Фото: Сергей Михеев
Смешно, конечно, но я думала, что неваляшка была всегда. Округлая, похожая на снеговика, устойчивая, как Ванька-встанька, жизнерадостная, как матрешка, она выглядела воплощением природной устойчивости и народного оптимизма. То, что неваляшка была рождена в 1950-е годы в НИИ игрушки в Загорске, обнаружилось на выставке "Советский дизайн 1950-1980-х годов", открытой в Манеже.
На выставке, которая стала первым проектом Московского музея дизайна на этой площадке, "мир советского человека", как принято было раньше выражаться, предстает весомо, грубо, зримо. В вишневом "Москвиче" (почти таком же, что был воплощенной мечтой скромного совслужащего из "Бриллиантовой руки") и обертках шоколадки "Аленка"... В огромном агрегате, смахивающем на основание космической ракеты, что при ближайшем рассмотрении оказывается стиральной машиной, и полупрозрачным точным рисунком для коробки папирос "Казбек"... "Сказочной азбукой" 1969 года от Татьяны Мавриной, где были и гуси-лебеди, и золотая рыбка, и даже дьяк, и образцами ткани, разработанной для легкой промышленности...
Этот мир изначально был немножко сказочным, как "азбука" Мавриной. Потому что и платьица, и пылесосы, не говоря уж о мебели (особенно того восхитительного гарнитура из карельской березы, если не ошибаюсь, сделанного на заказ в Риге, который украшает экспозицию) - были вожделенной мечтой в мире родного дефицита. Собственно, водораздел между мирами по разные стороны железного занавеса для обычного человека проходил именно здесь. У "них" поколение послевоенных бэбибумеров вырастало в быстро формирующемся обществе потребления, у нас - в обществе повседневного дефицита. Поскольку вся экономика работала на космос, "мирный атом", ВПК... Но при этом эти две системы - разные, как тигр и медведь, условно говоря, соревновались в олимпийском многоборье. Как минимум, нужна была узнаваемая командная форма.
Победив вместе с союзниками в войне, СССР отстаивал первенство в космосе и НТР. И хотя бы потому, что достижения должны быть представлены городу и миру, не мог позволить себе "несовременный" дизайн. Достаточно сказать, что на первой послевоенной Всемирной выставке в Брюсселе в 1958 году, утверждавшей идеи модерна и НТР (девиз ее был "Человек и прогресс"), советские дизайнеры Константин Рождественский и Рудольф Кликс были награждены... бельгийским орденом Леопольда II. Политический жест? Возможно. Но о том, что самыми интересными были павильоны СССР, США, Франции писали практически все. Да и железный занавес опустится чуть позднее. А в 1959 году в Сокольники привезли Американскую национальную выставку, которую делали известные американские архитекторы и дизайнеры. И если Хрущев на "образцовой американской кухне" в Сокольниках выяснял отношения с Никсоном, тогда - вице-президентом США, поминая "кузькину мать", то дизайнеры оценивали идеи, конструкции, стиль. Другое дело, что дизайн такая штука, что зависит не только от идеи, но и от исполнения. А последнее - от возможностей промышленности. И тут снова себя давала знать разница экономических систем.
Дизайнеры у нас то и дело оказывались впереди производственного паровоза. Но не считаться с ними совсем не могли. По крайней мере, с 1962 года у каждого предприятия появляется зарегистрированный товарный знак. Создаются художественно-конструкторские и промышленные институции практически во всех отраслях промышленности. История конструкторских разработок, видеоинтервью с известными советскими дизайнерами, в частности, с Ю.Соловьевым, В.Акоповым, В.Рунге, А.Ермолаевым, С.Мирзояном, - отдельный и увлекательный сюжет выставки.
Но для многих зрителей она окажется своего рода "машиной времени", открывающей дверь в мир прошлого, лишенный былых страхов и тягот, зато сохраняющий черты идеального проекта. Наш фотограф с сожалением смотрел на опытный образец не пошедшего в производство "Снегогохода" с закрытой кабиной - "для нашей зимы грамотное решение". Впрочем, можно заметить, что интересными были не только проекты. Например, фоторужье образца 1970-х Красногорского механического завода, его же кинокамера или зеркальный фотоаппарат для пленки 16 мм (тогда это был последний писк моды, а такая "зеркалка" была первая в мире, шла в основном на экспорт), понимаешь, что некоторые умели работать не только на космос.
На этой выставке становится очевидно, насколько мы все родом из 60-х. Дело, конечно, не минималистичном дизайне пылесоса "Сатурн" или "Ракета". Просто вещи становятся знаком изменения образа жизни. Магнитные шахматы и электрогитара "Турист-1" со встроенными звукоусилителем и громкоговорителем (!) - красноречивые свидетели наступления эры самодеятельной песни, турпоходов и рок-концертов. Альтернативная культура рождалась незаметно и естественно. Как известно, понедельник рождается в субботу. Впрочем, будущее все равно наступило неожиданно. Но это не значит, что оставленный за ненадобностью советский дизайн в нем не пригодится. Как только станет на ноги промышленность, вспомнят и о нем.
Прямая речь
Питер Гринуэй, приехавший на открытие Музея экранной культуры, зашел и на выставку советского дизайна. Он любезно согласился ответить на вопросы "РГ":
Советский дизайн для вас - абсолютная экзотика?
Питер Гринуэй: Многие объекты в каком-то смысле узнаваемы. Не то, чтобы они были швейцарскими, французскими или русскими, но просто - европейскими. Имеет смысл вглядеться вглядываться в детали. Именно детали выглядят иногда довольно экзотично. Например, оттенки цвета "Москвича", он не красный, он скорее цвета граната.
Графический дизайн более знаком. Этот плакат, посвященный школе, в большой степени узнаваем. Конечно, есть детали - как портрет Ленина на заднем плане, которые вы никогда бы не увидели в Лондоне. Но общий стиль букв, даже при том, что у вас кириллица, во многом схож. Я хочу сказать: дизайн не прилетает с Марса или Венеры. Это стиль времени, который узнаваем и в Западной Европе.
Почему тренд "Назад к 60-м!" продолжает оставаться востребованным?
Питер Гринуэй: Это проблема смены поколений. Знаете, нет ничего более скучного, чем только что вышедшее из моды. Вы должны позволить вырасти паре поколений, чтобы новая поросль обнаружила интерес к своему прошлому. Это инстинктивная дистанция, которая создает поколения. Для меня сейчас искусство 1970-1980-х очень скучно, несколько более интересны произведения 1950-60-х. Но это для меня, я жил в 1950-е и 1960-е. Может быть, я должен идти "назад к 1920-30-м", которые были временем поколения моих родителей, чтобы найти что-то по-настоящему экзотическое.
Текст: Жанна Васильева
Российская газета