Ба, фарфоровы все лица!

Выставка "Ода к радости" на Волхонке

Фонд русского искусства Юрия Трайсмана до 22 ноября показывает в Отделе личных коллекций ГМИИ им. А. С. Пушкина свою знаменитую коллекцию русского и советского фарфора. Около двухсот хрупких изделий, созданных за XIX и ХХ века на двадцати российских заводах, наглядно представляют железную поступь истории.  

Идея приспособить милые безделушки, невинно украшавшие туалетные столики и каминные полки, для ленинского плана монументальной пропаганды вообще-то не была слишком оригинальной. Хрупкость, сложность производства качественного фарфора и, как следствие, дороговизна издавна превратили этот материал в символ имперской роскоши. Даже скульптуры серии "Народы России", сделанные на Императорском фарфоровом заводе по заказу Екатерины II, служили утверждению идеи необъятности и богатства ее владений. Барышни и крестьянки, продавцы рыбы и пьяненькие мужички, отлитые в фарфор, обретали неожиданную величавость и превращались в персонажей то ли вечной человеческой комедии, то ли площадного театра. Но размер и тут имел значение. Этот театр, который мог разместиться в углу залы, обладал привкусом не только домашнего, но и игрушечного, детского. С другой стороны, театральная яркость типажей и скульптурная выразительность поз и жестов фарфоровых персонажей могли придать сценическую праздничность даже самому скромному жилищу.

Нет ничего удивительного, что и в ХХ веке фарфоровые герои зашагали в ногу со временем. Началось с элегантной дамы в вуали, принесшей на базарную площадь яркое платье и шарф. "Буржуазка-торговка" - создание рук художницы Алисы Брускетти-Митрохиной в 1918 году. Название звучит вполне революционно. Но игрушечный мишка у ее ног придает всей этой своевременной композиции щемящую, пронзительную ноту. За "торговкой" появится "Работница, говорящая речь", "Пограничник" и "Папанинцы на льдине", "Колхозница с капустой"… За ними явятся целые сюжеты, словно заимствованные из газетных передовиц. В одном "Мальчик показывает пограничникам, где прячется шпион" (1938). В другом - происходит "Обсуждение проекта Сталинской конституции в колхозе Узбекистана" (1936). Последняя сценка вполне функцио­нальна - она обрамляет чернильный прибор, который, видимо, должен украшать стол президиума во время упомянутого обсуждения.

Но интересны не только новые персонажи и сюжеты. Не менее любопытно, что их появление не отменяет старой "театральной" школы. Девушка с книжкой, украшающая чернильный прибор "Учеба" (1933), сидит в позе Аленушки с картины Васнецова. "Украинец с арбузом" напоминает гоголевского лихого запорожца. "Прелестная афганка, снимающая чадру" (1929) выглядит подругой фарфоровой "Заремы" (1923), героини "Бахчисарайского фонтана". А уж яркие шаровары, кинжал и танцевальная пластика Заремы - прямая отсылка к Русским сезонам Дягилева с его любовью к восточной теме. Иначе говоря, фарфоровые актеры, даже переодетые в новые костюмы и задействованные в новых постановках, хранят память жестов, поз и мимики былых эпох не хуже актеров старых фильмов.

Но, собственно, хрупкий фарфор и призван увековечивать. Еще до фотокамер и немых фильмов фарфоровые статуэтки, вазы и бюсты оказались первыми провозвестниками эпохи массовой продукции и больших тиражей. Они обещали вечность, роскошь и радость каждому дому. Не их вина, что обещание оказалось невыполнимым.

«Итоги»

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе