«Медуза» и «бесы»

Почему определенные круги общества жестко осудили новую публикацию о «деле “Сети”».
Фото: Максим Буданов/Коммерсантъ


После того как издание «Медуза» опубликовало материал о «новых обстоятельствах» в деле организации «Сеть» (запрещена в РФ), поднялся нешуточный шум по поводу того, на чью, мол, мельницу льют воду такие журналисты-расследователи. Самим им, ясное дело, отказано в «независимости» и даже в праве на неумышленную ошибку


«Новые обстоятельства», о которых пишет «Медуза», заключаются в том, что фигуранты дела о создании террористического подполья могли быть причастны к убийству двух членов своего сообщества несколько лет назад. Однако якобы ФСБ, которое расследовало дело «Сети», умышленно не заинтересовалось пропажей двух человек (труп одного найден, второй нет), чтобы не передавать дело коллегам из Следственного комитета, а получить лавры разоблачителей террористов, якобы намеревавшихся устроить теракты во время чемпионата мира по футболу и президентских выборов, самим. И хотя в своих подозрениях/разоблачениях авторы «Медузы» ссылаются на вполне конкретных людей, также являющихся левыми активистами и общавшихся с членами сообщества «Сеть», для наиболее рьяных защитников фигурантов «пензенского дела», получивших необычно суровые сроки от 6 до 18 лет заключения, издание тотчас превратилось в «сливной бачок» ФСБ. Которая тем самым якобы хотела дискредитировать фигурантов дела «Сети», делая их защиту для значительной части общественности еще более морально неприемлемой, чем если бы они просто оставались непонятными и чуждыми либеральной тусовке странными «антифашистами» (а либеральная тусовка заведомо настороженно относится к таким левакам). А может, это люди из СК, обиженного тем, что им не дали вести это дело, «слили». Тут «недораскручено».

Последнее, кстати, объективно было бы выгодно силовой корпорации в целом и невыгодно защитникам «антифашистов»: а вдруг пересмотр подтвердит нынешние выдвинутые прессой обвинения в двух убийствах своих же несостоявшихся соратников? Это уже получится полная «нечаевщина» в том виде, как она описана Достоевским в романе «Бесы».

«Новые обстоятельства», вброшенные «Медузой», превращают для некоторых защитников осужденных картину из черно-белой в куда более пеструю. И тем самым менее однозначную и понятную. Здесь труднее занять с прежней решимостью сторону защиты. Ведь раньше встававшие в одиночные пикеты в знак протеста против жестокого приговора пензенского суда тысячи людей искренне полагали, что следователи выбили под пытками признания в террористических намерениях у молодых людей, которые просто бегали по лесам и играли в страйкбол, а также подтасовали некоторые доказательства, подбросили оружие, подделали протоколы неких якобы «съездов» и тайных сходок. И еще вменили в вину обладание ведром «серебрянки», которая, ясен пень, нужна была молодым людям для окраски кладбищенских оградок, но никак не для изготовления взрывчатых веществ. 

Теперь же получается, что светлый образ невинных и наивных мечтателей о лучшем будущем России оказывается не таким светлым. Поскольку на них, возможно, висят нераскрытые убийства. Что, впрочем, не мешает некоторым критикам власти продолжать напоминать о том, что в деле независимо от этого фигурировали обвинения в пытках, которые толком расследованы не были. И согласно классическим представлениям о юриспруденции, все сомнения насчет процессуальной чистоты должны трактоваться в пользу обвиняемых. И это действительно так. Должны.

Однако для нашего общества в его нынешнем состоянии это слишком сложно. Пытки и самооговор невиновных — это нам понятно начиная с 1920–30-х и поныне. А вот процессуальные тонкости с перспективой признать виновным (или невиновным) кого-либо вопреки уже сложившемуся заранее, до суда, обывательскому представлению, в том числе твоему собственному, — это уже какая-то чистая «англосаксонщина». И то же общественное мнение, к примеру, будет радостно приветствовать оправдание человека, совершившего хотя бы и убийство какого-то ненавистного персонажа (так в свое время присяжные, пренебрегая всеми доказательствами, оправдали покушавшегося на Чубайса полковника Квачкова), или потребует отмены не показавшегося справедливым приговора хоть бы и в «порядке исключения», вопреки тому, что действующее законодательство так делать не велит. И его надо для начала отменить.

И те, кто сегодня отчаянно и упорно вступается за фигурантов «Сети», отметая «новые обстоятельства», готовы ровно так же пожертвовать теми фактами и обстоятельствами, которые не вписываются в линию защиты, как и следователи подчас желают подрихтовать те обстоятельства дела, которые не вписываются в заготовленную канву обвинения.

К примеру, помимо ныне всплывших и, признаемся, толком не проверенных и не доказанных обвинений в убийстве двух ранее пропавших без вести участников сообщества, в данном деле ранее уже фигурировали другие, насколько мне известно, вполне доказанные обстоятельства, на которые защитники фигурантов дела умышленно не желали обращать внимания. Именно потому, что это не ложилось в канву линии защиты «оговоренных и невинных жертв кровавого режима». Ровно так, к примеру, защита старается скрыть от присяжных, когда суд проходит с их участием, какие-то поступки или качества подсудимого, которые могут очернить его образ в их глазах. И наоборот, обвинение постарается вытащить на свет что-то компрометирующее. Даже если это напрямую не относится к делу. Нормальные присяжные, и даже судья примут во внимание и то, и другое. Это называется — учесть личность подсудимого. Так что в каком-то смысле мы являемся свидетелями развернувшегося на наших глазах «состязательного процесса». Возможно, даже борьбы разных силовых корпораций посредством в том числе «сливов» в массмедиа. Что вообще-то в порядке вещей для любой даже самой демократической страны. Поскольку массмедиа — не суд. СМИ не обязаны и не должны выносить приговоры, они, по идее, должны максимально объективно представить разные точки зрения на одни и те же обстоятельства.


В этом «виртуальном суде присяжных», впрочем, не хватает «самой малости» — неопровержимых доказательств как тех деяний, по которым фигурантов «пензенского дела» уже осудили, так и тех, в которых их обвиняют в публикации «Медузы». 


Про одного из осужденных было, например, известно, и это никем не отрицалось, что он, будучи носителем ВИЧ, сознательно заражал девушек этой болезнью. Присяжные могли учесть это, в том числе рассматривая жалобы осужденных на пытки во время следствия (стоит ли, мол, доверять жалобам «таких людей»?). Про другого также известно, что он был замешан в распространении наркотиков. И это могли учесть, разве нет? Впрочем, и следователи не стали выделять ни то, ни другое в отдельное делопроизводство. Очевидно, не без соображений насчет того, что разоблачить террористов, да еще в составе организованной группы, будет куда почетнее. Да и «по профилю» ФСБ, которое вело это дело.


Часть публики имеет очередную возможность убедиться, что те, кто пытается претендовать на роль «моральных авторитетов» от оппозиции, по своей нетерпимости вполне близки большевикам   


Что касается самой «Медузы», то ревнители чистоты рядов оппозиции, собравшись на внеочередное заседание «виртуального парткома» в соцсетях, с подачи «пламенного политбюро», лишили это СМИ почетного звания «независимого оппозиционного», прилепив жупел «сливного бачка». Журналистам отказано в праве на то, что они по своему собственному разумению опубликовали пусть сырой и даже, возможно, ошибочный (непроверенный, хотя как тут все проверишь, располагая только журналистским арсеналом средств и работая в условиях страны, где вообще не принято общаться с журналистами под их давлением?), но явно резонансный и неоднозначный материал, где, вопреки уже упрочившейся у нас традиции, авторы не заняли четкой «партийной позиции». 

Редакция «Медузы» пытается оправдываться. Мол, тот факт, что вся фабула дела «Сети» «откровенно выдумана силовиками», вовсе не значит, что отменяются «любые полутона в обсуждении дела “Сети”», а сам «критический разговор о фигурантах» становится неуместным. Редакция сочла нужным повторить, оправдываясь перед «политбюро» (мол, мы свои, не бейте нас дальше), что по-прежнему считает дело сфальсифицированным и построенным на доказательствах, добытых под пытками. Что «реальные деяния людей не имеют никакого значения — все зависит исключительно от воли силовиков. Это и называется произволом. Нужно добиваться пересмотра этого приговора — как для невиновных, так и для тех, кого подозревают в других преступлениях». Однако такая аргументация, в силу своей «непоследовательной партийности», вряд ли будет воспринята претендующими на непогрешимость «робеспьерами» от оппозиции. «Партком» и «политбюро» решение уже вынесли.

Публику тем самым еще пуще пытаются укрепить в и без того широко распространенном мнении о том, что никаких независимых журналистских расследований не бывает, что все кем-то «заказано» или является «сливом». Но одновременно другая часть публики имеет очередную возможность убедиться и в том, что те, кто пытается претендовать на роль «моральных авторитетов» от оппозиции, по своей нетерпимости, готовности обличать и вешать ярлыки вполне близки большевикам. И, получи они возможность вершить чьи-то судьбы, из числа тех, кого они не будут считать «своими», мало не покажется. 


P. S. Что касается меня лично, то новые обстоятельства, опубликованные «Медузой», лишь укрепили меня в приверженности версии, выдвинутой в предыдущей публикации на эту тему. А именно что фигуранты дела, в силу того, что по многим параметрам своего поведения сильно «выпадали» из типичного «алгоритма» поведения в меру законопослушных обывателей, рано или поздно могли стать — и, как мы видим, стали — объектами пристального внимания силовиков. А затем и их жертвами. Какое дело им при этом будет «пошито», это уже второй вопрос. Теперь же становится еще и понятно, что никакого снисхождения к осужденным не будет, а выступления в их поддержку пойдут на спад. Вне зависимости от того, была ли публикация «Медузы» «спланированной операцией по дискредитации» или же действительно «вновь открывшимися обстоятельствами».

Автор
Георгий Бовт для журнала «Сноб»
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе