Публикуем мнение, диаметрально противоположное ранее высказанному на Культтриггере.
Скоро площади ЦДХ заполнят новыми выставками.
ЦДХ — это только что закончившийся таймшер советской эпохи. Кратковременный экспозиционный рай. Каждый член Московского союза художников точно знал, что раз в год ему выделят место на выставочных площадках этого «Титаника» художественной самодеятельности.
Позже, во времена пошатнувшихся устоев, честность очередности была нарушена бесстыдным коммерческим вторжением. Качество экспонированного материала в стенах центрального выставочного зала было всегда довольно унылое, ибо никакого отбора или творческого конкурса там отродясь не было.
Главное, чтобы платили исправно.
Просто уже всем надоел
Надо отметить, что вульгарная мутация барахолки и выставочного зала неоднократно помогали выжить этому пространству в «рубежное двадцатилетие» XX века. Совершенно незаметно весь палаточно-трущобный формат лужковской Москвы великолепно сохранялся в ЦДХ до последних лет. Стеклянные галереи на втором ярусе прекрасным образом заполняли пустоты советского архитектурного модернизма. Палатки с альбомами по искусству и сувенирами сообщали тот самый градоначальственный дух, низвергнутый за «недоверие» (и еще наверняка потому, что просто уже всем надоел своим дурновкусием).
И вот же удивительный парадокс. Лужковская Москва, уже порядком забытая москвичами, полная гаражей-ракушек, черкизовского «Лесото», уличного рекламного бесстыдства?—?вот это все волшебным образом выжило в том самом пространстве, которое он так страстно хотел снести. Помнится, на открытых обсуждениях судьбы этого здания, проходивших в фойе Государственной Третьяковской галереи, все замечательное руководство соседнего ЦДХ единодушно высказались за снос и переезд в угоду девелоперским фантазиям супруги градоупровителя.
Тогда всем защитникам Дома художника стало ясно, что эти люди не очень-то достойны его стен.
Так и исполнилось.
Каждый раз, когда в здании ГТГ происходили биеннале или серьезные выставки с многотысячными очередями, становилось невероятно стыдно за колхозные баннеры на фасаде и глуповатый дизайн прочей наружной рекламы.
Можно ностальгически вспомнить несколько мощных выставок наподобие Юккера (экспозиция работ знаменитого немецкого художника-авангардиста Гюнтера Юккера, выставка в ЦДХ состоялась с 14 сентября по 1 ноября 1988 года.?—?КТ), прошедших, впрочем, не без внешнего участия. Но руководство этого здания не ставило себе филантропические цели, а лишь только?—?коммерческое использование площадей. Шубы и трикотажные ярмарки к искусству отношения не имели, но в полный рост демонстрировали беспринципность и жадность владельцев недвижимости.
Кастрация выставочных возможностей
В последние годы помещения стали ветшать вследствие безжалостной эксплуатации и потребительского отношения.
Помнится, в бытность свою, когда автор этих строк был экспозиционером Премии Кандинского, поражали удивительные выставочные возможности этих залов. Так, квадраты потолочных делений выдерживали до 200 килограммов. К потолку зала менее 100 квадратных метров можно было закрепить объект весом более пяти тонн.
Эти впечатляющие воображение возможности были безжалостно кастрированы бездарностью фантазии управителей этого помещения.
Если спросить о главной причине ликвидации ЦДХ, то ее можно охарактеризовать сугубой формулировкой: жадность и безвкусие владельцев.
Нет, никто не прольет горьких слез об уголовном деле Максута Фаткулина — владельца бессчетных сокровищ ЦДХ, короля холлов и прочих пространств для искусств в этом здании.
Весь «конфликт», довольно однозначно решенный судом РФ, безусловно, забудется широкой общественностью ровно через три дня. Все треволнения, несправедливости российского правосудия затуманятся, когда посетители увидят продолжение экспозиции Третьяковской галереи там, где сейчас галерейные арендаторы продают свои неоткрытые шедевры.
Может быть, нам удастся увидеть ренессанс коммерческого, а главное, художественного гения менеджеров обезглавленного Союза.
Но это очень вряд ли. Не стоит особенно надеяться. Это как если бы закрыли Мавзолей, а сотрудники стали бы предлагать его франшизу в каждый город России.
Предложение, вообщем-то, наверняка доступное, но по внешним условиям уже исторически устаревшее.
Главный стратег нью-йоркской урбанистической политики Рем Колхас предложил интересный проект преобразования этого помещения, что гораздо заманчивей, чем скучные декорации коммерческих площадей.
Все когда-нибудь проходит
Скоро мы будем иметь удовольствие наблюдать замечательный сюжет, когда эти площади нужно будет заполнить новыми выставками и мероприятиями. Это, безусловно, вернет залам их изначальные смыслы, которые были им приданы в момент открытия.
Интрига будет заключаться в общественной пользе этих пространств.
Все-таки в закрывающемся ЦДХ многим людям были даны возможности показать и продать предметы искусства. В этих залах и зальчиках происходила вся московская художественная круговерть, из которой изредка выплывали интересные имена и явления. Если на этом месте появится красивый выставочный зал или музейное хранение, это будет очень важно и полезно для институции, но социальные функции этих площадей будут наверняка проигнорированы.
Культурная политика — это не субсидии на музеи и театры. То есть, конечно, и субсидии тоже, но в первую очередь это поддержание тонкого слоя творческой среды над континентальным грунтом бесчувственности и равнодушия населения.
Не надо питать пустых надежд, что когда-нибудь где-нибудь появится сообразная компенсация.
Это очень вряд ли. Но и горевать по поводу ликвидации ЦДХ тоже не стоит. Все когда-нибудь проходит.