В общем, мы пытаемся отразить в спектакле острые общественные события и важные вопросы повестки дня. Но оказывается, что сделать это непросто.

На днях на репетиции мы делали импровизационную сцену. По моему замыслу необходимо было малыми средствами выразить, что происходит в стране.

Малыми средствами — это с небольшим количеством текста, предупредила я.

Актеры молча внимали. Накануне я ругала их. За дело. Теперь они слушали кротко и внимательно. А может, и невнимательно. По актерам обычно не скажешь, то ли особенно внимательно слушают, то ли спят. Они умеют как-то внимательно спать.

Нервничал один актер С. Но явно не от моих слов и художественных задач. Вчера после спектакля, за который они все были выруганы, он, естественно, выпил. А сегодня, идя на репетицию, естественно, похмелился. Поэтому он говорил громче обычного, нервно ходил и задавал много вопросов. То есть, как свойственно русскому человеку, искал правду.

Задача для сцены о стране была предложена, как мне казалось, простая.

Один — пассивный член общества — сидит дома. Другой — активный — приходит, допустим, с митинга (от здания Хамовнического суда, из одиночного пикета, откуда угодно) и пытается с помощью риторического призыва: «Ты посмотри, что в стране творится!» воззвать к гражданским чувствам первого.

Пассивный не хочет ничего признавать и отвечает вяло: «А что там такого творится?» Активного эти безволие и апатия приводят в бешенство, и он аргументами — яркими, отчаянными, на злобу дня — доказывает, что в стране творится неладное. По сути, это Обломов и Штольц.

Тут актеры закивали с пониманием.

— Но не стоит разводить демагогию на такую важную тему, — сказала я актерам строго. — Хватит с нас уже либеральной общественности! Уже забросали друг друга письмами! А у нас в театре что главное? Действие! Игра! Так что давайте не уходить в текст. Малыми средствами. Начали!

— Только давай я буду активный? — нервно сказал актер С. партнеру, актеру З. — Мне надо походить, подвигаться.

Начали.

На стуле спал, изображая вялого гражданина, актер З. И тут со страшным звуком в комнату влетел актер С.

— А-а-а! — закричал он на актера З.

После этого он попытался что-то выкрикнуть, но потом достал из кармана целлофановый пакет, натянул себе на голову и стал сам себя душить, так ничего и не сказав.

Потом он забрал у партнера газету и истоптал ее. Потом изобразил себя с транспарантом и сам же себя арестовал. Потом снял с партнера очки и наплевал на них. Зловеще хохоча, он забрал его мобильный. Заломал ему руки и заткнул рот. Потом и вовсе стал бить. Потом повернул задом и стал изображать сексуальный контакт — без всякого согласия на то актера З.

И все это без единого слова.

В какой-то момент — не сразу — я поняла: актер изображает то, что творится в стране. Покушение на свободу слова, искусства и свободу вообще… Малыми средствами, как я и велела.

Это было интересно. Радикально, ярко, смело — вот так, без слов, сделать политическую пантомиму.

И вдруг актер С. тянущим, жеманным голосом сказал партнеру:

— Понял, малыш? А ты говоришь, я дома не ночую! В стране вон что творится!

Тут я очнулась от удивления и спросила:

— Максим, а что за «малыш»? При чем тут «дома не ночую»? Что вы вообще играете?

Актер С. вышел из сценической агрессии и стал снова застенчив.

— А что не так? Вначале я играл, что именно в стране происходит, а потом — что я гей…

— Подождите, — опешила я, — почему гей?
Нервничал один актер С. Но явно не от моих слов и художественных задач. Вчера после спектакля, за который они все были выруганы, он, естественно, выпил. А сегодня, идя на репетицию, естественно, похмелился. Поэтому он говорил громче обычного, нервно ходил и задавал много вопросов

— Ну вы же сами сказали! — возмутился актер С. — Один активный, другой пассивный! Ну и вот!

Сцену эту мы оставили. От греха подальше. Неизвестно теперь, как ее делать импровизациями. Какой-то осадок остался.

Теперь занимаемся сценой про Сталина.  Поскольку писатель Прилепин разразился письмом Сталину от лица либеральной общественности, а общественность незамедлительно и в большом количестве ответила Прилепину, мы решили отразить это в нашем спектакле о времени и о стране.

Но не знаю, что из этого получится. Как режиссер я, видимо, плохо формулирую задачу.

Два члена общества спорят о роли Сталина в истории страны. Оба активные. Или просто два члена общества? Или просто два? Не знаю даже, что теперь говорить актерам.

Каждое слово — ловят.
http://expert.ru/russian_reporter/2012/33/aktivnyie-chlenyi-obschestva/