Современная культура стремительно преображает окружающую среду.
Но сейчас у нее появились те же проблемы, что и у людей с ограниченными возможностями.
Культура, как и человек с инвалидностью, в современных условиях оказалась в условиях тотального дефицита ресурсов, утверждают сторонники нетрадиционного подхода искусства к жизни общества
На IV Санкт-Петербургском международном культурном форуме подвели итоги насыщенной трехдневной работы. Более 250 культурных событий, прошедших на 82 площадках города, около 10 тыс. участников… Множество реальных, значимых результатов. Так, руководитель секции «Театр» режиссер Андрей Могучий отметил: «Форум сделал шаг на пути к воссоединению расколотого театрального сообщества» («Эксперт С-З» писал на эту тему в № 48-49 от 23 ноября 2015 года). О желании возродить школу клоунады и создать информационный центр, в котором любому человеку будут доступны материалы об отечественном цирке, поделился руководитель секции «Цирк и уличный театр» Слава Полунин.
Впервые на форуме была представлена секция «Социальный театр». Программа его оказалась внушительной и по объему, и по наполнению: круглый стол, который так и назывался «Социальный театр», куратор – режиссер и актер Борис Павлович; презентация серии образовательных программ «Педагогическая лаборатория БДТ»; мастер-класс Адриана Джексона «Театр Угнетенных» и метод Аугусто Боаля: теория и практика».
Выбор кандидатуры на роль представителя социально-театрального деятеля не случаен. Адриан Джексон – создатель уникального английского «Театра Бездомных», где все актеры либо были лишены крова в прошлом, либо до сих пор обитают на улице. Он также известен как переводчик книг Аугусто Боаля – всего на его счету четыре работы. Метод Боаля состоит в создании терапевтически ориентированного сценического действа: в грамотном и корректном сочетании элементов политики, образования и лечебного воздействия посредством эстетического акта.
И в этой связи особенно интересной представляется специально подготовленная к форуму премьера спектакля «Язык птиц» по мотивам поэмы Фарида ад-Дина Аттара. В постановочную группу вошли: режиссер Борис Павлович, сценографисты, но главное – профессиональные артисты БДТ им. Г.А. Товстоногова и ребята из Центра социальной реабилитации, обучения и творчества для взрослых людей с аутизмом «Антон тут рядом».
Сам режиссер о проекте говорит следующее: «Язык птиц», работа над которым началась в октябре 2014-го, – явление эстетическое и терапевтическое. Название будущего спектакля появилось ближе к весне, а контуры стали вырисовываться в летнем лагере, куда мы поехали в августе уже этого года и где две недели занимались».
Прямоугольная сцена, напоминающая своей строгостью боксерский ринг, по периметру ограждена стульями. На ней ничего нет. Она пуста. Гаснет свет, и в темноте, теснясь, ежась и прижимаясь друг к другу, поочередно выходят участники спектакля. На них одинаково просторные брюки и не по размеру широкие пиджаки. Так сразу и не разберешь: мужчина перед нами или женщина, артист профессиональный или человек с синдромом аутизма. Это здесь и неважно: на сцене все равны.
Пробуя партнера на ощупь, аккуратно прикасаясь, точно присваивая себе ближнего, делая его родным и близким, они меняются пиджаками. Жест этот – глубоко символический: артисты и неартисты, люди разнополые и разновозрастные вышли из привычного комфортного состояния. Попытавшись преодолеть стереотипы поведения, они скинули свои покровы, вылезли из кожи вон и примерили на себя не только одежду – «шкуру» другого.
Пройдя своеобразный обряд инициации, освоив гулкое и холодное пространство Малой сцены БДТ, ребята демонстрируют несколько этюдов на тему птиц. Сбившись в стаю, они выставляют руки, точно крылья, в попытке взлететь; зачитывают фрагменты поэмы; говорят об актуальных нынче темах, вроде «Что значит быть успешной женщиной?». Говорят не без иронии. И для простого зрителя подобное поведение становится откровением: оказывается, люди с синдромом аутизма умеют смеяться и над собой в том числе.
Ближе к финалу металлические опоры, на которых висит световое оборудование и которые отделяют площадку от зрительного зала, затягивают прозрачной пленкой. Герои спектакля оказываются по ту сторону барьера. Они тонут в вибрирующем, подсвеченном синим, похожем на аквариум пространстве.
Постепенно освещение гаснет, уходят в кулисы действующие лица, и тут же появляются трое в причудливых, полушаманских (балахоны, плетеные головные уборы, украшенные янтарем) костюмах. Под этномузыку: скрежет дерева, удары тамтамов, гул духовых – они танцуют, произнося одну-единственную короткую, но очень важную фразу: «Раньше была пустота». И действительно: до их выхода не было ничего. До прихода в театр был вакуум.
Режиссер Борис Павлович, не вдаваясь в сентиментальность, не акцентируя наши различия, а напротив, сделав ставку на общечеловеческое, каким-то непостижимым образом заполнил этим, кажется, простым часовым действием все душевные лакуны. Невербальная, ассоциативная, бессвязная, почти лишенная сюжета история даже не сыграна – прожита людьми здесь и сейчас. Пережита по ту сторону актерами и воспитанниками центра «Антон тут рядом»; пережита она и по эту сторону зрителями, впервые видящими особых артистов.
Когда достигнуто понимание, когда все границы сняты, можно отдаться танцу, стать музыкой. Потому вместо традиционных поклонов – пляска и единение. Музыканты, выйдя из темной зоны, раздают всем героям трещотки, дудочки, рожки. А раздав, обращаются к публике, предлагая и нам присоединиться к празднику всеобщего ликования.
Но даже несмотря на такой позитивный опыт, социально адаптированный театр кажется сегодня чем-то неопределенным, неизведанным, новым. Меж тем, по словам Б. Павловича, «одновременно с рождением режиссуры в театр пришла и идея социальной ответственности, но главное – понимание того, что прямое воздействие на реальность открывает для театра огромные ресурсы новых смыслов и художественной выразительности. Уже в 1905 году отправился в свое первое путешествие Передвижной театр Павла Гайдебурова. Около ста лет назад Николай Евреинов разработал идею театротерапии («Театра для себя»). Идеи лечения неврозов с помощью драмы во многом предвосхитили и стали прообразом психодрамы Якоба Морено, широко применяющейся сегодня по всему миру. Спектакли-диспуты «Синей блузы» во главе с Борисом Южанином, Осипом Бриком, Владимиром Маяковским и многими другими замечательными деятелями русской культуры стали пусть наивными, но важными для отечественной культуры опытами в области театра «социальных перемен». Настоящим прорывом в области прямого воздействия театра на общество стала деятельность Александра Брянцева. Созданный им ТЮЗ – это интеграция театра и педагогики. Помимо полноценного репертуара, Брянцев совместно с педагогом Николаем Бахтиным разработал систему взаимодействия театра и ребенка, которая делала их соучастниками творческого процесса. Роль ТЮЗа в социальной адаптации беспризорников Петрограда 20-х годов невозможно переоценить».
Тем не менее, в настоящее время приходится констатировать: системная работа в этой области сегодня вытеснена на периферию театрального процесса. А меж тем, по словам Бориса Павловича, «социальный театр – эффективный и перспективный инструмент работы с локальными вопросами общества. Он предоставляет широкий спектр педагогических задач при работе с детьми и подростками; способствует социальной адаптации людей с ограниченными возможностями; дает возможность работать с маргинальными сообществами: бездомными, мигрантами, людьми с различными формами зависимостей, заключенными; помогает в сотрудничестве с малыми социальными группами: жителями удаленных районов, пожилыми людьми, представителями субкультур».
От обычного театра социальный отличается тем, что не может быть коммерчески ориентированным; он не может зависеть от зрительского успеха или эксплуатировать своих героев в коммерческих интересах. Реализация долгосрочных программ театра возможна лишь при последовательной поддержке со стороны государства (внесение соответствующей деятельности как отдельной статьи в рамках государственного задания) или крупного бизнеса. Так, на проект «Язык птиц» деньги выделило Министерство культуры. «Именно социальный театр приносит ощутимые плоды в далекой перспективе. Здесь нельзя ждать моментальных результатов: в противном случае велик риск манипуляций или спекуляций на серьезных темах. Однако достигнутые цели носят очень глубокий и неформальный характер», – заключает Борис Павлович.
В Москве и Петербурге широко развито направление социального цирка, когда волонтеры и профессиональные артисты – организации «Доктор клоун», «ЛенЗдравКлоун» и другие – помогают больным детям с онкологическими заболеваниями, навещая их в больничных покоях, беседуя, устраивая праздники, показывая спектакли. Есть вариант адаптации с помощью циркового искусства трудных, проблемных подростков – этим занимается коллектив Упсала-цирка.
Однако с направлением социального театра, когда во главу угла ставится не только терапевтический, но и эстетический эффект, эффект создания спектакля как произведения искусства, у нас до сих пор возникали проблемы. Возможно, теперь, после премьеры «Языка птиц», когда совместная работа профессиональных актеров БДТ и людей с аутизмом была благосклонно воспринята и критиками, и простыми зрителями, вопросов будет меньше, а обращений к подобной теме со стороны людей творческих – больше.
Санкт-Петербург
Форум дает надежду
Дарья Зарина, учредитель и генеральный директор АНО «ЛенЗдравКлоун» (больничная клоунада):
– Огромная благодарность форуму – он предоставил возможность специалистам, вплотную занимающимся социальными проектами, что называется, «выйти в люди». Однако тема у нас такова, что одним форумом, даже самым замечательным, жив, увы, не будешь. Наш запрос не к форуму – с ним все хорошо и правильно, наш запрос к государству, в котором одна за другой сворачиваются все мало-мальски значимые социальные программы. Причин тому много. И не всегда их можно внятно обозначить. Ну, например, как классифицировать проблему самоцензуры на местах? Нет, никто никому ничего официально не запрещает, но вот реальный случай: американских больничных клоунов, много лет работавших для детских домов в России, перестали в эти детские дома пускать – ну так, на всякий случай. Или – неожиданно – свернута программа социального театра в тюрьмах. «Театр.DOC», который занимался театральной реабилитацией людей, попавших в места лишения свободы, лишен всех грантов. В итоге их подопечные больше не имеют возможности для занятий творчеством, которое развивает практические, психологические и социальные навыки, необходимые на пути восстановления и социальной реабилитации. Или, допустим, арт-терапия в работе с пожилыми людьми: работало с этой темой несколько фондов, существовало несколько госпрограмм – сейчас активным долголетием населения страны озабочен только фонд Тимченко, остальным неинтересно.
К сожалению, и чисто экономические проблемы влияют на социальные проекты, э то неизбежно. Меньше с тало людей, готовых и з личных средств жертвовать на поддержку социально незащищенных групп в период нестабильной экономической ситуации. Трудно их упрекнуть за это. Но вот от государства, как мне кажется, мы вправе ждать в этих вопросах помощи. Очень радует, что Культурный форум прошел при поддержке Правительства России. Это, безусловно, дает надежду на то, что ситуация временная и нужды социально уязвимых групп людей в скором времени будут услышаны и поддержаны на должном – государственном – уровне.