Не понять и не простить

Марина Неелова и Алена Бабенко играют «Осеннюю сонату»


«Современник» сегодня один из буквально двух-трех больших московских театров, где активно работают с молодой режиссурой. Устраивают творческие лаборатории, а самым успешным проектам дают возможность стать спектаклями. Пока не очень понятно, как новая режиссерская кровь влияет на саму жизнь театра, меняется ли она под воздействием молодых и смелых. Напротив, скорее видится, как сам театр влияет на начинающих режиссеров. Их постановки кажутся не по годам основательными, нет в них той юношеской резкости, запальчивости и остроты, ради которых обычно приглашают молодых. Но уже сейчас, по постановке Гарика Сукачева «Анархия» (как ее ни оценивай), видно, что Галина Волчек готова рисковать. И если «молодежный проект» «Современника» будет продолжаться, изменения обязательно начнутся.



В последней премьере главный режиссер уже доверяет вчерашней студентке Екатерине Половцевой (поставившей два года назад тут же, на Другой сцене, «Хорошенькую» Сергея Найденова) не только большую сцену «Современника», но и его главную звезду — Марину Неелову. Пьесу Ингмара Бергмана «Осенняя соната» Неелова играет в паре с новой звездой театра — Аленой Бабенко. Неелова играет знаменитую пианистку Шарлотту, после смерти второго мужа приехавшую навестить дочь Еву (Бабенко), уединенно живущую с мужем-пастором. Шарлотта, не видевшая дочь уже семь лет, знает, что несколько лет назад утонул маленький сын Евы и Виктора, но не знает, что после этого Ева взяла к себе из пансиона тяжелобольную сестру, вторую дочь пианистки. Мать и дочь — вот главный сюжет.


Даже не знаю, кому лучше смотреть новый спектакль «Современника» — тому, кто не видел шедевра Бергмана, или тому, кто помнит его и поймет, как сильно отличается театральная трактовка девушки-режиссера от взгляда философа, ставившего собственную пьесу на крупных планах актрис. Парадоксально, но фильм был гораздо более условным, почти абстрактным. Действие происходило в норвежской усадьбе и в то же время нигде. Ингрид Бергман и Лив Ульман играли мать и дочь мощно, как античную трагедию, женщины казались олицетворением страстей. В спектакле Половцевой все куда конкретнее: скрипучая галерея из некрашеных досок (художник — Эмиль Капелюш), засыпанный сухими листьями осенний двор, дым от барбекю, ливень, мокрые дождевики, галоши, грязь на подоле нарядного платья Шарлотты. Но главное отличие в другом: в фильме Бергмана обе женщины были очень значительны. Не приходило в голову сомневаться, что Шарлотта действительно талантливая пианистка, несмотря на жовиальность и тщеславие, она вызывала восхищение. Ее антипод, интроверт Ева, выглядела ничуть не менее одаренной: она погружена в себя, крайне сосредоточенна, и видно, что в ней идет постоянная работа. Спектакль «Современника» рассказывает о заурядных людях, но у заурядностей скелетов в шкафу не меньше, и их трагедии ничуть не веселее.


Алена Бабенко делает Еву серой очкастой мышкой, неловкой и зажатой молодой женщиной, до сих пор чувствующей давление знаменитой матери и живущей старыми обидами и детскими комплексами. Невозможно даже представить себе, что она писательница, опубликовавшая две книги, полные глубоких размышлений о себе. Ева нервна, резка и раздражительна, ее мягкому, застенчиво-любящему мужу, которого отлично играет Сергей Гирин, немало от нее достается. Но при этом отношения супругов не выглядят такими платонически-отдаленными, как в фильме, напротив, как бы ни уверяла Ева, что она не умеет любить, то, как они с Виктором постоянно касаются друг друга, говорит о том, что это хороший брак.


По тому, как играет Шарлотту Марина Неелова, тоже ясно, что она вовсе не великая пианистка. В первом акте актриса не жалеет яда: ее Шарлотта — актриса-каботинка последнего разбора, самая гротескная вариация чеховской Аркадиной. Она пританцовывает и щебечет не умолкая о том, как ее принимала публика, о своих платьях, об успехе у мужчин, и о том, что, несмотря на возраст, она прекрасно выглядит. Он так же скупа, как Аркадина, и не желает, чтобы при ней имел успех кто-то другой (видели бы вы, какие она, отвернувшись, строит гримаски, когда Ева играет на фортепьяно). Шарлотта не способна слушать никого, кроме себя; когда ей что-то рассказывают, она обязательно роется в сумочке или поправляет макияж, и простодушно не сомневается, что все ее должны обслуживать: протягивает зятю ножки, чтобы он ее переобул, пока она говорит по телефону, и гоняет дочь за своими сумочками и шарфиками.


Расклад вполне узнаваем, в нем нет ничего экстраординарного: яркая бабочка-мать, бросавшая своих детей ради успеха и удовольствий, и дочь, припоминающая ей и свою отвергнутую тайную детскую влюбленность в нее, и свою брошенность, и то, как в короткие периоды возвращения в семью мать, якобы заботясь, унижала и обижала ее. Ночное выяснение отношений между Евой и Шарлоттой в спектакле превращается в скандал, едва не переходящий в драку. И Ева, припоминающая матери все свои давние обиды, и Шарлотта, которая неожиданно оказывается умнее и терпеливее, чем это виделось в начале, размахивают подушками и разве что не обливают друг друга водой. Оказывается, что как бы ни была велика вина матери, есть правота и на ее стороне. А вину свою эта стрекоза сама понимала, но пыталась ее вытеснить из своего празднично-беспечного мира, скрыться от непрощающих глаз дочери. Теперь пришло время ответить.


И тут в финале Половцева разворачивает бергмановскую пьесу на 180 градусов. В «Осенней сонате» испуганная Шарлотта стремительно бежала от дочери в свою прежнюю беспечно-гастрольную жизнь и старалась забыть все прошедшее как страшный сон. А Ева писала ей вслед письмо с просьбой о прощении. В спектакле «Современника» постаревшая за ночь мать вместе с хмурой дочерью уходят, вдвоем волоча тяжелый чемодан Шарлотты как груз обоюдной вины и судьбы. Оборачиваясь, они что-то тихо говорят невидимым собеседникам. Шарлотта уже не будет такой, как прежде, но Ева никогда не простит ее.

Дина Годер

Московские новости

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе