Молодые критики о спектаклях БТР 2015 ("Отцы", "Русский секрет", кинопоказы ВГИК "Ночной десант"

Пэчворк, или «Секрет» в стиле a la russe
Высшее театральное училище им. М. С. Щепкина
«Русский секрет» по мотивам сказа Н. Лескова «Левша»
(мастерская И. Ляха, Москва)

Бесшабашный, динамичный, задорный «Русский секрет», оставшийся для самих русских загадкой, которую задал Николай Лесков, буквально взорвал сцену Ярославского театрального института.

Вывернутая наизнанку, переосмысленная, перевёрнутая с ног на голову история, с её шутками-прибаутками, «перевёртышами» и карикатурными образами, широкими жестами и необыкновенной лёгкостью существования в пространстве музыкального спектакля, чуткостью к партнеру и крепкой, слаженной ансамблевостью, самой пестротой картинки, выполненной в технике лоскутного одеяла, смотрелась с таким  пылким, взволнованным азартом.

Яркость красок в сочетании с «хулиганистостью» ребят работают в спектакле на грани стилизации и лубка. Эта опасная ситуация, когда незаметно для себя можно войти в раж. Рискованный ход позволяет режиссеру В. Ляху жонглировать стереотипами и русским колоритом. Стилизация в «Русском секрете» проходит на многих уровнях, начиная с русского женского национального костюма – сарафана и кокошника, заканчивая мировой драматургией – У. Шекспир с отсылкой к «Ромео и Джульетте». Формат сказки, в которой привычная всем советским детям бабушка-сказочница А.П. Зуева заменена на многофункциональную толпу народа, вводит зрителя в какую-то особую атмосферу. Народ – рассказчики, скоморохи и придворные - также можно назвать своеобразной стилизацией. В русской драматургии нередко встречаются серьезные сцены с участием народной толпы, где она является камертоном действия. В случае с «Русским секретом» этот приём можно воспринимать в ироничном переосмыслении значения такого героя в спектакле. Скоморошье начало необыкновенно велико: оно проявляется не только в сценах с непосредственным их участием, но и в сценах, решенных гротесковыми красками. Замечательная история возникает во время вечернего разговора Левши (И. Соловьев, И. Антропов) и Машки (М. Иванова, М. Озеева). Машка, выглядывающая из окна, обрамляющего её как багет, находится, словно на балконе, а Левша по другую сторону забора, словно в саду. О встрече узнаёт отец  девушки купец Грознов (А. Яруков) и собирает свору «своих», чтобы побить тульского мастера. Так и заворачивается драка – стенка на стенку. Такая вот разборка кланов – Капулетти и Монтекки, - но по-русски двух. Русская душа в стиле «рубаха-парень» даётся режиссером в качестве наиболее яркой характеристики народа. Это чувство распахнутости и открытости дополняется христианской соборностью и необыкновенно теплой нежной любовью к делу: «Мы, тульские, душу вкладываем в дело».

Ярко-шутливо-скоморошья форма позволила «Русскому секрету» стать особенно созвучным с нашим временем. Через смеховую, нередко ироничную историю воспроизводятся современные реалии: коррупция, кумовство и фаворитизм, тонкие межнациональные взаимоотношения. Как бы то ни было, но история «всякой Европе нос утрём» прозвучала довольно остро.

Лейла Салимова

А душу можно ль?...

Скоморохи, заводилы и пройдохи оказались на один день в Ярославле. Песнями, плясками, шутками да прибаутками развлекали они ярославский народ. Рассказали историю об умельце Левше, подковавшем блоху, снискавшем милость короля, да быстро её и лишившемся.

Тут все - смех да смех. Скоморошье царство, соревнуясь, кто кого пересмешит да перехохмит, примеряет на себя роли то простого люда, а то самого правителя. Стоит только накинуть камзольчик, сменить парик, как начнется то ли сказка, то ли быль.

Король, на котором всё - и война, и казна, и жена, - выясняет, куда же его родитель потратил казну королевскую. Созвав весь двор и лекаря-аптекаря, и старую фрейлину Мурышкину, и атамана Платова, и всех министров, выяснил, что получил батюшка от аглицкой королевы блоху из стали железной, кадриль танцующую. Вот и блоха тут же - во фраке да при цилиндре - в пляс пустилась. А с ней и двор весь - здесь все любители танцевать да балагурить.

Всё просто и легко. Путь от Петербурга до Тулы, а затем и до самого ЛондОна - всего один поворот трехгранной конструкции. Петербург – значит Адмиралтейство, Тула – значит самовар, а Лондон – Биг Бен. Деревянные ворота, купол из лоскутов – вот тебе и Россия и заморские дали. Ежели русский городок, то девки румяны, жёны на плечах своих мужиков носят, злой отец дочь замуж не пущает, а если зарубежье, то фрейлины в париках да с веерами, песни о Джонах и Мэри, и скотч бочками. Сказка. А что же быль?

Хороши тульские просторы на фоне жизни Петербурга да Англии! Здесь и песни звонче, и игра живей, и действо радостнее и динамичнее. А герои-то каковы! Атаман Платов, лихо запрыгивающий на деревянного скакуна, - вся грудь в крестах, залихватский чуб. Машка румяная, звонкоголосая, ждущая у окна своего возлюбленного. Левша высокий, голосистый, мастеровитый. Ну и скоморохи без дела не сидят: славно народ русский изображают. Вот она - быль. Быль народной жизни.

Левша блоху подкуёт, Англию посетит, много полезного королю сделает, но награды не получит. Главной наградой станет любовь туляков и жены Машеньки. Может быть, и этого немало, ведь подобные русские герои всегда отчего-то были непритязательны. Главное, как оказалось, – это «душу вкладывать». Аглицкие министры мораль не восприняли, уследили ли зрители за таким количеством лубочных картинок, порой перемежавшихся с кадрилью и стриптизом, – вопрос открытый.

Любовь Шевченко

Счастье отцовства

Отцы

Спектакль-вербатим, режиссер Ирина Михейшина

(Авторский театр «Эскизы в пространстве», Москва)

Все когда-то были маленькими и смотрели снизу вверх на взрослых. Их высота казалась недосягаемой. Думалось: эти люди могут всё. Мама была вечно молодой, необыкновенно красивой, доброй и мудрой, а папа… Папа бывал разным. Время прошло, дети стали взрослыми и о том, каким именно он мог быть и был папа, рассказали участники и создатели спектакля «Отцы».

Непридуманные истории - правда: смешная, наивная, нелепая, иногда грустная и страшная. Выходя на сцену, на которой из всего убранства лишь старый продавленный диван, накрытый клетчатым пледом да детская деревянная расписная – красно-желтая - лошадка, каждый из героев – честно, без прикрас, говорил о том, как порой отец приходил домой пьяный. Звучало много рассказов о ссорах с матерью, воспоминаний о разбитых игрушках, несправедливых наказаниях…. Но все это было по-доброму, без обид, под душевные мелодии времён родительской молодости.

Постепенно тёмные тона сменялись светлыми: одна из участниц ближе к финалу спектакля поделилась воспоминанием о родителе-поэте. Монолог начинался так: «Мой отец меня любит, но он – поэт. В этом вся проблема. К тому же одессит…» А дальше – она долго говорила о ранних годах, о том, как папа вернулся в родной город и без них; о его новой семье; о сегодняшних встречах, когда можно посидеть, покурить, обсудить профессию, когда вот оно – настоящее счастье: приехать к родному человеку, обнять и поговорить по душам. Счастье, которое надобно уметь сохранить.

Олеся Панина

Об отцах и детях

Спектакль-вербатим «Отцы» играется на большой сцене театра драмы имени Фёдора Волкова. Но рассказываемые в нём личные истории актёров сокровенны и камерны. Истории эти об отцах. Актёры поочерёдно выходят на сценическую площадку и, сидя на старом продавленном диване, вспоминают, какими они помнят своих отцов, говорят, какие отношения между ними сейчас, делятся своими чувствами, страхами и сожалениями. Позади дивана на стене выстроенной декорации проектор высвечивает хорошо узнаваемые интерьер и предметы мебели типичных квартир российских граждан, что создаёт иллюзию давнего знакомства и возможности открытого откровенного разговора.

Начало спектакля – символичная картинка яблони, расцветающей и приносящей плоды, – ярко-желтые и красные яблоки, падающие на планшет сцены. Древо, дающее плод, как мужчина – продолжатель рода – Отец.

Отец для маленького ребёнка – идеал, самый-самый (самый сильный, самый умный, самый добрый), как тот Дед Мороз, что появляется в спектакле. Но, взрослея, ребёнок начинает узнавать отца – простого человека – с другой стороны: открываются слабости, страхи, далеко не всегда правильные и благородные поступки. И в какой отрезок времени происходит тот страшный переломный момент, когда на вопрос: «любишь ли ты своего отца?», нет определенного ответа. Когда отец перестаёт быть всемогущим Дедом Морозом и превращается в тряпичную ростовую куклу, которую пришло время засунуть в мешок?

Каждая история, рассказанная со сцены, уникальна. Но все пронизаны грустью, пусть эта грусть и разных оттенков. От превышения степени откровения, царствующего на сцене, оголяются нервы памяти, хранящей прошлое под надежным замком. И вот уже сжимается грудь, а на глаза наворачиваются слёзы. Атмосферу разряжает самоирония актёров – селфи на фоне настенного ковра, перед которым секунду назад делилась «самым личным» одна из актрис.

Важнейшая тема - тема быстротечности времени. Участники сожалеют о том, что когда-то не сказали родным главного: не признались в любви. Колесо велосипеда – колесо времени – крутится всё быстрей и быстрей. И неизвестно, есть ли это время у нас, сидящих в зрительном зале… В конце спектакля актёры раздадут яблоки зрителям, чтобы никто не забывал, что все мы дети своих Отцов и что шутить со временем очень опасно.

Н. Большакова

НОЧНОЙ КИНОДЕСАНТ. Ночь первая

В рамках Седьмого молодежного фестиваля «Будущее театральной России» открылась кинопрограмма лучших студенческих фильмов студентов и выпускников ВГИКа «Между прошлым и будущим».

У меня есть мечта…

«Двигайся». Режиссер Анна Шишова, мастерская С.В. Мирошниченко

«Арал – тур интернейшнл». Режиссер Алена Рубинштейн, мастерская В.Ю. Абдрашитова

Люди рождаются и умирают. А в перерыве – живут. Чем наполнена эта жизнь? О чем мечтают прохожие, случайно встреченные нами на улице; как они видят будущее и что осталось в прошлом; счастливы ли они в настоящем – на эти вопросы ищет ответ режиссер Анна Шишова в работе «Двигайся».

Датчане – коренные и приезжие – разного вероисповедания, социального статуса, пола и возраста говорят о простых и одновременно сложных вещах, вещах, составляющих основу жизни. Они делятся детскими воспоминаниями и представлениями о вере; рассказывают о снах; пытаются сформулировать собственное понимание того, что есть «счастье», а главное, дают честный ответ на вопрос, счастливы ли они. И ответ этот – в большинстве случаев - отрицательный. Но отрицательный он у тех, кто остановился: утратил веру, перестал мечтать, потерял профессию.

Фильм, построенный как путешествие на край ночи и обратно (первое, что мы видим, - ночь; затем – день; а после снова – ночь), дает представление о пути человека в целом: он приходит из темноты и уходит в нее. О том, есть ли жизнь после смерти, существует ли загробный мир и каков, герои тоже говорят и говорят много, говорят разное. Однако помимо вертикального сюжета – вечного - сюжета взаимоотношений личности с Богом, есть еще и горизонтальный – человек и общество. Потому герои столь разнообразны, потому так много молодых и стариков, потому от бесконечных развлечений, распродаж и вечеринок, режиссер постепенно – через библиотеки и искусство – подходит к вещам более серьезным, помещая в центр композиции сменяющие друг друга монологи. Первый – атеиста и работника крематория, бездумно ставящего по двадцать-тридцать гробов в печь ежедневно. Он страдает, мучается кошмарами, ему часто являются покойники. Второй – священника, каждый день отпевающего по одному усопшему, сопереживающего каждому, любящего и сострадающего ближнему своему; он открыт миру и тем счастлив.

Счастлива девочка, уехавшая в детстве из Новокузнецка, помнящая по-русски лишь песню В. Высоцкого про жирафа; счастлив уличный музыкант, медитирующий под звук тамтамов; счастлива старушка, чьим лозунгом давно уже стало удалое «Keep going!»

Второй фильм «Арал – тур интернейшнл» Алены Рубинштейн – игровой, но тоже о мечте. В глухом поселке живет девочка, мечтающая уехать в Париж. Ради этого она выучила французский, наладила отношения с местной «свахой» Янкой связи, завела свою клиентскую базу и теперь ходит на свидания. Но не одна – с подругой, которой тоже внушила мечту о возможном прекрасном европейском будущем. Однажды случается так, что вместо двух французов приехал один – Жан. И между подругами возникли недопонимание, недомолвки, ссоры. Героиня флиртовала открыто, красиво и правильно, со знанием языка, развлекая иностранца на все лады, а подруга как-то исподволь, рассказывая на русском о поломанных подъемных кранах, особенностях своего поселка, и т.д., и т.п. Жан тихонько слушал, послушно за ними ходил и спал – послушно – с обеими: сначала одна, потом другая. А через неделю уехал, пожав ручку красавице и умнице; обняв крепко ту, что глупее и страшнее, и намного душевнее. Девушки же не растерялись, не утратили мечту, твердо знаю: «на следующей неделе приедут бельгийцы, может, тогда…»

Картина Алены Рубинштейн – жесткая, ироничная и трогательная одновременно. Режиссер, беспощадно изображая расчет и очевидную глупость обеих девочек, чутка к их наивности. За мечтою о Париже стоит банальное желание жить по-человечески, по-людски, как в кино. Но «как в кино» не выходит, выходит все больше «как в жизни», когда французы сменяются бельгийцами, бельгийцы какими-нибудь условными немцами и так – до бесконечности. Но главное ведь – надеяться и верить. Пусть не в те идеалы, о которых говорил Мартин Лютер Кинг в речи «У меня есть мечта», но в какие-нибудь, хотя бы и в буржуазные.

Яна Постовалова

Рок – это судьба

Рок

Режиссер Иван Шахназаров (мастерская В.И. Хотенко)

Название «Рок» у театралов невольно ассоциируется с непостижимой божественной силой. И хотя герои дипломной работы Ивана Шахназарова – участники рок-группы, античное значение термина остается. Странные повороты судьбы, ничем не объяснимые, абсурдные – это ли не страшная сила, которую боялись древние греки, и это ли не дерзкий музыкальный стиль?

Безымянная троица персонажей ловит машину на дороге – им срочно нужно поехать в село за рекой, где их ждет музыкальный продюсер. Водитель, как и его транспортное средство, подозрительные: мужик недружелюбен и все намекает, что в кузове – динамит. Сюжет угадывается: не повезет парням, продюсер окажется людоедом, и т.д. и т.п., но не стоит спешить с догадками.

На полпути водитель выходит из машины, и герои вскоре обнаруживают его тело на снегу. Дальше события развиваются быстро: вот они, после череды нелепиц и необдуманных решений, попадают в аварию, которая спасает их от тюремного заключения.

Эта черная комедия полна абсурда и строится по правилам ситкома. Уровень комичности нарастает вместе с количеством мертвых тел, которые, что приятно, в финале оказываются телами живыми.

Атмосфера напоминает «Фарго» братьев Коэнов – бесконечный снег, скорее синий, чем белый, с темными пятнами от крови; замороженная рыба, вываливающаяся из фургона; вызывающий сочувствие сотрудник полиции и вполне симпатичные, забавные и смешные главные герои.

Трогательный финал: троица собирается вместе, невзирая ни на что, распевает под гитару Simon and Garfunkel «The Sound Of Silence»: они свободны и ни в чем не виноваты, а первая жертва, водитель, вылезает из-под замороженной рыбы и спокойно возвращается за руль.

Позвони мне, позвони…

Тоня плачет на мосту влюбленных

Режиссер Антон Коломеец (мастерская В.Ю. Абдрашитова)

- Почему мы сами не звонили?

Герои работы Антона Коломейца, пятеро лучших друзей, беззаботные и безработные, задаются вопросом: почему же мы не замечаем людей, которые рядом с нами? Мы общаемся с ними, уделяем время, но не смотрим на них по-настоящему, упускаем мелочи и важные детали. Не звоним, не пишем.

Первая половина фильма, легкая, светлая и вторая – мрачная трагедия - разительно отличаются. Персонажи взрослеют на глазах, хотя мы следим за их жизнью всего один день. Смерть друга, о которой они нелепо узнают спустя месяц после его кончины, раскрывает приятелям глаза, напоминает о скоротечности жизни и необходимости ценить тех, кто рядом.

Автор
Интернет-журнал "Отсебятина"
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе