Что вы получаете от проведения мастер-классов с новыми артистами в разных городах?
Такого рода занятия (не очень люблю слово мастер-класс), встречи мне очень интересны. Мы встречаемся с новой для себя психикой актёра. Ты попадаешь в разные театры, там одни и те же люди – мужчины, женщины, у всех есть руки, ноги, голова. Но у всех разное психическое состояние. Интересней не то, что я здесь делаю, а как человеческая природа на это откликается. Это бывают очень неожиданные реакции, я больше получаю от этого, чем отдаю. Наблюдаю, какие впечатления у людей от моих предложений.
У меня есть один знакомый американец-педагог, он приезжал сюда преподавать и сказал мне, что русские актёры очень отличаются от американских. Американца колешь иголочкой – у него в ответ реакция. Русского колешь иголочкой – у него семь реакций. Это очень интересно, как природа откликается на прикосновение. Мы прикасаемся к открытым человеческим нервам, к сердцу. Очень важно то, как актёр отвечает на это прикосновение. Мне только это интересно и больше ничего. Такие живые встречи очень важны.
По поводу мастер-классов по уже существующей системе. Есть момент интерпретации упражнений?
Я считаю, что быть последователем, это не значит, быть буквалистом. Я не приверженец механического подхода. Зачем заучивать, например, упражнение номер 22? Это же никому не нужно, ты же живой человек. Нужно на этой созданной базе делать свои истории. Это как раз правильно. Я преподаю себя, не могу преподавать другого человека.
Актёрам лучше дать весь инструментарий (все техники, подходы) или только то, что ложится на определённого актёра?
В этом и есть тонкость и гибкость педагогики. Педагогика не заключается в том, чтобы рассказать всё, и пусть берут, что хотят. Как и в работе режиссёра с актёром – это очень индивидуальный подход. Нельзя сказать, что для всех работают одни и те же механизмы. Всё равно у каждого человека, студента и артиста свой понятийный аппарат и эмоциональный строй. То, что одному будет необходимо, другой может просто не услышать. Кстати, Михаил Чехов рекомендовал из его системы брать только то, что нужно, то, что возбуждает. Когда вы занимаетесь техникой, конечная цель – вдохновить актёра. Как только появляется вдохновение, можно забыть о технике. Задача – вывести человека в полёт. Какими методами – каждый решает сам для себя.
Слава Богу, что Чехов это всё записал, и записал очень увлекательно. Потому что книжки Станиславского по актёрскому мастерству мне читать сложно. А книжки Чехова читаются проще.
Если вернуться к вашим словам на встрече, как, по вашему мнению, возможно следовать современным тенденциям в режиссуре и не забывать о работе актёра?
Современная режиссура прекрасна, есть Бутусов, Крымов, Додин, Козлов – выдающиеся режиссёры. Я просто чувствую, что есть тренд создания спектаклей-шарад, они опираются на мозговое восприятие. Я лично считаю, что это тупиковая ветвь, потому что театр должен обращаться непосредственно к чувствам человека. Зритель не должен сидеть и разгадывать. Я это не люблю. Хотя я не глупый человек, у меня два высших образования: первое – техническое «техническая кибернетика и автоматизация», а второе режиссёрское, поэтому я могу так говорить. Я всё понимаю, но меня это не увлекает. Я всё-таки считаю, что театр – это открытые эмоции. А если из актёра режиссёр не высекает эти эмоции, то мне на спектакле скучно. Мне скучны спектакли из набора месседжей. Поэтому для меня самое главное в режиссёре – это умение выстроить роль актёру, чтобы им было с чем друг к другу пойти.