Йолка незалежности

Доживет ли Украина до Нового года

Киев превратился из митингующей столицы в очередную революционную столицу формально из-за новогодней елки. В ночь с 29 на 30 ноября украинский «Беркут» жестко разогнал людей на майдане Незалежности. Власти города оправдывались тем, что пора готовить площадь к Новому году и устанавливать елку. В ответ украинцы сообщили властям, что такого отношения к себе не потерпят, начали строить баррикады, захватывать административные здания и называть елку «йолкой»

За трое суток до того, как на улицах Киева начались жесткие столкновения с полицией и выросли баррикады, известная украинская певица Александра Кольцова, вокалистка инди-рок-группы «Крихітка», бродила по майдану Незалежности и показывала, что к чему. Там еще был разбит шумный лагерь, который полиция жестко разгонит дубинками через полтора дня, но об этом никто не знал. Кольцова протискивалась сквозь толпу демонстрантов, мимо железных цистерн с огнем, от которых поднимался едкий дым и пятнадцати минут хватало, чтобы пропахнуть так, будто неделю сидел у костра и жег шишки.

***

Каждый час толпа без музыки поет гимн Украины, а потом дружно скандирует лозунг Украинской повстанческой армии (это которая бандеровцы): «Слава Украине — героям слава!» Иногда скандируют: «В Европу без шансона», потому что шансон — это Россия; «Украина — це Европа», «Голос нации — за евроинтеграцию». Главное развлечение (в том числе чтобы согреться) — всем вместе прыгать и кричать: «Хто не скачет, той москаль».

— А это по-европейски — кричать националистические лозунги? — спрашиваю я знакомого фотографа.

— Да тут нет ничего националистического. Нейтральное слово, — поясняет знакомый.

— То есть вас спокойно можно называть хохлами? — уточняю я.

— Нет. «Хохол» — это очень обидное слово. Его эквивалент по «обидности» в отношении русского слово «кацап».

Атмосфера по отношению к русским не агрессивная, некоторые стараются втолковать: это совсем не антироссийское событие, даже несмотря на то, что со сцены кто-нибудь нет-нет да и крикнет, что русский — значит оккупант (правда, особой поддержки у толпы эти лозунги не вызывают).

— Россияне совсем не понимают, что мы выходим не против России, а против Таможенного союза, — говорит товарищам молодой человек, стоящий на площади.

— А что ты хотел? Их пресса сообщает, что у нас антигосударственный митинг. Это же смешно, учитывая, что мы поем гимн постоянно и ходим с флагами, — отвечает ему такой же молодой, но с модной бородкой друг.

— Это просто потому, что у них вышел против Путина — значит, вышел против государства. Потому что Путин — это государство. Они не понимают, что государство — это я.

Певица Александра Кольцова говорит, что ей на самом деле не хочется вступать в ЕС, потому что она видела их проблемы. Но ей хочется, чтобы на Украине появились «европейские ценности»: чтоб не воровали и европейский внешний контроль, чтоб никакого хамства всех видов, а люди соблюдали бы принципы добрососедства, уважали другого человека и чтобы все знали, что милиционер не может просто так запереть тебя в автозаке без воды и света. Она говорит, что, конечно же, и в Европе есть проблемы и непорядочные люди, что Украина могла бы справиться одна: «Если бы столько не украли, то у нас все бы могло быть. И молодежь понимает, что нужно, чтобы кто-то контролировал, потому что оппозиция не может контролировать, потому что она в доле, а Россия поощряет коррупцию во всех проявлениях и будет дележ». Певица удивляется, что аналогичные Майданы не происходят у россиян.


Протестующие захватили здание городской рады

— Как можно терпеть, когда насильники, которые должны сидеть, выходят на свободу, а тот, кто разбил полицейскому куском асфальта зубную эмаль, сидит? Многомиллионная страна, где-то же большой моральный императив должен быть. Как, ну как? У меня в голове это не помещается. Как вы можете как страна, победившая в том числе фашизм, допускать, чтобы звери гуляли по улице, а трех дур за песню в храме сажать. Мы ходили и писали письма этим вашим трем дурочкам. Как можно, будучи религиозной страной, допускать такое лицемерие? Вот есть у вас слово «ханжество». В украинском есть другое слово — «святенетство», когда ты как бы притворяешься святым. Вот эта ваша Мизулина — это что вообще? У нас бы ее здесь камнями забросали. Потому что это вопиющее лицемерие. Сталин не знал, поэтому мы умерли с голоду! Как можно выбирать этих людей в парламент? Своими руками! Вот в Крымске у вас никто не предупредил о наводнении. Царь! Как? Этот урод вам в лицо говорит: что, я должен по домам ходить и предупреждать? А вы его потом еще и выбираете. Как нет дела? Вот Кущевка. Как может быть все равно? Плевок в лицо. Огромному российскому народу с огромным потенциалом берут и плюют в лицо. А вы? Как это вообще возможно? Нельзя бога бояться меньше, чем начальства. А мы? Мы берем вилы. И идем на майдан.

Юрист Александр, работающий в крупной юридической конторе, приходит на майдан каждый вечер после рабочего дня и объясняет это очень просто:

— Чем бы все ни закончилось, очень важно, что мы вышли: теперь все знают, что к 2015-му, когда будут выборы президента, мы сможем собраться, если что. После девяти лет апатии, сидения дома и терок на кухне это очень важно. Я один из немногих протестующих прочитал весь текст Соглашения о евроинтеграции и хочу сказать, что это все не имеет никакого смысла. Наша экономика и финансы не готовы к этому. Но это вектор и символическое действие, которое важно совершить, чтобы раз и навсегда отделить себя от монголо-татарского ига.

***

Круглые сутки орет музыка, нон-стоп выступают люди. На улице холодно, гуляет пронизывающий ветер, кто-то постоянно басит в микрофон, и по улицам прокатывается вопль тысячной толпы. Гостиницы по соседству вывесили на входе таблички «Туалет не работает», а местные кафе, наоборот, с радостью пускают митингующих погреться, в туалет, иногда предлагают бесплатный чай и кофе, а по майдану носят флаг, заполненный конфетами. Люди пытаются утепляться, вечером даже можно было встретить лыжника в полном обмундировании.

Организаторы со сцены кричат: «Пьяные здесь есть? Идите домой! Гопники здесь есть? Уходите с майдана, тут место европейцам! Карманники тоже есть? Ну что такое?!» А за углом молодые ребята, чертыхаясь, выводят пьяных людей за ограду: пытаются соблюдать сухой закон и даже просят не курить. Каждый второй завернут в украинский флаг, у многих повязаны сине-желтые ленточки. По периметру площади за железными ограждениями вечерами стоит украинский ОМОН — спецподразделение МВД «Беркут». Протестующие над ними мило подтрунивают — то предлагают чай, то кричат: «Мерзнете? Ну и мерзните!» Здесь же к ограждению приклеен плакат: «Мы замерзли и проголодались — накормите пташечку». Всю неделю, вплоть до силового разгона, протестующие обсуждали интервью с некоторыми бойцами «Беркута», которые рассказывали, что они такие же граждане, как и все остальные, и им стыдно здесь стоять и бить людей, а некоторые из них после смены переодеваются и приходят протестовать с другими.

***

Майдан не заканчивался все эти дни, на площади всегда кто-то был, и больше всего это походило на масленичную ярмарку. Выступить перед народом может каждый желающий. Роль ведущей в основном исполняла победительница «Евровидения-2004» певица Руслана, которая сутками не уходила с майдана: плясала, скандировала, простыла и ругалась с мамой по телефону, что никуда не уйдет, но наденет шапку.

Утром в пятницу на площадь Европы автобусами завезли молодежь из Луганска и регионов, выдали им синие дождевики, больше похожие на мусорные пакеты, и фирменные жилетки Партии регионов, чтобы они поддержали курс президента Януковича, который в этот момент находился в Вильнюсе.


Разгон демонстрантов, превративший митинг в революцию

Правда, сами участники митинга так и не смогли объяснить, в чем именно, на их взгляд, заключается этот курс: за Европу, как говорит Янукович, или все-таки против Европы. Ближе к вечеру бойцы «Беркута» со всех сторон оцепили разделенный дорогой на две части майдан Незалежности. На одном конце стали собираться приехавшие из регионов люди без символики и флагов, на другом — сторонники евроинтеграции. «Понаехавших» демонстранты прозвали «титушками» и с готовностью показывали, как с ними то расплачиваются в подземном переходе, то как они выпивают и бросают бычки на землю. Ближе к ночи на площади не осталось и титушек.

В четыре часа сотрудники правоохранительных органов ворвались на майдан, где в этот час было меньше всего людей, и избили и выгнали всех, кто там находился. Позже от нападения открестились все. Янукович и генпрокурор разгон осудили, пообещали разобраться в ситуации, в отставку ушел глава столичной милиции, но перед этим прозвучало объяснение, зачем надо было нападать на демонстрантов: они уже вторую неделю мешают закончить установку елки и катка на майдане.

Те, кто смог от полиции удрать, вместе с певицей Русланой добежали до Михайловского монастыря, где их приютили и спрятали за коваными воротами от «Беркута». Обстановка резко переменилась: утром в субботу про евроинтеграцию уже никто не вспоминал — толпа, весь день подтягивавшаяся к монастырю, стала требовать отставки и ареста Януковича и всех его соратников. Теперь толпа стала орать: «Банду геть!» («Банду гнать!»)

До того мирные граждане, обсуждавшие на майдане фаршированные перцы, бросились участвовать в общем деле: привозили к монастырю еду, дрова и теп-лые вещи, рассказывали, кто из знакомых выкладывает в соцсети рецепт «коктейля Молотова» и чей парикмахер не остался дома, а чей остался, и больше к нему не пойдут.

Когда мимо монастыря поехал автобус с милиционерами, за ним по узкой улице ломанулась толпа — с камнями, кусками тротуара и бревнами. Из-за пробки автобус постоянно останавливался, удары о стекла звучали как выстрелы, и если бы часть толпы не остановила нападавших, неизвестно, смог бы автобус вообще уехать.

— Все, этой власти конец, — зло бормотал предприниматель Тимофей. — Больше требовать евроинтеграции не имеет смысла. Только импичмент и досрочные выборы. Я нормальный человек, плачу налоги, создаю рабочие места, но знаю, что эта власть в любой момент может прийти и отнять у меня мой бизнес. Или избить, как этих детей на майдане. Нет, все.

Вместе с друзьями — маркетологом Степаном, продюсером Наташей и фотографом Жанной, каждый вечер приходящими на майдан, — он прямо от монастыря отправился делать транспарант, чтобы выразить свое возмущение избиением демонстрантов.

Сначала пошли на рынок, по пути обсуждая возможные лозунги: «Смерть Яныку», «Око за око», «Панда, геть», «Кровь за кровь». Рассматривался даже российский «Не забудем, не простим». На рынке купили две пластиковые узкие водопроводные трубы, два баллончика с черной краской, скобы для промышленного степлера и даже мини-вантуз, но это домой.

На первом этаже рынка в овощном отделе ребята останавливаются купить фруктов.

— Завтра приходите в двенадцать дня к памятнику Шевченко! — призывает продюсер Наташа.

— Так мы тоже, — отвечает продавщица. — Но вы же это, за ЕС, да? Не за Таможенный союз? — закатывает глаза. — Побили молодежь, мы слышали. К нам сегодня утром приходили ребята и показывали в интернете ролик. Такого никогда еще не было.


Самодельные «пункты тепла»

Создание транспаранта занимает четыре часа. Были еще предложены варианты «ЯнукоВИЧ хуже ВИЧ», «Эта гнида хуже СПИДа» и «Тому шо идиот». Но сошлись на «V означаэ вила». Красят транспарант в подъезде, соседи, выходящие погулять с детьми, присоединяются: приносят скотч, помогают скреплять несколько слоев ткани. Тимофей и Степан берут маски Гая Фокса, дворянина-католика, который в 1605 году пытался взорвать британский парламент, но стал героем комикса и фильма «V значит вендетта», а маска-реплика его лица — символом протеста.

Транспарант производит фурор на Михайловской площади, где к вечеру субботы негде стоять. Разозленная толпа орет: «Смерть врагам!», каждый проезжающий мимо автомобиль гудит, из окон торчат флаги. Правая молодежь обучалась драться с полицией палками и давать отпор, по толпе проходит слух, что кто-то погиб во время разгона (это не так), и происходящее начинает все больше походить уже не на веселую Масленицу, а на каирскую площадь Тахрир в самом начале египетской революции. Город гремел.

— Это невероятное чувство! Я чувствую, что весь город — мой! Куда ни пойдешь, везде знакомые, и такая энергетика! Весь город наш! — радостно кричит молодой человек, пробираясь вглубь толпы.

***

Демонстранты снова вернули себе майдан. Без боя — колонна людей, на этот раз с флагами всех оппозиционных партий, прошла по главной улице города, с которой при виде их разбегались люди в костюмах рекламных кукол, дошли до майдана и просто сняли все установленные полицией щиты, заняв всю площадь, все проезжие части, лестницы, соседний холм, мост, крышу торгового центра, а также Дом профсоюзов и попутно здание городской рады. По разным оценкам, в пиковый момент на майдане Незалежности в воскресенье находилось от 200–300 тысяч до 1,6 миллиона человек. В толпе появилось много людей в балаклавах, спортивных шлемах, строительных очках, масках и противогазах. Первым делом была захвачена многострадальная елка.

Дальше ситуация развивалась стремительно: пока большая часть оставалась на майдане и слушала выступления оппозиционеров, толпы людей направились к зданию администрации президента. Молодые члены радикального националистического движения «Братство», подготовленные к битве, где-то угнали трактор, поехали штурмовать администрацию и наткнулись на три ряда полицейских. В ход пошли цепи, кир-пичи, обломки асфальта, камни, файеры, молотки, железные щиты, а в демонстрантов летели свето-шумовые и газовые гранаты.

Противоположная часть улицы тоже была перекрыта живой цепью милиционеров, но радикалы туда не добрались. Рядовые демонстранты выстроились в живую цепь лоб в лоб с милицией и пытались вести с ней душеспасительные беседы — те только смеялись. В какой-то момент к цепочке подъехали три автобуса с «Беркутом». Сшибая все на своем пути, бойцы побежали во двор администрации на подмогу. Администрацию президента отстояли.

Вечером в воскресенье на майдане все больше рассуждают об «оранжевой революции», о которой всю неделю до этого было принято говорить как о главном разочаровании в жизни. Люди стали привозить палатки, а из останков елки и милицейских щитов по всему периметру площади соорудили ограждения от милиции. Но, отойдя от площади на 15 шагов по Крещатику, можно было подумать, что никакой революции в городе нет: типичный воскресный вечер — люди гуляют по проезжей части, которую и так каждые выходные перекрывают, магазины и кафе работают.

***

Но так могло показаться, только если не заходить в здание городской рады. Здесь революция ощущалась сильнее всего: кто-то уже успел организовать систему входа и выхода, появились люди в майках с красным крестом и красным скотчем на рукавах. Нескончаемый поток устремился внутрь здания — сфотографироваться на фоне красной ковровой дорожки и колоннады.

Мужчина топором мерно, не спеша выбивает окно в гардеробе. Очередь в туалеты. Молодые ребята в балаклавах свешиваются с перил. Кто-то ломает двери. Родители показывают детям административное здание.

В главном зале заседаний, просторном, светлом, с высокими колоннами, заняты все стулья. Душно, неприятный запах. Кто-то спит в углу, кто-то ест, кто-то нашел интернет, остальные просто бесцельно слоняются. Кто-то тащит допотопный проектор со словами: «Не фига себе магнитола!» Парни с флагами националистической партии «Свобода» шутят: «Ну, сейчас, короче, быстро проголосуем, и все будет нормально». Кто-то кидает: «Да дался мне этот Зимний!» За трибуной расцвел целый гербарий флагов, а помятые ребята, сидящие теперь во главе этого стола, с важным видом принимают от граждан пожелания, записывают их на листики и откладывают в сторону. Пожилая женщина каждый час играет на белом рояле гимн Украины. А в уголке, прислоненный к стене, стоит снятый портрет президента Виктора Януковича, перевернутый вверх ногами.

Егор Мостовщиков

Русский репортер

Поделиться
Комментировать