтони Хегарти и Уиллем Дефо. Ей доверили открытие галереи перформанса в Нью-Йорке, из которой Абрамович грозится сделать культурный центр.

То, что люди не принимают ее дело за искусство, Марина воспринимает спокойно, отмахиваясь: будто кто-то ее понимал в юношеские годы. В конце концов, даже многие художники не понимают сути перформанса. «Это неприятие оттого, что мы против сложившихся финансовых отношений в арт-бизнесе, против условного Джеффа Кунса с его многомиллионным поп-маркетом. Недавно в Нью-Йорке проходила выставка Дэмиена Херста «Конец эпохи», и по мне это отличное название. Экономический кризис — лучший подарок перформансу. Искусство так давно служит товаром, что мы забыли, для чего вообще люди становятся художниками. А перформанс нельзя купить или продать, вы можете запомнить его, но он вам не принадлежит».

Абрамович удалось, казалось бы, невозможное: возвести эфемерную вещь в систему ценностей, положить жизнь в борьбе против всех — и выжить. «По-другому не могу. Только то, что пугает, по-настоящему интересно», — объясняет Марина. Поэтому, имея все атрибуты буржуа вроде загородного дома в США, она до сих пор выходит к зрителю. И вместо того чтобы попивать шампанское на собственной ретроспективе, приковывает себя к стулу на семь часов. Сегодня Абрамович говорит, что готовится к главному своему перформансу — смерти, но при этом выглядит куда живее соратников по ремеслу. Она по-прежнему предпочитает мир идей. А хорошая идея в отличие от материального предмета живет вечно.

Армас Викстрем

Итоги.RU

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе