«Третий мир» и «Конвергенция»

Игры элит за спиной у сверхдержав

Любая великая держава может попасть в ловушки, поставленные международными дельцами. История прошлого века богата на подобные казусы. «Холодная война» 40-80-х годов XX века сопровождалась ожесточенной борьбой двух сверхдержав (СССР и США) за страны «третьего мира». Крушение мировой колониальной системы привело к возникновению множества новых суверенных государств, которым срочно нужна была помощь развитых держав.


Борьба за «ничейные» страны

Любая великая держава может попасть в ловушки, поставленные международными дельцами. История прошлого века богата на подобные казусы.

«Холодная война» 40-80-х годов XX века сопровождалась ожесточенной борьбой двух сверхдержав (СССР и США) за страны «третьего мира». Крушение мировой колониальной системы привело к возникновению множества новых суверенных государств, которым срочно нужна была помощь развитых держав. В результате началась оживленная торговля политической ориентацией, часто основанная на сугубом прагматизме. Существует мнение, согласно которому «третий» мир выступал как некий коллективный объект, эксплуатируемый двумя геополитическими «хищниками» – СССР и США. В реальности же все обстояло совсем не так. Руководители стран «третьего мира» вели себя довольно-таки своенравно. И даже четко выраженная просоветская или проамериканская ориентация вовсе не гарантировала верность «сателлитов».

Взять хотя бы пример гаитянского диктатора Ф. Дювалье, который считается образцовой марионеткой Вашингтона. «В 1958-1986 гг. страной правил вроде бы проамериканский диктаторский клан Дювалье, – пишет А. Леонов. – Но всё было не столь однозначно, как «рисовали» его в советских СМИ. Режим этот... неофициально поддерживал не только планы де Голля по союзу всех франкоязычных стран, но и планы Франко-Салазара по созданию союза ибероязычных (т. е. испано-португалоязычных) государств... «Иберофонии» придерживался в последние годы своего правления и вроде бы проамериканский диктатор соседней Доминиканской Республики – Рафаэль Трухильо (правил с 1930-х гг.). За что и был убит ЦРУ США в 1961-м.

Отстранить же от власти Ф. Дювалье, правившего в 1958-1971 гг., американцам так и не удалось. Отметим, что Ф. Дювалье, во-первых, не разрешал создавать в стране «антикастровских» подрывных баз. Во-вторых – военные советники США появились в гаитянской армии только через 40 лет со времени вывода американских войск из Республики Гаити в 1934-м, оккупировавших ее с 1915 года. Подчеркнем: американские военные советники появились в армии Гаити после кончины Франсуа Дювалье (в 1971-м). А в-третьих – Республика Гаити отказалась от участия в военной интервенции США и их латиноамериканских союзников в соседней Доминиканской Республике в 1965 году». («Взорванная страна уже оккупирована» // «Столетия. Ру»)

Вообще, если как следует покопаться, то выяснится, что влияние сверхдержав (СССР и США) на страны третьего мира было не таким уж и сильным. И это было вполне возможно, ведь опосредованное господство – при сохранении суверенитета – очень и очень ограничено. И в этом его отличие от прямого, имперского, «колониального» господства.

А вот различным транснациональным структурам тут самое раздолье. Пока великие государства увлеченно борются за мировое лидерство, за их спиной успешно действуют продвинутые игроки из ТНК, всевозможных «глобальных советов», закрытых клубов и т. д. Как говорится, «по уму», надо вести основную борьбу именно с этими агентами надгосударственных структур, однако госбюрократы данный уровень почти не просчитывают.

В конечном итоге, политика борьбы за третий мир очень сильно подорвала могущество самих сверхдержав. Вьетнам для США, Афганистан для СССР – это неудачи, во многом, перечеркивают все успехи. И вот теперь Збигнев Бжезинский предлагает США возглавить революцию третьего мира – «глобальное политическое пробуждение». По сути, это приглашение в грандиозную ловушку, которая может привести к ликвидации самих США.

За что поплатился шах?

Тридцать лет тому назад Америка уже попала в западню, причем способствуя победе исламской революции. Речь идет о событиях 1978-1979 годов, окончившихся падением шахского режима в Иране. Тогда сверхэлитарии международного класса разыграли грандиозный спектакль.

Как известно, последний иранский шах Мохаммеда Реза Пехлеви был довольно-таки жестко ориентирован на США. Что уж там говорить, если все американские граждане пользовались в Иране правами экстерриториальности. И все-таки иранский монарх пытался вести свою собственную геополитическую игру, что очень сильно встревожило американцев, решивших «убрать» ненадежного вассала. Штаты сделали ставку на иранских либералов, а религиозным фундаменталистам была отведена роль тарана, столкновение которого с шахской системой должно было привести к взаимной аннигиляции двух извечных противников. «ЦРУ начало заниматься «иранским вопросом» в 1975 году, вскоре после подписания Алжирской декларации о мире между Ираном и Ираком, – сообщает В. Яременко. – Дело в том, что шах без ведома Вашингтона пошел на кардинальное улучшение отношений с арабскими странами... Тут же американская печать обвинила иранского руководителя в «преднамеренных и поспешных» действиях. Ряд высокопоставленных лиц администрации открыто высказали шаху свое недовольство, подчеркнув при этом «необходимость консультаций с Америкой»...

Началась мощная антишахская кампания, в которую были вовлечены спецслужбы ряда арабских и европейских стран, а также Израиля. В самом Иране действовала многочисленная антишахская агентура в вооруженных силах и даже в САВАКе. Пехлеви узнал об этом в начале 1978 года. Но было уже поздно. Американцы посоветовали шаху «временно» перебраться в Египет. Здесь, по воспоминаниям сопровождающих его лиц, он «воочию убедился в вопиющем заговоре», но было уже поздно. Понятно, что до власти Хомейни Штаты допускать не хотели, и вряд ли бы он дожил до победы революции. Однако, незадолго до свержения шаха революционный аятолла оказывается во Франции. Там он «поселился в местечке Нофль ле Шато в 25 км от Парижа. Здесь для него было арендовано два дома (до сих пор неизвестно, кто арендовал и за чьи деньги)...

В декабре 1978 года аятолла был поставлен в известность, что уже действует Революционный совет под «его руководством». Складывается такое впечатление, что лидера иранской революции взяли под опеку очень влиятельные силы, независимые от Вашингтона и даже более того – возвышающиеся над ним. Тут надо бы вспомнить, что президентом Франции тогда был Валерии Жискар Ж. д’Эстен – личность очень примечательная. О многом говорит его активное участие в деятельности Бильдельбергского клуба (БК) – ведущей структуры наднационального регулирования всех планетарных процессов.

Д’Эстен был человеком Жоржа Помпиду, который одно время занимал должность генерального директора «Банк де Ротшильд». (При создании БК его высшими руководителями были – Эдмунд Ротшильд и Лоуренс Рокфеллер). В отличие от д’Эстена, Помпиду был голлистом, но довольно-таки странным. Во время левацкого «Парижского мая» он, будучи премьер-министром, выступил против Шарля де Голля, что оказалось сильным ударом по главе государства. Очевидно, что «крутой» французский президент перестал устраивать транснационалов. Он свое дело сделал – «пощекотал нервишки» США (вывел Францию из военной организации НАТО, поставил под сомнение самоценность доллара и т. д.). Далее «мавр» был уже не нужен.

Иранский кризис и приход к власти администрации Рейгана

Транснациональная олигархия не желает излишнего усиления США, да и любого другого государства (хоть самого что ни на есть капиталистического). Поэтому она и сдерживает американскую экспансию. Так было с де Голлем в конце 60-х, так было и с Хомейни в конце 70-х. Аятолла благополучно вернулся в Иран и переиграл проамериканских либералов (как, впрочем, и просоветских левых). Таким образом, крупная страна вышла из под контроля США. Более того, победа Хомейни привела к поражению демократа Джимми Картера, при котором произошла крайне неудачная акция спецслужб в Иране.

«... Есть интересная версия, что операция по освобождению американских заложников в Тегеране с самого начала была нацелена на провал, – пишет А. Окороков. – Ее «неудача» была спланирована, чтобы скомпрометировать администрацию Картера и обеспечить победу на президентских выборах его сопернику, Рейгану. Тем более что по некоторым данным республиканцы действительно использовали создавшуюся ситуацию с заложниками в своих корыстных интересах. Известно, например, что команда Рейгана – Буша в период «иранского кризиса» специально переводила через «Международный банк кредита и коммерции» (МБКК) деньги для покупки правительства Ирана, чтобы оно задержало освобождение американских заложников и тем самым способствовало падению администрации Картера.

Эта операция носила кодовое название «Октябрьский сюрприз». Показательно и то, что начальник оперативного управления ЦРУ Джон Макмагон, отвечавший за реализацию «Когтя орла», не только не был уволен или переведен на другую работу, но и повышен в должности, став заместителем директора ЦРУ по оперативным вопросам (занимал этот пост с 10 июня 1982 года по 29 марта 1986 года). В отличие от непосредственного руководителя операции полковника Чарлза Бекквита, который был досрочно отправлен на пенсию. По словам журналиста Боба Вудворда, обломки американских вертолетов, разбившихся в иранской пустыни из-за песчаной бури, стали «символом бессилия Картера». («Иранский треугольник» // Сайт Российского института культурологии)

Что же получилось в итоге?

1. Р. Рейган и его группа рыночных фундаменталистов, дорвавшись до власти, организовали мощнейшую атаку на СССР, которая сильно деморализовала советских лидеров, уже настроившихся на «конвергенцию» (синтез капитализма и социализма).

2. Кроме того, советское руководство испугалось исламизации Средней Азии, и это опасение было одной из важнейших причин ввода войск в Афганистан. Вот два фактора, сильно ослабившие СССР.

Ну, а падение последнего привело к слому всей двуполярной системы, что вовсе не отвечало интересам США. Пока существовал «страшный и ужасный» СССР, американская экспансия была оправдана в глазах очень многих. Но потом началось медленное, но верное дистанцирование от США его прежних союзников и симпатизантов. С целью найти заменитель СССР Дж. Буш-младший полез на исламский Восток, где американская машина и увязла.

«Еврокоммунизм» – проект Кремля?

Тут весьма интересно коснуться проблемы т. н. «европейского коммунизма», возникшего в 60-70-е годы XX века. По сути, еврокоммунизм был одним из вариантов упомянутой выше конвергенции. В крупных коммунистических партиях Европы своя перестройка началась задолго до Горбачева. В Италии, Испании и Франции возникли коммунистические лидеры (Сантьяго Каррильо, Энирке Берлингуэр и др.), подвергли резкой критике ленинизм и советизм, а также провозгласили верность западным либеральным ценностям. Речь шла о концепции строительства социализма в условиях западной, «буржуазной» демократии.

Казалось бы, все это было «в пику» Кремлю и СССР. Но вот что любопытно – сам Кремль далеко не сразу вступил в полемику с еврокоммунистами. Хотя Каррильо – генсек Компартии Испании (КПИ) – давно уже был «в контрах» с советскими лидерами. А в 1970 году ветеран комдвижения Э. Листер вышел из КПИ и создал свою – Испанскую коммунистическую рабочую партию. Но это все замалчивалось, а Каррильо стали ругать только после выхода его книги «Еврокоммунизм и государство».

В Италии тоже все было очень интересно. Там еврокоммунист Берлингуэр в 70-е годы выдвинул концепцию «исторического компромисса», предусматривающую сотрудничество с христианскими демократами и поддержанную в Москве. Данный компромисс почти уже состоялся – лидер христианских демократов Альдо Моро был готов на создание коалиционного правительства с участием коммунистов. Но его похитили и убили активисты левацких «Красных бригад», причем в этом деле не обошлось без ЦРУ и «правого» масонства (ложа П-2 Личо Джелли). «Краснобригадники» действовали под ненавязчивым патронатом ЦРУ и П-2. А ведь, казалось бы, американцы должны были всемерно поддерживать «оппортунизм» в компартии, усиливать тягу к независимости от СССР.

Ну, и совсем уж все абсурдно выглядело во Франции. Там еврокоммунистом заделался генсек ФКП Жорж Марше, который не перестал при этом быть верным брежневистом. (Сей деятель даже поддержал ввод советских войск в Афганистан) Но при этом Марше захотелось стать еврокоммунистом и он даже обосновал свою позицию в книге «Поговорим откровенно» (1977).

А уж не был ли сам еврокоммунизм проектом Кремля – точнее какой-то части советских элит? (Разумеется, проектом совместным – с некими зарубежными структурами.) Там ведь всегда хватало сторонников конвергенции. Тогда получается, что советские элитарии сначала решили поэкспериментировать на западных компартиях, подготовить почву, сделать сам Запад более левым, готовым к конвергенции. Но это не входило в планы большинства американских элитариев, которые держали курс не на конвергенцию, а на конфронтацию. Они-то и «включили» левацких террористов.

Левая дискредитация

А вот во Франции была отработана совсем иная технология, предполагавшая дискредитацию «социализма с человеческим лицом». В 1981 году там (при поддержке коммунистов) победила Французская социалистическая партия. Причем коммунисты даже вошли в правительство, что было для тогдашней Европы чем-то вроде шока. Новое правительство Пьера Моруа решительно взялось за социальные преобразования, причем упор был сделан на широкомасштабную национализацию.

Но вот в 1983 году социалисты внезапно поворачиваются на 180 градусов и, под руководством нового премьера Лорана Фабиуса, в стране начинает проводится политика «жесткой экономии» (с массовыми увольнениями и сокращениями). Ну, а потом правительство переходит под контроль «правых» (либерал-консерваторов), и начинается совсем уже полный откат от социал-реформизма. В чем же дело? Обычно дается такое объяснение – дескать, экономические трудности заставили «жестко экономить».

Но слишком уж крутой был поворот, и сделали его именно левые, социалисты. Более того, речь идет о социалистах, которые в начале 80-х годов были даже левее коммунистов. «...Французские социалисты в вопросах национализации были настроены более решительно, чем коммунисты, – отмечает П. Жаворонков. – Накануне выборов социалист Франсуа Миттеран даже объявил о разрыве отношений с коммунистами из-за того, что те «предали левую идею» и предложили более постепенную национализацию. Правда, из-за ненависти к действующему президенту Валери Жискар д`Эстену коммунисты все равно отдали на выборах голоса кинувшему их «леваку» Миттерану». («Двадцать лет спустя» // «Компания»)

Вообще, как-то слабо верится в то, что такая впечатляющая и быстрая эволюция – от левачества к либерал-консерватизму – могла произойти без внешнего воздействия. Складывается вот какое впечатление, – что форсированная национализация нужна была для того, чтобы дискредитировать саму идею социалистических преобразований в рамках «буржуазной демократии» и «свободного рынка».

От конвергенции – к конфронтации

В кругах транснационального Запада, несомненно, происходили свои «смены вех». Долгое время преобладающей была стратегия конвергенции. Планировались, что СССР и США образуют планетарный симбиоз. Именно этими надеждами, в частности, были вдохновлены «перестройка» и, в особенности, ставшее притчей во языцех «новое мышление» М. С. Горбачева.

Вместе с тем, даже в годы наибольшего интереса к американо-советской конвергенции подход к этой проблеме со стороны западных и советских элит был принципиально различным. В СССР надеялись на «мягкое» проникновение социалистической модели в капиталистический мир, на Западе же стремились влить «свежую кровь» советских ресурсов в явно находившуюся в кризисе капиталистическую экономику. При этом Америке отводилась роль центра финансов и высоких технологий, а Союзу – роль некой «новой Японии», мировой фабрики, работающей благодаря наличию высококвалифицированной дешевой рабочей силы.

Но в 80-е годы в «мировой закулисе» произошел некоторый переворот. С одной стороны, стало понятно, что СССР не интересует такая конвергенция, где ему определена роль младшего партнера. С другой стороны, сама по себе схема системы «сообщающихся сосудов» глобальных рыночной и социалистической (госкапиталистической) экономик никуда не делась: просто место СССР в этой схеме занял Китай. Пекин, очевидно, в то время куда больше, чем Москва подходил на роль «младшего партнера».

Советское же руководство во главе с Горбачевым, по-видимому, проглядело этот поворот, анонсировав «новое мышление» в том момент, когда глобальный Запад уже сделал окончательную ставку на уничтожение СССР. Этот урок, очевидно, должен быть тщательно осмыслен сегодня. Ведь «игры элит» продолжаются и поныне, а их исход не менее непредсказуем и опасен для нас, чем, к примеру, в конце прошлого века.

WIN.RU

Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе