Раз был "пузырь" современного искусства, значит, кто-то его надувал. Попытки обвинить во всем массмедиа несправедливы, хотя полностью отмыться нам, конечно, не удастся. В 2007 году, который был пиковым для арт-рынка (2008-й наверняка бы перекрыл его итоги, но кризисный четвертый квартал испортил дело), аукционные дома Sotheby`s и Christie`s, занимающие чуть ли не 90% публичного рынка торговли искусством, выбрали принципиально новую стратегию. Они объявили себя арт-бизнесом и кардинально изменили свою политику и целевую группу. Теперь основные приоритеты отдавались наращиванию объема продаж за счет расширения клиентской базы. Логичнее всего в этой ситуации оказалось работать с современным искусством. 

Современное искусство достаточно прочно ассоциируется с модой — в сущности, этот роман начался еще с эпохи поп-арта, когда новое искусство было замешано с движением хиппи, популярной музыкой и сексуальной революцией. От вечеринок в галереях Нью-Йорка до открытия новых центров современного искусства в Москве — гламурность и современное искусство оказались в одной связке. Продавцы искусства (аукционы, арт-дилеры) сочли, что проще всего растолковать неофитам необходимость приобретения не старого (там надо иметь эстетический опыт плюс исторические познания), а актуального искусства, понимание которого доступно любому (что на самом деле чистейшая подтасовка). К тому же в современном искусстве отсутствует проблема установления подлинности и запасы его практически неисчерпаемы. 

Следующие моде новые покупатели плюс инвесторы, пришедшие из других областей рынка,— число этих людей за последние пару лет выросло в разы. Большинство из них не имело ни опыта коллекционирования, ни опыта инвестирования в искусство. Однако дело пошло. Россия, Китай, Арабские Эмираты обеспечили приток активных покупателей — правда, со своими особенностями. Русские предпочитают покупать западное современное искусство, китайцы — свое. В 2007-м — первой половине 2008-го были зафиксированы случаи, когда покупатели на гонконгских аукционах даже не распаковывали свои приобретения, а сразу же отправляли на следующие торги и получали прибыль в десятки процентов. Выстроилась настоящая финансовая пирамида, которая по всем правилам и рассыпалась после того, как приток новых покупателей прекратился. 

В феврале 2008 года, когда кризисом и не пахло, на аукционах послевоенного и современного искусства в Лондоне Christie`s имел ?72 млн, Sotheby`s — ?119,8 млн. В феврале 2009 года, когда лопались банки и безработица росла день ото дня, они получили ?12 млн и ?25 млн соответственно, что дает падение на 83 и 79%. Май 2008 года, Нью-Йорк: Christie`s — $348 млн, Sotheby`s — $362 млн; ровно год спустя — $93 млн и около $50 млн. Июнь 2008 года в Лондоне: ?108 млн и ?121 млн, июнь 2009-го — жалкие ?28 млн и ?34 млн. 

И вот тут-то все вспомнили о старых мастерах. Они, как ни странно, никогда не были слишком дороги и востребованы, что на первый взгляд кажется нонсенсом. Чем искусство старше, тем оно должно быть дороже — эта очевидная вроде бы мысль не соответствует реалиям рынка. Подчиняясь центростремительным течениям, за 500 лет шедевры сосредоточились в государственных и частных музеях. Леонардо, Рафаэль и Микеланджело не продаются на аукционах. Кроме того, коллекционер старых мастеров по психологическому типу отличается от собирателя современного искусства: первый немолод, скрупулезен, осмотрителен — второй юн, динамичен, настроен на рекорды. В результате мировой оборот аукционного рынка старых мастеров в 2008 году едва составлял 7% от оборота на рынке искусства в целом, а вкупе с художниками ХIX века (их последнее время продают вместе) — чуть более 20%. 

В декабре 2007 года Christie`s продал произведений старых мастеров на ?18,8 млн, Sotheby`s — на ?38,7 млн. В декабре 2008 года, страшном месяце всеобщего отчаяния, они получили соответственно ?14,7 млн и ?16,9 млн. Падение всего лишь на 21,8 и 56,4%. В июле 2008 года аукционные итоги составили ?24 млн и ?59 млн. Только что, в июле 2009 года,— ?20,3 млн и ?45 млн, то есть совсем чуть-чуть меньше прошлогоднего. Вот оно, спасение для гибнущих без прибыли антикварных галерей и едва сводящих концы с концами аукционных домов. Чуть ли не впервые в истории антикварной торговли галеристы и аукционы сблокировались и провели в Лондоне совместную "неделю старых мастеров". Масса источников, связанных с арт-рынком,— журналов, сайтов, агентств — заговорили о прелестях коллекционирования живописи старых мастеров. И ладно бы речь шла о радости обладания истинным искусством — с той же энергией, с какой все говорили о прибыльности инвестиций в современное искусство, все теперь твердят о надежности и высокой доходности искусства старого. Уже нарисованы графики и построены диаграммы, а в инструкциях для инвесторов слова "современное искусство" заменены словами "искусство старых мастеров". Неожиданно выяснилось, что все лучшие люди прошлого (императоры, короли, просветители, банкиры и прочие ротшильды) собирали старых мастеров и подражать им очень похвально. Что фламандские мифологические сцены, голландские натюрморты и итальянские ведуты очень декоративны и прекрасно вписываются почти в любой интерьер. Что постижение символики картин старых мастеров очень увлекательно, что эстетическое наслаждение от классической живописи способен получить любой нормальный человек, что вопрос подлинности решается экспертизой (к тому же европейская живопись обычно имеет подробный провенанс), а запасы недооцененных произведений художников второго-третьего ряда очень велики. И что стоит все это сейчас очень недорого и, судя по приведенным выше цифрам, обязательно и довольно скоро принесет прибыль. 

Самое неприятное, что все эти тезисы — чистая правда. Старых мастеров вряд ли удастся раздуть до такого масштаба, как совриск: качество гламурности, важное для пиара и рекрутирования новых клиентов, трудно привить голландцам или венецианцам четырехсотлетней давности. Да и возможности у коллекционеров в ближайшее время все же будут поскромнее. Однако цены на старую живопись точно пойдут вверх, спрос вырастет, всплывут тысячи картин, главная и единственная ценность которых — их возраст. Коллекционеры начнут покупать за сотни тысяч (а то и за миллионы) полотна ремесленного качества, зареставрированные или плохо сохранившиеся, которые, как только этот новый "пузырь" вздуется, потом потеряют ликвидность точно так же, как это произошло с не лучшего качества современным искусством. 

Татьяна Маркина 

Коммерсант