В Баку спектаклем «Екатерина Ивановна» начались трехдневные гастроли Ярославского театра

Спектакль по написанной более ста лет назад Леонидом Андреевым пьесе «Екатерина Ивановна» абсолютно не похож на все, что до сегодняшнего дня показывала старейшая в Азербайджане труппа Русского драматического театра.
И на то, что на его сцене играли гастролеры из многих городов и стран, с удовольствием знакомившие многочисленных театралов нашего города  со своим искусством.

Это бросалось в глаза  уже тогда, когда на протяжении двух актов в зрительном зале царила устойчивая тишина, означавшая неподдельное внимание публики. А еще тогда,  когда обнаружилось, что, потрясенная увиденным, она буквально вслед за закрытием занавеса и финальным поклоном участников принялась  не только благодарно аплодировать, но и активно и заинтересованно обсуждать увиденное – в фойе, на улице, а дома - по телефону, делясь потрясшими впечатлениями с близкими…

Намерение на сей раз рассказать  о необычной работе профессиональной труппы старейшего, фактически первого в России государственного театра, признаюсь, не из легких. Сюжет, характеры персонажей, режиссерская трактовка, тема -  все настолько экстраординарно, что  свое отношение к происходящему, тем более однозначно, формулировать  не хочется – очень уж самонадеянное это дело.

Немного истории…

Чуть больше века назад В.И. Немирович-Данченко, прочитав пьесу Леонида Андреева «Екатерина Ивановна», выразил готовность возненавидеть Государственную Думу, членом которой состоит один из героев пьесы  Георгий  Стибелев, а также искусство, «которое нравится» другому персонажу - богемному художнику Павлу Коромыслову. Среди других объектов ненависти директор МХТ назвал гнилую петербургскую толчею и погрязшее в рутине общество, которое не замечает гибели души, если она гибнет некрасиво.

Эта ненависть нашла отражение в постановке. И хотя заглавную героиню сыграла Мария Германова, ее мужа - депутата Госдумы, стреляющего в героиню в самом начале действия, — Василий Качалов, а художника Коромыслова — Иван Москвин, и театр, и пьесу обвинили в клевете на женщину и общество.

Конечно, поставить эту пьесу так, чтобы женщина, которая отдается каждому из мужчин, попадающихся на ее пути (от образцового ничтожества до несчастного юнца, только вчера приехавшего в столицу), выглядела не шлюхой, а жертвой, -  задача сложнейшая. И самый простой путь ее решения -  нарисовать карикатуру на сегодняшнее общество, в котором  андреевская героиня, без сомнения, покажется ангелом.

Но художественный руководитель Ярославского театра имени Федора Волкова  Евгений Марчелли, в отличие от Немировича-Данченко, не испытывает к современным политикам, равно как и к модной арт-тусовке ни ненависти, ни каких-либо других сильных чувств. Его волнует то, о чем бьют тревогу социальные философы и культурологи – то, что общество, где потребление возведено в главный и. по сути, единственный закон существования, при всей своей цивилизованности обречено двигаться в сторону джунглей, к пространству инстинктов, в котором побеждает сильнейший», - написала год назад  театровед Жанна Зарецкая.

Сложился некий стереотип, по которому постановщик уже в завязке должен заложить элемент интриги, которая от действия к действию ведет заинтересованно ожидающих результата зрителей к финалу. Так вот у Евгения Марчелли весь спектакль – путь к развязке. Он построен на необузданных эмоциях, часто мешающих оправдать или осудить героиню и ее партнеров, провоцирующих на однозначные выводы, которые, как оказывается, абсолютно не оправданы и не подлежат обывательским оценкам. Но почему о том, что талантливо сыграно актерами Татьяной Ивановой, Татьяной Исаевой, Ириной Веселовой, Владимиром Майзингером, Виталием Даушевым, Николаем Шрайбером, Алексеем Кузьминым и другими, хочется говорить и говорить? Скорее всего, потому, что в трактовке характеров, воссоздании ситуаций и многом, из чего состоит спектакль, видится практически все многообразие жизненного пространства и опыта. По мне, в спектакле сконцентрированы приметы времени, которое Леонид Андреев воплотил в сценическом материале, кардинально отличающемся от утомивших стереотипов и безапелляционного насилия, вольно или невольно породив не только смелость, открытость, но и желание выставлять на показ сокровенное, шокировать публику. Причем, не обязательно в театре, но – как в данном случае - языком театральной пластики, понятным современному зрителю. Да, в спектакле многое шокирует - оголенное тело, тексты и действия, нередко напоминающие беспредел и устремленность к ценностям каменного века, нарочито подчеркнуты. Однако это наша реакция на многолетние несвободу, фарисейство, на убежденность, что человека надо воспитывать, переделывать, ломать, унижать, отказывая ему в праве на самоуважение. По сути, речь о противоречиях глубинного порядка. В том числе о факторах физиологических и психологических, о чувстве собственного достоинства и многом другом, что ломает человека, ставит его в неадекватное общественным устоям положение. Мы от такого отвыкли, но к правде, прорывающейся подобным образом, через театр, кажется, начинаем благоволить с благодарностью, хоть и постепенно. Есть желание подчеркнуть, что, как нередко бывает, спектакль «Екатерина Ивановна» в Ярославском театре во многом состоялся благодаря тому, что в труппе есть такая интересная актриса, как Анастасия Светлова, удостоенная специальной российской премии «Золотая Маска». На редкость сложная в эмоциональном и пластическом отношениях заглавная роль стала для Анастасии экзаменом на творческую зрелость, который она выдержала с честью. Со вкусом оформил спектакль художник Олег Головко. На фоне трижды меняющего цвет полотна-экрана при лаконичном убранстве сцены он виртуозно использовал осветительную технику, что позволяет воспринимать постанову Евгения Марчелли как явление. И как серьезный прорыв современного театра, умеющего черпать полезное в глубинах философского осмысления жизни в каждое отдельно взятое время, в увязке с сегодняшним днем.
Фото группы Волковского театра Вконтакте
http://1news.az/culture/20120602054545151.html#page2
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе