В какой-то момент, километров за тридцать до цели, водитель пообещал всех высадить, если дорога станет ещё чуть хуже.
Примерно половина почти четырёхчасового пути до Николо-Ленивца — очень плохая дорога, которую и дорогой-то назвать сложно. Возможно, сюда подходит слово «путь» в его экзистенциальном, философском значении.
Да и история у места соответствующая. Здесь, по легенде, долго стояли друг против друга русская рать и ордынская, прежде чем закончилось иго.
Едешь по этому пути, и проясняется, насколько всё замутнено. И конца этой мути нет и не предвидится.
Да и сам нынешний, пятый, фестиваль ландшафтных проектов «Девять ключей лабиринта / Пространственная литургия» тому не способствует, ибо лабиринт всё-таки означает путаницу.
Собственно, устроители даже предупредили: «Не расстраивайтесь, если все объекты вы не увидите, что-нибудь наверняка пропустите».
Куратором фестиваля был Олег Кулик, что, вероятно, и определило его «литургичность» (Кулик слово «литургия» любит, как и лабиринты).
Куликовская доля
В программке, которую можно было купить за 300 рублей на входе на территорию фестиваля, устами куратора сообщалась идейная основа происходящего: «Мы решились напомнить вам о том, что есть существенное нечто, кроме «важных дел» и магазинов. И если когда-то стремление человека постичь мир запустило процесс создания искусства, то кто сказал, что невозможно обратное? Искусство может попытаться запустить процесс постижения человеком мира — снова».
Пространный текст в программке можно свести к идее противопоставления природного и цивилизованного, естественного и искусственного.
Это для искусства дело обычное. Что до самого Кулика, то и ему противопоставлять «дикую мистерию» и литургию, «таинство» и «общее дело» тоже не впервой. Этим он и занимался в своем проекте «Москва. ЦУМ» на последнем биеннале.
Разумеется, в Николо-Ленивце масштабы деятельности совсем другие. Нынешний фестиваль развернулся на 400 гектарах (против 40 гектаров в 2009 году).
Зрителям было предложено стать участниками художественной прогулки-ритуала: поиска, нахождения, посещения, осмысления объектов и целостного замысла проекта.
Громкость лозунгов, вроде «сделать шаг от лэнд-арта к геоарту», «от дифференциального к интегральному», «от локального к глобальному», «от природных ландшафтов к ландшафтам внутренним, «психологическим» — несколько напугала, впрочем, куда более страшен мог быть не геоарт и дифференциалы, а беспощадное солнце, которое, слава интегралам, периодически уходило за облачка.
Творящаяся погода позволяет предположить, что современному искусству тяжело быть актуальным, иначе темой «Архстояния» стало бы не проявление глубинной связи «природы, истории, современного искусства и науки о сакральном восприятии реальности», а солярная культовость либо противостояние воды и огня.
Наверняка часть потенциальных зрителей до фестиваля не добрались: едва ли хоть кто-то из тех, кто поехал в Николо-Ленивец, мог не подумать о риске получить солнечный или тепловой удар.
В данном аспекте пройтись по городскому супермаркету с работающими кондиционерами — куда более оправданная зрительская стратегия, нежели осмотр 400 гектаров, отведённых под проекты этого года.
Сорокоградусная вода
Впрочем, потребность в воде художники учитывали как могли. К примеру, неизменным спросом пользовались прохладные ванны с ключевой водой, которые, хвала интегралам, являлись содержанием проекта Марины Звягинцевой «Путь воды».
Днём в них просто купались, а вечером вода ещё и подсвечивалась. Словом, не проект, а сказочный мираж — в нынешних-то условиях.
Не менее актуален, чем ванны от Звягинцевой, был проект «Водяной» архитектурного бюро «Проект Меганом». Через пруд были проложены мостки, по которым, ступая по щиколотку в воде, можно было перейти на другой берег.
Посреди пруда вверх били струи освещающегося фонтана. От «Водяного» была проложена «Дорога жизни» питерского фотографа Алексея Кренделя-Наделяева.
Дорога представляла собой тропинку, вдоль которой стояли узловатые палки, обернутые фольгой. К ним были приделаны фотографии. Общая тема — жизнь в разных её проявлениях.
Воды там не было, но жизненности, витальности и экзистенциальности у фотографий это не отнимало. Портреты простых русских людей (вроде тех, которые вдохновляли Венечку Ерофеева) чередовались с изогнутыми линиями трамвайных рельсов или прямыми ритмами путей железнодорожных.
Совершенно неожиданно среди лиц, мне не знакомых, встретилось лицо Давида Саркисяна, ныне покойного директора Музея архитектуры.
Кто знал его, тот ощущение поймёт — хороший, светлый человек был Давид Саркисян. Это лицо дало всей этой дороге жизни, до того казавшейся хаотичной, некий правильный смысл.
Вглубь России
Еще один проект, в условиях палящего солнца заслуживший пристальное внимание, — инсталляция «Вечерня Богородицы» Олега Кулика, Дениса Крючкова и Гермеса Зайготта.
Интерес к инсталляции был определен местом её демонстрации. Кулик обустроился в бывшем коровнике. Запах коров оттуда давно выветрился, а вот прохлада осталась.
Проход в коровник был прикрыт белой занавесью, а внутри была установлена панель для демонстрации записи оперы Клаудио Монтеверди «Вечерня Пресвятой Девы» в постановке Олега Кулика. Премьера оперы состоялась в Париже в 2009 году в театре «Шатле», том самом, где сто лет назад «Русские сезоны» начал балет Сергея Дягилева.
Актуальным показался проект Алексея Константинова «Удалённый офис». Офис представляет собой домик дачного типа из пластмассы и внешнего деревянного каркаса, с беспроводной сетью и всем необходимым офисному сотруднику (включая кровать на антресоли). Каждый московский менеджер, наверное, мечтает именно о таком офисе.
В аномальном свете солнечных лучей не вызвала интереса траншея, вырытая Анатолием Осмоловским (проект называется «Красная армия»).
Надо отдать Осмоловскому должное, выглядела его траншея весьма профессионально выполненной — от пуль там вполне можно было бы укрыться.
Но более интересной показалась идея художников Ивана Колесникова и Сергея Денисова «Рана земли» (или «Ремонт земли»). Художники нашли в лесу длинный овраг и решили его заштопать, чтобы тот не разрастался. Уверяют, что прошили профессионально, не хуже медиков.
«Синие носы» построили футбольные ворота и очертили площадку (проект «Футбольный лес»). Народу такое искусство пришлось по вкусу — когда жара пошла на убыль, полем тут же воспользовались зрители, мигом став со-творцами искусства.
Как организаторы и предупреждали, всё осмотреть не получилось. К примеру, не нашлись «Мостки» Гутова, как говорят, опасные, но интересные.
Я так и не увидел «Путь» архитектора Евгения Асса (а жаль, всё же архитектор именитый).
Словом, фестиваль удался, несмотря на все препоны и рогатки, подготовленные глобальным потеплением.
