«Это не про нас, а про них»

На фото: «Череп из К.» Male Divadlo Praga, Чехия


О причинах популярности Макдонаха на российской сцене, о стереотипах ирландской культуры, а также об особенностях пермского зрителя ведущий телеграм-канала «Немирович и Данченко» поговорил с ирландологом Юрием Андрейчуком, драматургом Михаилом Дурненковым, драматургом и режиссером Николаем Колядой.



Юрий Андрейчук

— Место действия первых шести пьес Макдонаха — графство Голуэй. В массовом сознании — это идиллический край с определенным набором ирландских стереотипов: лепреконы, пабы и танцы. В какой момент ирландская культура сильно коммерциализировалась и что сами ирландцы думают по этому поводу?

— Безусловно, Запад в пьесах Макдонаха гораздо шире, чем конкретное западное побережье графства Голуэй и находящиеся рядом с ним острова. Это Запад как не-Дублин, как в целом западное побережье всей страны (от севера до юга), сохраняющее традиционную ирландскую культуру со всеми ее стереотипами, достоинствами и недостатками. Однако позволю себе высказать мнение, что именно Коннемара, то есть западное побережье графства Голуэй и острова рядом с ним, — наиболее «безнадежный» край из всех. Всем ирландцам было трудно сохранить свою культуру. Но жители Юга и Севера опирались на противоречивые, хотя яркие, собственные традиции, Запад же был сосредоточением основной массы бедных рыбаков и крестьян с теми же проблемами, как и у прочих, но без «славного прошлого». Им было сложнее всего, хотя их и больше в сравнении с населением других окраин. В этом выбор драматурга показателен.

Знакомство с любой культурой начинается с идиллических стереотипов, даже если они давно отжили свое, или у них вовсе никогда не было ничего общего с действительностью. Поняв, что бороться со стереотипами об Ирландии бесполезно, ирландцы научились их сознательно и грамотно использовать. Начиная с XX века жители Острова стали с выгодой продавать элементы своей культуры, причем как часть реальной традиции (танцы, песни, стихи, литературу), так и то, что существует в сознании туристов благодаря стараниям деятелей ирландского возрождения с конца ХIX века и фольклористов. Поэтому в Ирландии не принято ругать туристические стереотипы, и тем более яркие шоу, или артистов, которые эти стереотипы используют. В конечном счете, именно благодаря им к природным носителям ирландской культуры приходят новые заинтересованные слушатели и зрители. И у каждого из них есть выбор: остаться в частично выдуманной, «сувенирной» Ирландии, или пойти дальше — за ее языком, литературой, музыкой, танцами, которые в действительности гораздо прозаичней, хотя и интересней, поскольку всё это непрерывно живет и развивается столетиями. Для ирландцев в какой-то момент всё, что о них говорят, может сослужить добрую службу, даже если это неправда.


На фото: «Королева Красоты» Театр драмы им. Савина, Сыктывкар


— Один из главных мотивов «ирландских» пьес Макдонаха — эмиграция/побег. «Это Ирландия. Здесь всё время кто-то уезжает», — говорит героиня пьесы «Королева красоты». Что значит быть ирландцем сегодня?

— «Ирландский бумеранг, в отличие от обычного, никогда не возвращается, но все время поет красивые песни о том, как он хотел бы это сделать». Со времени окончательной колонизации Острова, принесшей с собой карательные законы, а в итоге и Великий голод, для большинства ирландцев эмиграция стала единственным пассивным ответом на трудности жизни. При постоянно растущей безработице и череде повторявшихся экономических кризисов ситуация качественно не улучшилась до сих пор. Только если в ХIХ веке молодежь чаще уезжала в Америку и Англию, то сейчас (пусть и реже, но также постоянно) — в Англию и Австралию. Как сказал великий ирландский певец Шон О’Ше: «Если у тебя есть любой диплом, ты обычно работаешь школьным учителем. Если диплома нет — едешь в Америку».

Гораздо важнее понять, что в самые разные эпохи уехать могли не все и не всегда. Поэтому творчество стало для ирландцев массовой формой внутренней эмиграции. И потому при стабильно тяжелой жизни, приметы которой всем знакомы с детства, в Ирландии очень высокий уровень творчества, которое при этом носит массовый характер. В невольной конкуренции среди лучших, в условиях непрерывной творческой традиции, рождается гораздо больше ярких творческих личностей, чем где бы то ни было. Лучшие из них становятся известны всему миру (как и сам Макдонах, чья судьба как раз типична для очередного потомка из нового поколения ирландских эмигрантов).

— Макдонах — национальный драматург? Можно ли говорить о современной ирландской драматургии как таковой? Топ-3 ирландских драматургов, которых следует перевести и поставить в России?

— Макдонах, безусловно, национален. А о современной ирландской драматургии говорить не только можно, но и нужно. Ее «фирменным знаком» во многом является обсуждение тех проблем, а главное — ощущений, которые возникают у ирландца, постоянно стоящего перед выбором между борьбой и бегством, сохранением себя в традиции и поисками лучшего в обычной жизни — с одной стороны, верой в лучшее, которое должно наступить в другом мире или в другой жизни, но, увы, может не наступить никогда — с другой.

В англоязычной драматургии драма — полноценный род литературы. Русскому зрителю, безусловно, уже знакомы пьесы Брайена Фрила; если их будут ставить больше, это только поможет нашему зрителю лучше узнать ирландца и его внутренний мир. Тем более, Фрил отчасти объединяет освоение ирландской драматургией опыта мирового театра с поиском ответов на нравственные и философские вопросы в национальной культуре. Таким образом, вполне чеховская традиция у него сочетается с притчевыми структурами.

Я хотел бы порекомендовать пьесы таких современных англоязычных драматургов, как дублинские авторы Конор Макферсон и Джимми Мёрфи, Марина Карр.

Особняком стоят моноспектакли ирландского актера и режиссера Донала О’Келли. Отчасти они могут напомнить нашему зрителю работы Константина Райкина, и даже Евгения Гришковца. Лучшая из его пьес, «Катальпа», повествует о побеге ирландцев, сосланных на каторгу.

Интересно было бы также увидеть в русском переложении постановки Пата Ахерна, руководителя Национального народного театра Ирландии Siamsa Tíre, где используются элементы живой фольклорной ирландской традиции.

Гэльскоязычные ирландские пьесы — это скорее опыт известных литераторов, которые пробовали и пробуют себя в качестве драматургов. Для них драма и комедия — поле для экспериментов. Многие из этих пьес отличаются фантастическим, гротескным характером, в таких трагикомедиях слышны отголоски не только социальной драматургии, но, например, и Беккета, их тоже было бы очень интересно увидеть на российской сцене. Например, пьесы Алана Титли («Приходит Годо») или Лиама О’Мырхилле (скажем, «Чайных дел мастер»).

— Чем вы можете объяснить такую популярность Макдонаха на российской сцене?

— Популярность Макдонаха на российской сцене сродни популярности ирландской культуры у самого широкого круга русских зрителей и читателей. Обе объясняются тем, что в непривычную, отчасти экзотическую и даже гротескную форму воплощаются рассуждения и переживания людей, близких нам как эмоционально, так и по духу. Они ищут выход из тех же самых ситуаций и заняты теми же самыми проблемами, что и мы. Всё, связанное с Ирландией, для русского человека интересно и непривычно, но при ближайшем рассмотрении близко и ясно.



Михаил Дурненков

— Можно ли сказать, что отечественная Новая драма напрямую наследует англоязычному шоковому театру (in-yer-face theatre) Макдонаха, Равенхилла, Сары Кейн?

— Можно было бы так утверждать, если бы мы жили в пятнадцать раз меньшей стране и без особенного литературного прошлого. А так, наверное, можно говорить больше о влиянии, чем о наследовании. Британский совет в первые годы существования Новой драмы, в нулевых, очень поддерживал нас, драматургов, трансфером российских пьес в Англию, в Роял Корт, и обратно — в Россию. Я бы еще добавил к списку великую Кэрол Черчилл, вполне себе шокирующего Пинтера, и не шокирующего, но не менее влиятельного у нас Стоппарда.

— В своих первых пьесах Макдонах работал с проблемными темами ирландского общества, актуальными на тот момент: священники-педофилы, полицейские-садисты, насилие в семье. Возможно ли сегодня появление на одной из больших сцен отечественного театра спектакля, скажем, о пытках в колониях?

— О пытках в колониях — однозначно нет. Есть список тем невозможных сегодня, а вот полицейские садисты подавались у нас в театрах во всех видах. Тот же «Человек из Подольска» идет во многих государственных театрах. Да и если вспомнить «Изображая жертву», то там тоже образ мента довольно далек от канонического. Кстати, и священники из наших «оперенных» лап не ушли неописанными, многие годы идут с большим успехом «Язычники» Анны Яблонской. Ну а тему насилия в семье можно при желании разглядеть даже в небезызвестной пьесе «Чайка», что уж говорить про современного драматурга, который, может, потому и писать начал, что испытал это самое насилие.

— После постановки первых пьес критика упрекала Макдонаха за искажение образа Ирландии. Такая реакция неизбежна для любого драматурга, который пытается исследовать мифологизированное сознание?

— Не могу назвать, пожалуй, ни одного драматурга, которому не «прилетало» за критическое осмысление реальности. Ни одного, я не шучу. У нас это вообще добрая традиция — спорить с литературными персонажами как с реальными, святая простота российских спорщиков, которые не могут в своей голове отделить фикшн от публицистики, безгранична.

— Чем можно объяснить неослабевающую популярность Макдонаха в России на протяжении уже десятка лет?

— В первую очередь, драматургическим мастерством. Макдонах — мастер хорошо сделанной жанровой пьесы. Она у него почти никогда не попсовая (за исключением, может быть, «Однорукого») — яркая, действенная, конфликтная. Похожи ли ирландцы на русских? Ну, вот такие расписные, яростные да лубяные вполне похожи. Как мы знаем, сами ирландцы Макдонаха выразителем национального духа не считают, как какой-нибудь житель Москвы не может полностью согласиться с тем, что он и персонаж Шукшина — один и тот же типаж. Где-то да, но в целом ирландец Макдонаха граничит с описанием русского в устах какого-нибудь сатирика, типа Евдокимова: «Иду, никого не трогаю, морда красная…». В первую очередь Макдонах — высококлассный драматург, который на редкость тонко и точно чувствует жанр. А жанр — это система образов, которая легко распознается вне зависимости от национальности. Это конвенция, в которой приятно находиться и с которой приятно взаимодействовать.


На фото: «Сиротливый Запад» Открытый театр, Грузия



Николай Коляда

— Известно, что в Перми публика довольно остро реагируют на спектакли вашего театра. Как вы думаете, почему при этом пермским зрителям так полюбились спектакли по жестким и жестоким пьесам Мартина Макдонаха? И можете ли вы объяснить такую популярность Макдонаха на российской сцене вообще?

— Я точно не знаю, но предполагаю, что, глядя спектакли по Макдонаху, пермская публика думает: «Это не про нас, а про них». И потому не принимает всё близко к сердцу. Мы несколько раз своими спектаклями пытались «раскачать» пермскую публику, привозили спектакли на гастроли в Пермь. Но решили: больше не поедем. Нет смысла. Ездить надо к тем, кто тебя любит. Нас вот в Челябинске и в Тюмени очень любят, всегда аншлаги, и снова зовут. А Пермь не жалует. Ну что ж, насильно мил не будешь. К тому же, мы привозим спектакли про нас. Мы играем современную драматургию, спектакли про нашу жизнь, и, может быть, пермякам не очень приятно смотреть на самих себя. Я не знаю, в чем тут дело.

— Действие абсолютного большинства пьес Макдонаха происходит в Ирландии 1990-х. Почему наши театры не столь охотно говорят о реалиях и проблемах российских 90-х?

— Потому что публика не пойдет. Одно дело — на афише написано красивое «Макдонах», и другое, когда какой-нибудь «Коляда», какая-то «Пулинович» или какой-то «Сигарев». Это же сразу всем понятно: «Наши! Что они могут? Ничего!». Никому не охота про себя видеть на сцене. Всем хочется «Шекспира в бархатных штанишках». И чтоб шпагами на сцене махали. И чтоб было смешно. А для меня театр в том, что в начале спектакля смешно очень, а потом плакать хочется. Потому что: «Над чем смеетесь? Над собой смеетесь …».

— Фестиваль ирландского драматурга в Перми — это не обидно для уральской школы современной драматургии?

— Господь с вами, с чего мне должно быть обидно?! Вспоминаю недавнее интервью Валерия Фокина, которое называлось: «Чем больше людей увлекается театром, тем лучше для общества». А ведь так оно и есть. Если есть такой фестиваль в Перми, и он привлекает большое количество публики, как не радоваться за соседей? Правду сказать, я лишен такого качества как зависть. Я завидую только талантливым и молодым. Завидую тем, кто делает что-то такое, чего я не умею. Завидую белой завистью. Правда.

— Не хотели бы вы в своем театре поставить спектакль по пьесе современного иностранного драматурга; того же Макдонаха, например?

— У меня в театре другой формат. Я ставлю и классику, но главное, всё же, было и остаётся — спектакли по пьесам уральских драматургов. Для этого и создавался «Коляда-Театр». Для этого мы уже 12 лет проводим большой фестиваль под названием «Коляда-Plays», в котором принимают участие только спектакли по пьесам уральских драматургов, моих учеников. В этом году наш фестиваль пройдет с 5 по 15 ноября, будет 600 человек участников. Фестивалю Макдонаха в Перми желаю удачи!

Поделиться