«Про русских можно сочинять что угодно»

Это напрямую отражается на том, как европейские и американские обыватели воспринимают современного россиянина. Однако положительный образ русского сохранился и также продолжает жить в западном обществе.


We will ROC you, — обыграв эту известную фразу из песни Фредди Меркьюри, влиятельная американская газета The Wall Street Journal расшифровала англоязычное название Российского олимпийского комитета. Как это ни странно, но в подобном заголовке «рупора американских деловых кругов» чувствуется скрытая похвала выступлению России. Несмотря на «поражение в правах» и неприятный инцидент с художественной гимнастикой, русские спортсмены на Олимпиаде в Токио оказались на высоте, и по общему количеству медалей Россия на третьем месте после США и Китая.

Мир снова восхитился русскими, как восхищался ими всегда, глядя на выступления еще советских спортсменов. Тогда Арнольд Шварценеггер рассказывал об охватившем его необыкновенном чувстве, когда он впервые увидел советского штангиста Юрия Власова во время выступления последнего в Вене в 1961 году. «Моему идолу Юрию Власову», — так он напишет на подаренной Власову фотографии, когда они встретятся через много лет в Москве 1988 года. Шварценеггер прилетит в Москву, чтобы сняться в боевике «Красная жара», в котором сыграет советского милиционера. Этот образ, пусть и немного нелепый, станет первым за многие годы положительным образом советского силовика в американском кино.



ОХ УЖ ЭТИ РУССКИЕ!

Oh those Russians, «ох уж эти русские» — слова из глуповатой песни «Распутин» группы «Бони М» кажутся лучшим определением образа русских в западной популярной культуре. Во время холодной войны Голливуд исправно штамповал карикатурных советских генералов-франкенштейнов, будто созданных в отделе идеологической пропаганды Госдепа. Но они, по всей видимости, начали раздражать даже обычного зрителя, и на излете 1980-х мы видим отдельные попытки создать немного других русских, которые вызывают симпатию. Таков, например, офицер КГБ Борис в исполнении Савелия Крамарова в кажущейся на первый взгляд проходной комедии «Москва на Гудзоне» 1984 года.

Главный герой — оставшийся в США советский саксофонист Владимир в блистательном исполнении Робина Вильямса. Роль Бориса второстепенна, он на первый взгляд недалекий «гэбист», приставленный к цирковым артистам, однако, узнав, что Владимир решил остаться, Борис встает перед ним на колени и после бессвязного монолога про «любовь к советской Родине» говорит ему: «Как ты можешь? Ты же русский». Эти совсем не комедийные слова звучат почти как оммаж «Дням Турбиных» и выбиваются из общей канвы вроде бы «антисоветского» фильма. В конце зритель видит, что в США из-за побега Владимира остается и Борис. Главный герой встречает его на улицах Нью-Йорка, где тот торгует хот-догами.

Уходя от карикатурных образов русских, более продвинутые иностранные режиссеры пытаются показать их трагическими героями «в лапах системы». Если русский не в нелепой ушанке, то он обязательно должен страдать и обязательно от советской системы. Однако что «позволено Юпитеру, не позволено быку», и поэтому попытка русского режиссера сделать своих американских героев «немного русскими», а это значит более объемными, обречена на провал. Так произошло с одним из лучших американских фильмов Андрея Кончаловского «Гомер и Эдди» 1989 года, где в главных ролях снялись Вупи Голдберг и Джеймс Белуши. Сам Кончаловский позже говорил, что начал снимать этот фильм, когда понял, что «лежит под кроватью у американской тети Маши».

Но американские критики «американскую тетю Машу» не поняли и фильм разругали, а критик Washington Post назвал фильм «неаппетитным обедом». Америка себя не узнала, герои получились слишком русскими без хеппи-энда, а роль Голдберг чем-то напомнила героинь Лии Ахеджаковой.



СМЕСЬ МЕЛАНХОЛИИ И БЕЗУМИЯ

Единственным русским положительным героем, которого Запад принял безоговорочно, стал русский танцовщик Михаил Барышников. Звезда балета, человек, по которому вздыхали женщины всего мира, Барышников, несомненно, был воплощением настоящего, а не карикатурного русского.

Как отмечал The New Yorker, сам Барышников мало думал о России. «...Я никогда не чувствовал ностальгии — точнее, у меня есть ностальгия по русским людям и русской культуре, но не по этому месту на географической карте», — говорил он позже в интервью BBC. Но сколько бы Барышников ни говорил о том, что его Россия — это лишь «место на географической карте», уйти от своей «русскости» ему не удавалось. «Михаил Барышников не плохой, не злой, он просто слишком русский», — рассказывал о нем американский актер Уилли Гарсон, партнер Барышникова по сериалу «Секс в большом городе».

В этой характеристике, возможно, и скрыта «формула русского» в западной культуре. Русский — это не национальность, не образ мышления, не внешность, это набор свойств, которому должен соответствовать даже положительный русский герой: немного хандры, приправленной «безуминкой» героев Достоевского.

Однако в этом есть и очарованность Русским миром, который западному человеку кажется таким притягательным и романтичным. Таким, как его рисует в 1994 году ныне подзабытый уже шведский исполнитель E-Type (Мартин Эрикссон) в песне Russian lullaby («Русская колыбельная»). В то время это был один из главных хитов отечественных дискотек, под который лихо отплясывали как бандиты, так и разбитные бухгалтерши совместных предприятий. Автор начинает песню по-русски: «Привет, меня зовут E-Type. На здоровье!»

Когда моря шумят волнами,

Когда звезды сияют ясно,

Когда призраки воют рядом,

Когда мы поем русскую колыбельную.

В клипе к этой колыбельной мелькают приметы «лихих 90-х»: дамы в леопардовом, лысые мужики с печатками и героиня клипа, вынужденная, очевидно, работать содержанкой, или по-современному «эскортницей». Все это перемежается кадрами квартиры, где героиню ждет дочка, которой седенькая бабушка читает книгу «Остров ошибок» советского писателя и драматурга Николая Эрдмана. Книжка кончается хорошо, как, впрочем, и история мамы девочки.

Cбежав от ненавистного мужчины, она возвращается к дочке. «Россия вызывает у меня восторг... наверное, мой интерес к России изначально был связан и с интересом к российской истории: Иван Грозный, Петр Первый, Екатерина Великая, Ленин, Сталин», — говорил певец.



РУССКАЯ МАФИЯ ВЕРНУЛАСЬ?

Девяностые были не самым лучшим временем для изображения русских героев, и западные СМИ не скупились на черные краски. Однако в 1998 году в американском прокате появилась космическая драма «Армагеддон», где симпатичный русский брутал Лев Андропов вместе с американскими коллегами спасает Землю от гигантских астероидов.

Конечно, это не зеркало и пенять можно, тем более что вместо героя с нелепыми именем и фамилией можно было изобразить кого-нибудь с внешностью космического героя Сергея Крикалева. Но и за это спасибо, ведь в отличие от злого «русского медведя» «русский Лев» добр и смел.

Вероятно, если бы кто-то изобразил русских в виде совсем нормальных людей, то их национальность не смогли бы распознать. Поэтому даже тем, кто относится к России с симпатией, приходится оставаться в тренде. О чем-то подобном говорит американская актриса Мила Кунис, родители которой родом с Украины. «Когда я спокойно говорю по-русски со своим отцом о довольно приятных вещах, окружающим слышится лай. Но я люблю русский язык, в нем есть эта выразительность и чувства», — говорит она под общий смех ведущему BBC.

Видимо, так было и будет. Кому-то слышится лай, кому-то «выразительность и чувства». Благодаря этому культурный интерес к России и к русским приобретает новое звучание. В 2000-е симпатичные русские появились даже в анимации студии Pixar. Правда, это не люди, а автомобильчики, один из которых назван в честь нашего гонщика Виталия Петрова.

В 2009 году вышло продолжение культового сериала Star Track («Звездный путь»), где роль русского пилота по имени Павел Чеков сыграл американский актер, сын эмигрантов из России Антон Ельчин, трагически погибший в 2016 году. Сам Ельчин, уехавший из России младенцем, считал себя американцем, но признавался, что хотел бы сняться у русского режиссера Александра Сокурова.

Однако сегодня даже такого нового Чекова мы вряд ли дождемся. Все вновь возвращается на круги своя и если не к «старым добрым» карикатурам с медведями и мужиками, то к бессмертной «русской мафии». «Русская мафия чудесным образом воскресла, и ей есть кого мочить без всякого сожаления», — с нескрываемой иронией говорит «Культуре» кинокритик Олег Сулькин, приводя в пример нашумевший американский боевик «Никто», снятый, правда, российским режиссером Ильей Найшуллером. И это только начало, предрекает критик: «В связи с креном в интернет легко предвидеть нашествие русских киберпреступников и всяких страшных хакеров. Для Голливуда это хорошая новость. Из-за политкорректности нехорошо цеплять исламистов, а уж латиносов, азиатов и черных и подавно». Но про русских можно сочинять что угодно.

Поделиться