Промежуточная толерантность

Переход от имперской модели толерантности к либеральной не может быть слишком быстрым

Россия унаследовала от СССР и Российской империи многие черты "имперской" модели толерантности

Толерантность может включать в себя целый набор возможных вариантов поведения и стилей мышления. В либеральной традиции акцент делается на моральном стоицизме (принципиальном признании того, что "другие" обладают такими же правами, даже если то, как они ими пользуются, вызывает неприятие) либо уважении и открытости в отношении "другого". При всех разночтениях, однако, толерантность рассматривается как терпимость большинства в отношении меньшинств. Представители меньшинства рассматриваются лишь в качестве объекта терпимости, но никак не субъекта, призванного, в свою очередь, проявлять терпимость в отношении большинства.

В то же время при очередной перекройке границ, текущих демографических тенденциях или в силу иных обстоятельств большинство имеет устойчивую тенденцию к превращению в меньшинство. И здесь возникает проблема готовности к компромиссам уже самих меньшинств. Впору ставить вопрос о том, насколько оправданным является их моральный ригоризм и политическая бескомпромиссность в отстаивании тех или иных позиций. Толерантность, как и компромисс, не может быть односторонней, и гарантией демократического развития может быть только взаимная толерантность различных групп.

В глобализующемся и стремительно превращающемся в одну "мировую деревню", но одновременно и подвергающемся фрагментации мире толерантное отношение к "другим", способность терпимо относиться к невероятному количеству разделительных линий в политике, культуре, конфессиональной сфере обеспечивает саму возможность социальной жизни в рамках тех гетерогенных сообществ, в которых мы ныне обитаем. Наличие или отсутствие необходимого уровня толерантности предстает не некой гуманитарной проблемой, интересующей социологов и правозащитников, но важным фактором политической и социальной стабильности.

Переводя проблему в модную ныне экономоцентристскую плоскость, можно сказать, что толерантность – это фактор инвестиционной привлекательности регионов и страны в целом. И за последние десятилетия мы на собственном опыте убедились в том, насколько хрупким, оказывается баланс терпимого отношения народов и как трудно бывает восстановить разорванную ткань взаимной толерантности. Защита терпимости – это не обязательно апологетика различий. Толерантность является лишь необходимостью в современном обществе.

Нелиберальная, имперская модель

На протяжении столетий расовая, этническая, конфессиональная, культурная неоднородность человеческих сообществ вызвала к жизни несколько рецептов сохранения и поддержания баланса – различные "режимы" толерантности.

Основой толерантности является мирное сосуществование людей с различной историей, культурой и идентичностью. В этом смысле есть все основания рассматривать в качестве одного из режимов толерантности полиэтничные империи – начиная с державы Ахеменидов и Древнего Рима и до Российской империи. В этих государствах на правах особых образований существовали различные культурно-религиозные и политико-правовые сообщества, осуществлявшие самоуправление по значительному числу видов жизнедеятельности. Имперское владычество явилось одним из путей опосредования различий и насаждения мирного сосуществования этнических и конфессиональных групп.

Нет необходимости идеализировать подобного рода режим толерантности. Империи способны были на жестокие репрессии. Кроме того, какой бы характер ни носили различные автономии, имперский режим всегда автократичен. Но как ни парадоксально, устоявшееся имперское правление зачастую характеризуется толерантностью именно благодаря тому, что является насквозь автократичным – не связанным с интересами и предрассудками какой-либо из этнических групп и равноудаленным от них.

Вместе с тем толерантность в рамках имперских режимов имеет свои особенности и пределы.Она распространяется прежде всего на определенные группы. Толерантность проявляется в отношении замкнутых в рамках собственных границ этнокультурных миров, а не индивидов как таковых. Больше того, индивидуальность здесь рассматривается не иначе как аномалия. Человеку трудно, если вообще возможно, пересекать Незримые границы, отделяющие его общность от других. Уход или изгнание становятся тяжелейший испытанием или карой, поскольку в рамках такого режима толерантности индивид, выпавший из сообщества, лишается и распространяемого на сообщество терпимого отношения.

Наше наследие

Одним из последних успешных имперских режимов (с целым рядом оговорок насчет и успешности, и имперскости) был СССР. Здесь наличествовали этнократические автономные образования (республики и автономии), удостоверения личности, содержащие указания на этническую принадлежность их владельцев, и т. д. И часть из перечисленных черт перешла по наследству к Российской Федерации, во многом воспринимаясь при этом как историческая и политическая аномалия. Но аномален ли подобный тип толерантности или же требует к себе серьезного отношения, во всяком случае, пока не отработаны иные модели бесконфликтного взаимодействия индивидов и групп?

Поспешность в преодолении "наследия тоталитарного режима", в попытке перейти от имперских форм толерантности к либерально-демократическим образцам довольно дорого обошлась российской государственности (хотя, надо признать, могла бы обойтись еще дороже). Так, непродуманные, хотя и принимавшиеся из благих побуждений законодательные акты, посвященные территориальной реабилитации репрессированных народов, неожиданно для многих серьезно дестабилизировали обстановку на Кавказе и поставили на грань хаоса целый ряд северокавказских республик. Не менее острой и, похоже, неожиданной оказалась для московской политической элиты полемика вокруг пятого пункта в российском паспорте. Отмена его в паспорте привела в ряде республик к возникновению еще более уродливого явления, призванного компенсировать утрату "брэнда", – введению вкладышей с обозначением республиканского гражданства (что порождает проблему конфликтующей политической лояльности).

Проблема заключается в поиске некоего эквилибриума – сочетания различных переходных форм терпимости как альтернативы ее полному отсутствию. В конце концов, толерантность, пусть и в архаичных формах, все-таки лучше межнациональных и межконфессиональных разборок, этнических чисток, лучше, чем отсутствие толерантности как таковой.

В этой связи одинаково неправильными представляются как попытки одним махом разделаться с унаследованными политическими формами компромисса, предпринимаемые и отечественными почвенниками, и отечественными западниками (вроде проектов немедленного устранения асимметрий федерации, а то и полного отказа от национально-территориального принципа), так и навязчивое стремление к легитимизации ряда архаичных и не имеющих особого распространения даже на периферии норм и институтов (вроде норм шариата). А постепенное внедрение современных форм толерантности не вместо, а по возможности наряду с имеющимися механизмами поддержания баланса интересов является едва ли не единственной разумной и приемлемой стратегией.

11.10.2006 http://www.religare.ru/article33381.htm

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе