В 1943 году немцы провели собственное расследование катынских событий. Эксгумации проводились под контролем международной комиссии, состоящей из экспертов по судебной медицине и криминологии из 13 стран Европы. От Чехии в состав комиссии вошел профессор судебной медицины Карлова университета Франтишек Гайек. 

- После возвращения в Прагу он и его коллеги писали о том, что видели в Катыни, что это дело рук большевиков. После войны они вынуждены были описывать все совсем по-другому. Но Советам не удалось на Нюрнбергском процессе вменить катынские события в вину немецкой армии. Потихоньку этот пункт обвинения исчез из материалов процесса. Долгое время продолжалось молчание. И только в начале 1950-х годов Конгресс США открыто позволил заявить, что это дело органов НКВД. В Чехословакии же владычествовала пропаганда СССР. Профессора Гайека, а также писателя Франтишека Кожика заставили написать в газете "Rudе prаvo", что во время войны они не могли говорить правду о Катыни и вынуждены были поддерживать немецкую версию.

Фигура профессора Гайека была очень противоречивой. И после его смерти историки задаются вопросом - по каким причинам он менял свои показания по катынскому делу? Боялся за свою карьеру или все-таки всерьез верил советским аргументам? Писатель Кожик после падения коммунистического режима объяснил свои метания Мечиславу Бораку.

- В девяностых годах, когда Горбачев признал ответственность Советского Союза за это преступление, Гаейк уже был мертв. Но Кожик еще был жив. Я разговаривал с ним, и он сказал: 'Я сам не знаю, кто это сделал. Во время войны я верил, что это были немцы. В лесу было невозможно выяснить, кто это сделал'. Он поверил в советскую вину только потом, когда были обнародованы материалы из советских архивов, документы, подписанные Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и другими, и приказ о расстреле 25 тысяч поляков - врагов советского строя.

C начала 1990-х годов историк из Силезского университета в Опаве Мечислав Борак разыскивал свидетельства о катынских жертвах, имеющих отношение к Чехии.

- Мне удалось найти уже 500 человек из чешской части Силезии, Тешинской Силезии, то есть с территории сегодняшней Чешской Республики. Тех, кто родился на этой территории или к началу Второй мировой войны жил и работал здесь. Это были, прежде всего, местные поляки, которые в сентябре 1938 года отправились на фронт воевать против Гитлера. Через две недели, когда в Польшу вошли советские войска, они попали в советский плен и были интернированы в лагеря. Хотя войны между Польшей и СССР не было, им говорили, что они военнопленные. Вначале им позволяли писать письма домой, но в начале 1940 года корреспонденция прекратилась, и в марте вышел приказ Политбюро о расстреле. В апреле и мае всех их расстреляли.

В прошлом году чешский режиссер Петра Вшелихова сняла о событиях в Катыни документальный фильм под названием 'Преступление по имени Катынь'. Фильм, основанный на воспоминаниях родственников катынских жертв, получил множество чешских и международных наград, в частности, награду Андрея Станкевича за режиссуру. Вот как рассказывает Петра Вшелихова о моменте, когда она поняла, что снимает правильный фильм. 

- Я знала обо всем этом теоретически, знала, что эти события происходили. Но понимание всего этого обрушилось на меня только тогда, когда мы приехали в Россию и увидели тысячи крестов в поле. Это было самое сильное впечатление. Именно тогда мы со съемочной группой поняли, что делаем правильное дело.

Вот как вспоминает о пребывании в лесу у Катыни Антонин Валица, побывавший на месте эксгумации в 1943 году. Это отрывок из фильма Петры Вшелиховой.

- Мы приехали на вокзал Гнездово - это первая станция за Смоленском в направлении Катыни. Оттуда мы направились прямо в лес. Неподалеку от леса находился один открытый гроб, расчищенный до мертвых тел. Они выглядели как сельди в бочке, так они были притиснуты друг к другу. Я был как будто под дурманом: тел было так много, и они лежали одно на другом. Не могу выразить своих чувств словами: ничего подобного я в жизни не видел.

Продолжает Мечислав Борак.

- Они их вывозили из лагерей в областные города, где находились учреждения НКВД, и расстреливали по 200 человек за ночь. Сохранились транспортные списки с именами и фамилиями пленных. Это доказывает, что эти людей в эти дни приехали в Тверь, Харьков и Смоленск. Так можно узнать и день их смерти, с точностью в 1-2 дня. Нам удалось сообщить всем родственникам этих расстрелянных дату расстрела и место захоронения их родных.

Мы продолжаем разговор о чешских жертвах Катынского расстрела. Историк из Силезского университета Мечислав Борак, изучающий катынские события с чешской точки зрения, на сегодняшний момент установил имена пятисот человек, проживавших на нынешней чешской территории и расстрелянных сотрудниками НКВД в апреле-мае 1940 года. Слово самому историку.

- Из этих бывших чехословацких граждан около 100 человек лежит в Катынском лесу, около 60 человек в Харькове и остальные, как минимум 350 человек, в Медном при Твери - это те, кто был интернирован в лагерь Осташково. Это были полицейские, безработные молодые люди, которые откликнулись на предложение работать в польских полицейских органах после занятия этих территорий Польшей. Почти все сотрудники полиции Силезской области были интернированы, и поэтому из Силезии было так много жертв.

Некоторые из этих людей служили, например, в чехословацкой армии и полиции. Их семьи еще живы. В Чешском Тешине существует общество 'Катынская семья', входящее в польскую федерацию таких обществ. Когда чешская 'Катынская семья' создавалась - это было в 1990 году - были еще живы восемь жен погибших в Катыни. Сейчас этих женщин уже нет в живых, но живы их дети, сестры и братья, появились и внуки - третье поколение. Члены общества встречаются и уже ездили на могилы своих родных в Катынь.

Подробнее об объединении 'Катынская семья' в Чешском Тешине нам рассказал его председатель Йозеф Пилих.

- Мы объединяем членов семей катынских жертв, которые были казнены в СССР и захоронены в Катыни, Медном и Харькове. Нас было более 120 человек, а теперь осталось около 50. Я сам в нашем обществе один из самых младших, а мне уже больше 75 лет. Так что наша организация вряд ли долго просуществует. Но пока мы живы, мы стараемся поддерживать память о наших близких.

- Кто из вашей семьи погиб в сороковом году?

- У меня в Медном лежит отец. Я должен был хоть раз в жизни там побывать, чтобы увидеть, где он похоронен. Отец был интернирован в Осташково, а потом перевезен в Тверь. Там в здании НКВД его расстреляли, а останки закопали в лесу у Медного.

Йозеф Пилих видит главную задачу 'Катынской семьи' в увековечивании памяти погибших польских военнослужащих.

- На памятнике жертвам Второй мировой войны в Чешском Тешине установлена и наша мемориальная табличка. Более того, в памятник вмонтированы урны с землей, в которой захоронены наши родные. Есть там урна с землей из Катыни, а также с самых крупных полей сражений, в которых участвовали польские военные родом из наших мест. Но мы не оставляем надежды открыть еще один памятник, на котором были бы перечислены имена всех погибших. Это была бы уже вещественная память о наших близких, след, который бы сохранился навечно.

Продолжает Мечислав Борак.

- Память этих жертв - а это были жертвы политического террора, должны чтить все государства, чтобы люди не забывали, чтобы такое никогда не повторилось. К сожалению, не все результаты той большой работы, которую Федеральная прокуратура России провела в последние годы, были переданы польской стороне. Говорят, что это государственная тайна. Поляки пробовали обращаться в международные судебные органы, но безрезультатно. По моему мнению, уже нет оснований держать эти сведения в тайне. Последние палачи, я думаю, уже умерли.

Историк Борак уже почти 20 лет занимается 'катынской темой', и она его не отпускает.

- Я написал по этой теме несколько десятков научных статей, в 1990 году издал первую книгу о катынском деле. Она называлась 'Убийства в Катынском лесу'. Я также опубликовал на польском языке биографии катынских жертв, сведения о которых я нашел к тому времени, - около 300 человек. За прошедшие годы на чешский была переведена многочисленная иностранная литература о Катыни, но о чехословацких жертвах в этих книгах нет ни слова. Поскольку я нашел новые факты из жизни этих людей, я должен написать еще одну книгу.

Ася Чеканова

ИноСМИ