Можно даже предположить, что в Паундбери со временем соберутся все, кто ощущает себя людьми Ренессанса и это будет подобие машины времени, своеобразная резервация вне суеты нашего тысячелетия.
Александр Ложкин. Фото Александра Сабурова (http://ittarma.livejournal.com/)
Однако, мы видим, что попытки тиражировать этот опыт приводят к строительству поселков-декораций. Подобно тому, как в декорациях костюмных фильмов актер играет исторического героя, приобретающий недвижимость в таком поселке клиент может почувствовать себя аристократом того же XVI века, но для нормальной жизни это место приспособлено не больше, чем киностудия. Наш клиент привык всё же передвигаться не в карете, и даже в камуфлированном под дворцовые покои интерьере у него всё равно спрятана компьютеризированная бытовая техника. Стилизация для него не более, чем аттракцион, он человек нашего времени.
Но мы помним также, что из всех созданных человеком моделей организации городской среды лишь одна оказалась жизнеспособной и комфортной, и это именно модель исторического города – поскольку она единственная была не придумана, а выстрадана. И что поиски иной модели начались лишь тогда, когда она не смогла справиться с вызовами гиперурбанизации, но закончились эти поиски ничем. Так можно ли сегодня совместить достоинства этой «выстраданной» веками модели и требований жизни в современном мегаполисе? Создать на основе многовекового опыта градостроительства не резервацию вне времени в предместье тихого городка, а живой, бурлящий, но в то же время удобный для жизни город?
Пожалуй, наиболее масштабная попытка совместить исторический опыт с современной жизнью и современной архитектурой – реконструкция Берлина после падения Стены.
Карта Берлина 1940 года. Красным цветом нанесен проект реконструкции Шпеера-Гитлера с пробивкой оси «Север-Юг», как главной улицы новой немецкой столицы – города Германиа. Иллюстрация Ханса Штимана
Берлин – самый многострадальный город ХХ века. К началу Второй Мировой войны он был плотно застроен. По воспоминаниям современников, в архитектурном плане Берлин был довольно скучен. В 1940-х годах город должен был подвергнуться коренной перестройке по задуманному Гитлером плану реконструкции. Война помешала этим планам, но разрушения, которые она принесла, оказались куда серьезнее тех, что могли бы случиться в результате реконструкции. 90% зданий в городе было разрушено в результате бомбардировок и уличных боёв.
Берлин в 1945 году
Берлин. Синим цветом показаны здания, разрушенные во время войны и снесенные в 1945-2010 годах. Иллюстрация Ханса Штимана
Однако на этом беды города не кончились. После войны он был разделен в соответствии с Ялтинскими соглашениями на советскую, американскую, английскую и французскую зоны оккупации. Его восточная часть была столицей входившей в советский блок Германской Демократической Республики, а западная оставалась капиталистическим анклавом. В 1961 году власти ГДР выстроили пограничные сооружения прямо по демаркационной линии, проходившей через центр города – так появилась знаменитая Берлинская Стена. Город был фактически разделен на два; центральная, самая активная до войны его часть в районе Потсдамер плац и Лейпцигер плац стала приграничной территорией и городской окраиной, как для восточной, так и для западной части. Поблизости от Стены новые здания не строились, но уцелевшие сохранялись.
Берлинская стена разделила город надвое. Красным цветом показаны здания, построенные в Берлине в 1953-1989 годах. Иллюстрация Ханса Штимана
В Западном Берлине восстановление города велось по принципам Афинской Хартии – свободно стоящими в пространстве многокватирными домами, образовывавшими «суперблоки» - микрорайоны. В Восточном, после кратковременного насаждения «сталинской» архитектуры, оставившей свой след в виде ансамблей Сталин Аллее и советского посольства на Ундер-дер-Линден, также возобладали модернистские градостроительные идеи. Историческая планировочная ткань игнорировалась и новые панельные здания заполняли лакуны между сохранившимися после боёв и бомбежек домами.
Ханзаплац в Западном Берлине до войны и осуществленный проект восстановления. Иллюстрация из лекции Филиппа Мойзера
Ханзаплац в Западном Берлине до войны и осуществленный проект восстановления. Иллюстрация из лекции Филиппа Мойзера
Таким образом, к моменту падения Стены и объединения Германии Берлин представлял собой два города, развивавшихся автономно в течение тридцати лет, историческая ткань которых сохранилась фрагментарно, а географический центр был полосой отчуждения государственной границы. «Сшивание» разорванных частей, превращение конгломерата хаотично застроенных пространств в столицу единого немецкого государства и, одновременно, город, удобный для жизни, было, пожалуй, самой сложной и масштабной градостроительной задачей, осуществленной за последнее столетие.
Ханс Штиман. Фотография предоставлена автором
Идея Ханса Штимана, директора департамента городского развития Сената Берлина, возглавившего проект реконструкции города, заключалась в том, чтобы восстановить плотную городскую ткань существовавшую до войны, но не идти по пути стилизации «под старину» или создания копий разрушенных зданий, а наполнить её современным архитектурным содержанием. Для того, чтобы создать такую историчную по топологии, но современную среду, был использован давно известный и широко применяющийся во всем мире инструмент – регламент.
Новые здания в Берлине, построенные в 1989-2000 годах. Иллюстрация Ханса Штимана
Новые здания в Берлине, построенные в 2000-2010 годах. Иллюстрация Ханса Штимана
Посмотреть, как этот инструмент применялся на практике, проще всего на примере Фридрихштадта – района в центре Берлина, сложившегося в эпоху Фридриха Великого. Но об этом в следующем очерке.
текст: Александр Ложкин