Давно известно, что москвичи "акают", а петербуржцы "окают".
Лингвисты связывают это с историческими процессами, которые происходили на территории России. Что любопытно, одно из этих произношений - более молодое.
Оканье
Более древний окающий прононс, при котором находящиеся в безударном положении буквы «о» произносилась как «о», например не «мАлАко», а «мОлОко», до XIV века был характерен для всех восточных славян.
Филолог Евгений Будде полагал, что оканье, при котором совпадало произношение и правописание неударного звука, было единственно возможной языковой нормой для древнерусского человека до конца XIII — начала XIV веков.
Оканье было свойственно жителям древней Новгородской республики, в XII-XIII веках включавшей в себя часть территорий современных Вологодской, Архангельской, Псковской, Костромской, Владимирской, Ярославской, Кировской областей.
Ареал этого северорусского наречия до XVII века охватывал обширную зону от Белого моря до южных пределов Древней Руси, в том числе, пространство нынешних Московской и Белгородской, Воронежской и Тульской, Орловской и Тамбовской, Брянской и Рязанской, Калужской и Смоленской губернии.
Окали не только поморы, но и царствовавший в Москве Иван Грозный.
О древности окающего диалекта свидетельствует тот факт, что он был основой церковнославянского языка, до XVIII века являвшегося официальным языком Древнерусского государства, и до сих пор использующегося в православном богослужении.
Аканье
Однако уже в XVII веке в районах, вошедших в состав централизованного Московского государства, стал преобладать «акающий» южнорусский диалект, в котором в устной речи вместо безударного «о», произносилось «а», например «кАрова».
Этот говор, сначала получивший распространение среди непривилегированных слоёв населения, а затем ставший литературной нормой, проник в столичный регион с территорий южнее реки Оки.
Исследователь древнерусского языка Алексей Шахматов, предполагал, что аканье проникло в среднерусский говор через племя вятичей, а затем расширило своё влияние и на белорусское наречие.
О проникновении аканья в среднерусскую речь красноречиво свидетельствует текст переписанного в Москве в 1340 году Сийского Евангелия, в котором часто встречаются слова с неправильным написанием безударного «о»: «… какА ты глаголеши, отъ Господа бысть се и есть дивнА в очью наш».
Литературный язык
Укоренившееся в столице аканье, в XVI—XVII веках начало постепенно проникать в диалекты других городов Московского государства, и к концу XVII века, утратив территориальную ограниченность, превратилось в общий для всех жителей этих мест говор.
В XVIII веке, когда происходило формирование норм русского литературного языка, за основу было взято московское произношение, про которое прославленный помор Михайло Ломоносов писал: «Московское наречие не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим справедливо предпочитается, а особливо выговор буквы «о» без ударения, как «а», много приятнее…».
Однако в этот период всё ещё допускалось единовременное сосуществование обеих норм произношения. Не было ничего удивительного в том, что в народной и деловой речи было принято аканье, а при декламации сочинений отдавалось предпочтение оканью.
Всё тот же Ломоносов в работе «Русская грамматика» (1755 год) констатировал про аканье: «Сие произношение больше употребительно в обыкновенных разговорах, а в чтении книг и в предложении речей изустных к точному выговору букв склоняется».
Ко второй половине XIX века эта двойственность исчезла, и аканье стало единственной нормой литературного произношения, хотя в нескольких сотнях километрах севернее Москвы, люди до сих пор продолжают окать, отдавая дань памяти древнерусскому языку.