О Ленине и осьминоге

На людной станции московского метро стоит невысокий японский парень в теплом пуховике и раздает прохожим листовки. Люди, как обычно, торопятся и берут неохотно, а если берут, то, не глядя на рекламный текст, сразу прячут ее в карманы. Но некоторые все же замечают в происходящем какую-то странность и бегло читают объявление. "Разыскивается Владимир Ленин" - написано крупными буквами под портретом вождя.

"Зачем он вам? - спрашивает, замедляя шаг, пожилой москвич, - Это раньше он всем был нужен. Я, когда сидел на зоне за веру, так говорил нарядчику: в Советском государстве каждый гражданин имеет право исповедовать любую религию. Или не исповедовать никакой. И том Ленина ему показывал из собрания сочинений. Моя, говорю, религия не позволяет мне работать в воскресенье. И меня оставляли в бараке".

Художник Йосинори Нива (это он раздавал портреты Ленина в метро) решил, спустя двадцать лет после крушения Советского Союза, собрать оставшиеся свидетельства о великом революционере специально к открывшейся недавно в Московском музее современного искусства (ММСИ) выставке современного искусства Японии. Эту более чем очевидную затею (ну кто у нас еще не пытался хоть добром, хоть злом помянуть вождя?), можно было бы и покритиковать за отсутствие выдумки, но есть несколько моментов, которые все же отличают ее от всего, что делалось раньше. Дело в том, что художник Йосинори Нива - это, можно сказать, наша группа "Война" наоборот. Их акции похожи друг на друга, но примерно так же, как похожи одни и те же люди и явления из параллельных миров: при внешнем сходстве, у них абсолютно противоположный смысл.


Группа "Война" когда-то придумала "Менто-попа" - неприятного персонажа, одетого одновременно в форменную рубашку и рясу, который приходил в супермаркет, набирал там полную тележку провизии и, не расплатившись, нагло и в открытую проходил с ней мимо кассы.


Посетители у работы Ясумасы Маримуры "Реквием: ночное выступление Владимира", представленной на выставке "Двойная перспектива: Современное искусство Японии" в Московском музее современного искусства.


Нива в акции "Покупая свою собственность" поступает в точности наоборот: он выбирает в киоске журнал, расплачивается, доходит до следующей газетной лавки, делает вид, что берет журнал из стопки (а на самом деле протягивает продавцу уже купленный), снова расплачивается и идет дальше шататься по Токио. Так за сутки он покупает собственную вещь несколько раз.


Абсурдно, но не бессмысленно. Если "Война" протестовала против уподобления священнослужителей полицейским (а тех и других вместе - бандитам) и проверяла персонал магазин на опасливость, то Нива, покупая снова и снова один и тот же журнал, ставил под сомнение свой собственный образ: симпатичного молодого яппи, готового платить за какие-то несущественные (или даже несуществующие вещи) столько раз, сколько ему позволит размер собственного кошелька - и никто ему в этом не помешает.


Это не все: примерно в то же время, когда "воины" устраивали акцию в поддержку медвежонка в Биологическом музее, Нива наряжался медведем и отправлялся в зоопарк поддержать собратьев-невольников. "Война" проецировала череп с костями на здание Правительства РФ, а японский художник обращался ко всем ворам города Хельсинки при помощи проекций на общественных зданиях финской столицы. И так далее, и так далее.


И вот теперь Ленин. Казалось бы, действительно, зачем японцу Ильич, который только раньше был всем нужен? Нива ходит по квартирам и блошкам, собирает значки, бюсты, вымпелы, брошюрки с вождем. Находит в метро смешную тетку, которая разом вываливает на него весь позднесоветский фольклор - от песни про "неба утреннего стяг" до информации о том, что после смерти весь мозг Ильича был "зацементирован" (что правда - врачи действительно обнаружили множественные поражения мозга Ленина).


При этом ни сам художник, ни его незримые помощники ничего не добавляют к и без того сложной мифологии вождя. "Что, - готовится услышать очередную сенсацию тетка, - японцы любят Ленина? - Вряд ли. - Но он им интересен? - Вот этому японцу Ленин интересен", - отвечает несгибаемая переводчица.


К слову, не один Йосинори Нива из всех японских художников увлекся Лениным. На выставке японского искусства в ММСИ есть еще один проект, в котором задействован Ильич.


Посетитель смотрит видеоинсталляцию Ясумасы Маримуры "Реквием: смейтесь над диктатором/ Шизофреник" на выставке "Двойная перспектива: Современное искусство Японии" в Московском музее современного искусства.


Ясумаса Моримура создал видео-триптих, в котором сам изобразил Адольфа Гитлера (играющего с надувным земным шаром наподобие Чаплина в "Великом Диктаторе"), Юкио Мисиму и Ленина на трибуне.


Но если интерес Моримуры романтический - влезть в шкуру тирана, почувствовать под накладной лысиной и ленинской кепкой, что за мысли кипели в "зацементированном" мозгу, - то любопытство Нива более камерное. Он пытается понять, как еще недавно главный дедушка всего Союза, с которым почти у каждого гражданина были личные отношения, превратился даже не в посмешище, а попросту был забыт.


Эта попытка бесконечно далекого от нас японского художника разобраться, что произошло с нами за двадцать лет, может и не самая удачная чисто визуально. В самом деле, весь его проект - это такое подобие Ленинского уголка, устроенного в одном из залов музея: все те же бюсты, книжки, значки - и небольшой фильм, фиксирующий мытарства Нива в поисках ленинских артефактов. Но, во всяком случае, это очень трогательная попытка коммуникации с нами - пусть такая же странная, как попытка призвать к диалогу хельсинских воров, но очень человечная в своем внимании к России и ее прошлому.


Композиция "Супер-крыса на фоне диорамы Токио", представленная на выставке "Двойная перспектива: Современное искусство Японии" в Московском музее современного искусства.


На выставке японского искусства еще много всего, что действительно интересно посмотреть (и много такого, что посмотрел - и сразу забыл): целых два корпуса ММСИ. Крысы, когда-то наводнившие Токио, а теперь выкрашенные в покемонов; Йоко Оно с одним старым и одним новым перформансом (там, где от ее платья отрезают по кусочку, знаменитая история) и одной аудиоинсталляцией. Японские скрапбуки, осколки сада камней и гигантский мальчик со счетчиком Гейгера.


Есть даже дальневосточный вариант нашего "Язя" - о том, как японский юноша ловил осьминогов и, счастливый, сначала показывал их оператору, а потом уже самого моллюска вез в пакете смотреть Токио. Эту историю он, как сумел, рассказал бразильским частушечникам, которые, не зная ни японского, ни английского, сложили все-таки гимн про парня, который сначала рыбачит, а потом отпускает улов.


Может это и наивная мысль, но, по-моему, современное искусство, кроме прочего, существует еще и для того, чтобы соединять совсем далеких друг от друга людей. Например, бразильцев и японцев. Или японцев и россиян. Какою-то, вероятно, странною связью, какими-нибудь историями про Ленина и осьминогов.


И самый важный вывод, к которому подводит выставка: оказывается, можно совсем не понимать чужих языков, и все равно складывать друг о друге песни. Конечно, должно быть и другое искусство - задиристое и дерзкое, даже злое. Но сейчас эти японцы, пожалуй, ближе к нашему зрителю, чем любой отечественный акционизм.

Михаил Шиянов

РИА Новости

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе