Фотография: ЦСИ «Винзавод»
На днях президент Российской Федерации во всеуслышание заявил, что не согласен с тезисом насчет художника, который должен быть голодным для исполнения своей творческой миссии. Правда, заявление это прозвучало на открытии нового здания для игры в КВН, так что осталось непонятным, каких именно художников подразумевал Владимир Владимирович и вообще не пошутил ли он. Да и вообще упомянутую фразу едва ли кто-нибудь принял за программную установку, оглашенную от имени государства. Между тем, если бы речь вдруг действительно зашла об условиях, на которых власть захотела, пусть даже точечно, поддержать некие культурные инициативы, многие наверняка оживились бы.
Ну вот представьте: государство публично и авторитетно формулирует, что конкретно требуется от творческой интеллигенции, дабы ее представители смогли удостоиться официального покровительства.
У авторов сразу отпала бы надобность оглядываться на рыночную конъюнктуру и следить за модными западными трендами. Что может быть проще и удобнее: ознакомился с положениями гипотетического контракта между властью и художником, прикинул свой потенциал — и дерзай, предлагай проект за проектом. Если номер пройдет, все позитивные последствия уместятся в одном флаконе: и слава, и заработок, и «реальная возможность послужить своей стране».
Но ведь нет же, никто ничего по-прежнему не формулирует. А без этого поди угадай. Хотя, разумеется, интуитивно художники ощущают, куда ветер дует, однако далеко не всех из них устраивает направление ветра. Творческий человек — он ведь такой: любит копошиться у себя в подсознании и сам определять, к чему душа лежит. Одним махом взять и отказаться от сокровенных идей ради туманной и несимпатичной конъюнктуры — уж слишком цинично, не всякий на это способен, особенно талант.
Другое дело, если бы возникли варианты сотрудничества и с казной, и с бюрократией.
Допустим, не нравится одна идейно-эстетическая линия — из списка выбираешь другую, тоже одобренную свыше, но лично тебе более подходящую. И наступает подобие гармонии между индивидуальным и общественным.
Приблизительно такие соображения навевает выставка «Госзаказ», устроенная на «Винзаводе» двумя кураторами — владелицей Pechersky Gallery Мариной Печерской и скульптором Романом Сакиным. Особенность этого проекта заключается в том, что он лишь наполовину иронический. А то, пожалуй, даже и на две трети, зато оставшаяся треть вмещает в себя натуральную серьезность и озабоченность текущим положением дел. «Проект «Госзаказ» — это больше чем выставка, — пишет Марина Печерская. — Мы рассчитываем на то, что он будет регулярным, а его основной задачей станет возобновление диалога между государством как заказчиком и современными художниками, ведь в этой области наблюдается явный дефицит позитивного взаимодействия».
Про дефицит позитивного взаимодействия это еще мягко сказано. После недолгого позднеельцинского-раннепутинского периода, когда современному российскому искусству за неимением других государственных ориентиров оказывалась поддержка сверху, наступило время пожимания плечами и насупленных бровей.
Власть нынче смотрит на contemporary art с нескрываемым подозрением, а обещанный когда-то арт-рынок так и не заработал толком.
Поэтому столь объяснимым выглядит желание части художественного сообщества пококетничать с главным держателем материальных благ, то бишь с государством. Мол, да ладно, что за глупые взаимные обиды, давайте лучше обсудим совместную повестку дня и вопрос «о месте поэта в рабочем строю».
Довольно любопытно, кстати, что из тех пятнадцати авторов, которым устроители подбросили эту тему для раздумья, мало кто всерьез уверовал в перспективность диалога. Отсюда и та самая ирония на две трети: в своем большинстве художники не склонны льстить властям предержащим и подстраиваться под их сегодняшние вкусы. Налицо раздвоение контекста: организаторы вроде бы и впрямь изучают возможность договориться с государством о тех или иных формах сотрудничества, а участники проекта в основном стебутся.
И начинается этот стеб еще за пределами выставочного зала. На главной винзаводовской площади установлен сейчас пятиметровый монумент Ростана Тавасиева, посвященный «авторитарности». На пьедестале возвышается конный памятник — торжествующий крокодил верхом на понурой плюшевой лошади. Если кто-то из зрителей обнаружит в этой композиции хотя бы намек на «договорные отношения» с властью, пусть непременно напишет комментарий под статьей.
Большинство из работ, представленных во внутреннем пространстве, в «Цехе красного», также подразумевают скорее сатиру, нежели готовность к компромиссу и демонстративной лояльности. Вернее, так: участники проекта предпочитают показывать то, что интересно им самим и кругу их болельщиков. Прогибаться под несуществующий «госзаказ» никто не счел нужным. Из этой логики возникли произведения вроде «Образца покрытия» от Евгения Дедова (тротуарная плитка из бронзы) или
скульптура Ивана Горшкова «Я помню, я горжусь» — показательно глуповатая фигура в псевдорусском наряде, «удобный новый памятник для любого пустующего места».
Эстетикой public art проникнуты почти все экспонаты выставки, и с первого же взгляда понятно, что ничего такого наши публичные пространства в ближайшие годы не увидят. Ни почтовых ящиков с именами репрессированных на фасадах московских домов (проект Хаима Сокола «До востребования»), ни «информационных башен» на авангардный манер (разработка Романа Сакина), ни «Обитаемых скульптур» Дмитрия Каварги, предлагающего устанавливать в парках и скверах монументы, пригодные для обитания птиц и прочей городской фауны. И дело даже не в том, насколько конкретные проекты действительно удачны или не очень.
Проблема в нежелании и неспособности действующих чиновников хоть на секунду выпасть из образа «охранителей славных традиций» и боязнь экспериментировать, доверяться чувству. Вообще-то, за идейные промахи сейчас не расстреливают, как было когда-то, но слишком много других рисков, чтобы полагаться на личную эмоцию и даже на мнение художественных экспертов. Потому и не верится, что вопрошающие взоры в сторону власти будут замечены и учтены. Не до вас пока, господа вольные художники, кураторы и галеристы. А если вдруг зачем-нибудь понадобитесь — к вам обратятся. Не отходите от телефона.
Велимир Мойст
Газета.Ru