17 сентября 2009 ● Владимир Кулагин
На рубеже веков, а тем более тысячелетий, как никогда велик соблазн попытаться заглянуть в будущее. Особенно если рубеж исторический совпадает с материальными, социальными, духовными изменениями такого масштаба и такой скорости, которые могут говорить о новом качестве мирового развития.
Последний раз повод для того, чтобы ставить вопрос о наступлении новой эпохи мировой истории, возникал в связи с началом коммунистического эксперимента в России. <…>
То же самое, по видимости, относится и к международному измерению мировой политики: окончание холодной войны как будто бы восстанавливает некие традиционные начала в международных отношениях, которые вновь свободны от модифицирующего воздействия идеологической конфронтации. <…> Суть международных отношений, кажется, вновь начинает усматриваться в том соревновании наций-государств за влияние и безопасность, которое Гоббс обозначил как “войну всех против всех”, когда главный принцип внешней политики – укладываться в формулу, по которой “у государства не должно быть постоянных друзей и постоянных врагов – постоянны только державные интересы”. <…>