В нынешний театр детей лучше не водить. Потому что культурный уровень ребёнка после просмотра какого-нибудь спектакля может сильно понизиться. В любом случае, прежде чем отправлять чадо на какую-то современную постановку, лучше предварительно сходить и отсмотреть это действо без ребёнка. Или хотя бы навести справки. Даже если название классическое: «Недоросль» или «Ревизор»… То, что вы читали когда-то в книжке или проходили в школе, может оказаться в современном театральном воплощении принципиально иной историей. Герои будут материться как сапожники, раздеваться и изображать сексуально-эротические телодвижения непонятно по какому поводу, а Хлестаков вполне может оказаться любовником Осипа… Короче, в нынешний театр без заранее произведённой разведки детей лучше не водить.
И если в репертуарных театрах ещё можно при желании отыскать спектакли, преследующие своей целью окультуривание зрителя, то на спектакли театральной антрепризы и с разведкой лучше даже не соваться.
Современная антреприза – это явление антикультурное, смысл которого прост и очевиден: «нарыть бабла». Причём «не заработать денег», а именно «нарыть…». Продюсерами антрепризных компаний, как правило, являются люди, не имеющие театрального образования, пришедшие сюда из мира бизнеса, обладающие своеобразной манерой общения и соответствующими привычками. Для них, например, вполне естественно не расплатиться с артистами после спектакля, отключить телефон, исчезнуть… А потом спустя какое-то время появиться как ни в чём не бывало, что-то наплести про болезнь троюродной тёти… Они очень забавно себя ведут, эти антрепризные продюсеры. Спектакль воспринимают как товар, пьесу – как сырьевую базу, артистов – как наживку. Это они ввели в обиход понятие «продаваемый артист». Не разноплановый, тонкий, комедийный и?т.?д., а именно «продаваемый». «Продаваемость» артиста определяется его медийностью, т.е. активностью присутствия персонажа в информационном поле. Скандалы, тусовки, прилюдные выяснения отношений, судебные разборки, смачно описанные жёлтой прессой, льют воду на актёрскую «продаваемость». Владение профессией, похоже, вообще не берётся в расчёт. На сцену театральной антрепризы выходят те, о ком говорят. Их имена мелькают на афишах и привлекают зрителя. Ведь в театре можно на них поглазеть вживую.
Хотя театр – это не кино. Тут все видны как на ладони. Поэтому продаваемых непрофессионалов надо, во-первых, подзвучивать, во-вторых, прокладывать артистами, владеющими профессией. В результате получается вместо спектакля винегрет, состоящий из простых добротных продуктов и дорогого, иногда дурно пахнущего деликатеса.
Пьеса берётся, как правило, похожая на анекдот. Причём лучше, чтобы этот анекдот был неприличным. И чтобы права на пьесу никому не принадлежали. А если пьеса всё-таки не свободна, то обязательно предпринимаются попытки обойти правообладателей. Или за минимальную плату приобрести максимум возможностей, вплоть до отторжения прав. Если же отторгнуть права не удаётся, то используется территориальный ресурс для сокрытия отчислений. Россия – очень большая страна.
Минимум репетиций, потому что это расходы на аренду сцены. Минимум декораций, потому что это грузовые перевозки. То, что я описываю, конечно, в полной мере присуще не всем антрепризам. Но отдельные черты, к сожалению, встречаются у всех. А есть и те, кто полностью подходит под данное моё описание. И если вы хотите культурно провести вечер, то лучше сходите в Макдоналдс на последний гамбургер, чем в театр на современный антрепризный спектакль.
На фестивале «Амурская осень» 2011?года в Благовещенске на конкурсе антрепризных спектаклей произошёл закономерный скандал. Во время просмотра спектакля «Шикарная свадьба» с участием Ольги Бузовой председатель жюри народный артист РФ Сергей Шакуров покинул зрительный зал на одиннадцатой минуте. «Это антитеатр!» – сказал он и вышел, хлопнув дверью. Но зрители остались…
И не существует в России закона, чтобы запретить это антикультурное явление – низкопробную театральную антрепризу.
Евдокия БОРОЗДИНА
Литературная газета