«Минское гетто»: история Лазаря Рана – главного графика Европы, непризнанного на Родине
17 марта 2017 ● Kulturologia.ru
Нацисты лишили его семью, а в его душе поселилось тёмное вдохновение.
Он два десятилетия работал над правдиво-страшной серией офортов, которые в Союзе тут же запретили.
Он два десятилетия работал над правдиво-страшной серией офортов, которые в Союзе тут же запретили.
Из серии офортов «Минское гетто».
Но неоцененного на родине Лазаря Рана назвали главным графиком Европы, как только его работы выкупила Дрезденская картинная галерея.
Лазарь Ран родился в белорусском Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия) в 1909 году. Затем семья переехала в Полоцк. У мальчика рано проявился дар художника, и родители отправили талантливого сына в легендарное Витебское художественное училище, которое в 1919 году открыл Марк Шагал. В училище Лазарь познакомился с самим Пэном, у которого перенял основы мастерства. Ни философский экспрессионизм Шагала, ни кубизм и футуризм Малевича, ни супрематизм Лисицкого – первых культовых преподавателей училища – его не вдохновляли. Лазарю был близок абсолютный реализм, и в этом, как минимум с художественной точки зрения, с советской властью они сходились.
Белорусский художник Лазарь Ран.
В 1933 году после окончания училища Ран устроился на работу иллюстратором книг в Госиздательство БССР. Заказов было хоть отбавляй. Но через год художнику пришлось снизить творческую высоту – он попал в тюрьму за контрреволюционную деятельность. Подробности того дела канули в архивах. К счастью, лагерей и заключения ему удалось избежать. Даже служители сталинского аппарата понимали, что график он действительно уникальный. В 1934 маховик репрессий ещё не был запущен, что его и спасло. А возможно, просто повезло с покровителями.
Так или иначе, но во второй половине 1930-х Лазарь переехал в Москву, где начал работать в технике литографии и офорта. Он удивительным образом оставался «невидимкой» для чекистов – вокруг шли массовые аресты, а он работал.
В июне 1941 года, когда началась война, Лазарь Ран был в творческой командировке в Москве. А вся его семья – мать, жена, трое детей, сестра – оказались в одном из самых переполненных и страшных в Европе в Минском гетто. Там они погибли. Рану стало известно о страшной судьбе своих родных только в 1944 году, когда он вернулся в Минск и увидел место, которое в один день стало могилой для 5000 минских евреев.
Мемориал «Яма» расположен на улице Мельникайте в Минске и посвящён жертвам Холокоста. Здесь 2 марта 1942 года нацистами было расстреляно около 5 000 узников минского гетто.
Сразу после войны Ран с головой погружается в творчество и создаёт серию офортов «Брестская крепость» на 15 листов, «Мой Родны Кут, як ты мне мiлы...» на стихи Якуба Коласа, «Па Родных Мясцiнах» на стихи Янки Купалы, «Кижи», «Белорусская архитектура», иллюстрирует тургеневскую «Муму». Но в его душе живёт трагедия его семьи, и именно она становится толчком к новому этапу творчества.
Из серии офортов «Минское гетто».
В 1950-х Лазарь Ран начинает серию офортов «Минское гетто» и работает над ней долго и скрупулёзно. С одной стороны очень сложная техника требовала точности, а с другой - тема этого цикла была настолько личной, что каждая работа рождалась в муках. На серию «Минское гетто» у Рана ушло 20 лет. Художник вспоминал: «Это офорт… Вытравишь, все сделаешь, несколько месяцев занимаешься… А потом смотришь – надо одну фигуру подвинуть, другую…». Он по миллиметру выцарапывал по металлу через огнеупорный лак жуткие сцены жизни в гетто, которые не видел, но удивительным образом чувствовал через невидимые связи с потерянными людьми.
Из серии офортов «Минское гетто».
Сам Лазарь Савлович никогда не говорил об этом, но велика вероятность, что на этих страшных листах портреты самых близких ему людей. На одной из работ мальчик сидит за колючим забором и смотрит вперед огромными невидящими глазами. Он вполне мог бы стать сыном художника. На другой – ребёнок на кладбище через тело умершей матери, не понимая, что её уже нет в живых, тянется к воронам. На ещё одном листе изображено, как семья оплакивает умершего, но при этом понимает, что его муки уже закончились, о в другом, благостном мире. Смерть, сумасшествие, любовь, отчаяние, непонимание, несломленность, страх – каждая из работ посвящена одной из плоскостей того многогранного тяжелого мира.
Из серии офортов «Минское гетто».
В цикле 17 листов, и каждый из них – отдельная чёрно-белая история о жизни, а точнее о смерти евреев Минского гетто. Этот цикл стал своего рода эпитафией, но советским властям он был не интересен. Эти работы не брали на выставки, не печатали в журналах, а о выпуске отдельного альбома и речи быть не могло. О зверствах нацистов, конечно, вспоминали, но делать акцент на евреях советские власти не были готовы. Но для Рана была важнее правда.
http://static.culturologia.ru/files/u8921/Ran-7.jpg
Из серии офортов «Минское гетто».
За девять лет до смерти Рана (умер он в 1988, не дожив год до своего 90-летия) его серии «Минское гетто» и «Еврейские писатели» все же попали к публике, но не на родине. В 1979 году при содействии немецкой художницы Лии Грундик альбом этих гравюр был куплен Дрезденской картинной галереей.
Из серии офортов «Минское гетто».
«Первая семья моего отца погибла в гетто, сам он уцелел потому, что начало войны застало его в Москве, куда он был вызван в командировку. Это мучило его всю жизнь, заставляло испытывать подспудное чувство вины, и он постоянно мыслями возвращался к этой трагедии», – говорил сын Рана, Станислав, на выставке, которая состоялась через много лет после смерти художника.
Поклонников современного искусства заинтересуют и неоднозначные работы украинского художника Олега Денисенко. К ним можно относится по-разному, но можно сомневаться - они невероятны.
Но неоцененного на родине Лазаря Рана назвали главным графиком Европы, как только его работы выкупила Дрезденская картинная галерея.
Лазарь Ран родился в белорусском Двинске (ныне Даугавпилс, Латвия) в 1909 году. Затем семья переехала в Полоцк. У мальчика рано проявился дар художника, и родители отправили талантливого сына в легендарное Витебское художественное училище, которое в 1919 году открыл Марк Шагал. В училище Лазарь познакомился с самим Пэном, у которого перенял основы мастерства. Ни философский экспрессионизм Шагала, ни кубизм и футуризм Малевича, ни супрематизм Лисицкого – первых культовых преподавателей училища – его не вдохновляли. Лазарю был близок абсолютный реализм, и в этом, как минимум с художественной точки зрения, с советской властью они сходились.
Белорусский художник Лазарь Ран.
В 1933 году после окончания училища Ран устроился на работу иллюстратором книг в Госиздательство БССР. Заказов было хоть отбавляй. Но через год художнику пришлось снизить творческую высоту – он попал в тюрьму за контрреволюционную деятельность. Подробности того дела канули в архивах. К счастью, лагерей и заключения ему удалось избежать. Даже служители сталинского аппарата понимали, что график он действительно уникальный. В 1934 маховик репрессий ещё не был запущен, что его и спасло. А возможно, просто повезло с покровителями.
Так или иначе, но во второй половине 1930-х Лазарь переехал в Москву, где начал работать в технике литографии и офорта. Он удивительным образом оставался «невидимкой» для чекистов – вокруг шли массовые аресты, а он работал.
В июне 1941 года, когда началась война, Лазарь Ран был в творческой командировке в Москве. А вся его семья – мать, жена, трое детей, сестра – оказались в одном из самых переполненных и страшных в Европе в Минском гетто. Там они погибли. Рану стало известно о страшной судьбе своих родных только в 1944 году, когда он вернулся в Минск и увидел место, которое в один день стало могилой для 5000 минских евреев.
Мемориал «Яма» расположен на улице Мельникайте в Минске и посвящён жертвам Холокоста. Здесь 2 марта 1942 года нацистами было расстреляно около 5 000 узников минского гетто.
Сразу после войны Ран с головой погружается в творчество и создаёт серию офортов «Брестская крепость» на 15 листов, «Мой Родны Кут, як ты мне мiлы...» на стихи Якуба Коласа, «Па Родных Мясцiнах» на стихи Янки Купалы, «Кижи», «Белорусская архитектура», иллюстрирует тургеневскую «Муму». Но в его душе живёт трагедия его семьи, и именно она становится толчком к новому этапу творчества.
Из серии офортов «Минское гетто».
В 1950-х Лазарь Ран начинает серию офортов «Минское гетто» и работает над ней долго и скрупулёзно. С одной стороны очень сложная техника требовала точности, а с другой - тема этого цикла была настолько личной, что каждая работа рождалась в муках. На серию «Минское гетто» у Рана ушло 20 лет. Художник вспоминал: «Это офорт… Вытравишь, все сделаешь, несколько месяцев занимаешься… А потом смотришь – надо одну фигуру подвинуть, другую…». Он по миллиметру выцарапывал по металлу через огнеупорный лак жуткие сцены жизни в гетто, которые не видел, но удивительным образом чувствовал через невидимые связи с потерянными людьми.
Из серии офортов «Минское гетто».
Сам Лазарь Савлович никогда не говорил об этом, но велика вероятность, что на этих страшных листах портреты самых близких ему людей. На одной из работ мальчик сидит за колючим забором и смотрит вперед огромными невидящими глазами. Он вполне мог бы стать сыном художника. На другой – ребёнок на кладбище через тело умершей матери, не понимая, что её уже нет в живых, тянется к воронам. На ещё одном листе изображено, как семья оплакивает умершего, но при этом понимает, что его муки уже закончились, о в другом, благостном мире. Смерть, сумасшествие, любовь, отчаяние, непонимание, несломленность, страх – каждая из работ посвящена одной из плоскостей того многогранного тяжелого мира.
Из серии офортов «Минское гетто».
В цикле 17 листов, и каждый из них – отдельная чёрно-белая история о жизни, а точнее о смерти евреев Минского гетто. Этот цикл стал своего рода эпитафией, но советским властям он был не интересен. Эти работы не брали на выставки, не печатали в журналах, а о выпуске отдельного альбома и речи быть не могло. О зверствах нацистов, конечно, вспоминали, но делать акцент на евреях советские власти не были готовы. Но для Рана была важнее правда.
http://static.culturologia.ru/files/u8921/Ran-7.jpgИз серии офортов «Минское гетто».
За девять лет до смерти Рана (умер он в 1988, не дожив год до своего 90-летия) его серии «Минское гетто» и «Еврейские писатели» все же попали к публике, но не на родине. В 1979 году при содействии немецкой художницы Лии Грундик альбом этих гравюр был куплен Дрезденской картинной галереей.
Из серии офортов «Минское гетто».
«Первая семья моего отца погибла в гетто, сам он уцелел потому, что начало войны застало его в Москве, куда он был вызван в командировку. Это мучило его всю жизнь, заставляло испытывать подспудное чувство вины, и он постоянно мыслями возвращался к этой трагедии», – говорил сын Рана, Станислав, на выставке, которая состоялась через много лет после смерти художника.
Поклонников современного искусства заинтересуют и неоднозначные работы украинского художника Олега Денисенко. К ним можно относится по-разному, но можно сомневаться - они невероятны.