Святой русский воин

23 мая — день Евгения Родионова, героя-мученика новейшей истории России.
На границе советской и постсоветской эпох новые власти России, ваяя свою мифологию и свое смысловое поле, озаботились и созданием своего пантеона героев. 
Картина «Подвиг рядового Евгения Родионова». Художник М. Фаюстов


Его первыми и центральными фигурами были Дмитрий Комарь, Илья Кричевский и Владимир Усов, погибшие при до сих пор окончательно не установленных обстоятельствах в горячие дни августа 1991. Спустя четверть века как героев их по-прежнему чтит лишь небольшая группа либерально настроенных граждан, остальные либо считают, скорее, жертвами того смутного времени, либо вообще особо не вспоминают и не оценивают. Дело не в том, вернее, не только в том, что Владимир, Дмитрий и Илья волей-неволей способствовали наступлению одного из самых тяжелых и бесславных периодов русского бытия. Тогда этому так или иначе способствовали очень многие, а пассивно — почти вся страна. В конце концов, ребята погибли, защищая свою гражданскую позицию и взгляды, а такая смерть, пусть даже достаточно случайная и ставшая результатом стечения обстоятельств, сама по себе достойна уважения. Дело в том, что данные взгляды и порожденный ими строй оказались недолговечными, призрачными, не имеющими корней в тысячелетней русской истории. Но смутные 90-е дали нам и других героев, чей подвиг заставляет вспомнить нехитрую и до боли пробирающую душу истину: правители, режимы, идеологи приходят и уходят, а Россия, наш народ и наш дух остаются. Самый, наверное, известный из них — Евгений Родионов, оказавшийся в Первую чеченскую в плену, претерпевший лютые пытки, закончившиеся казнью, но не отказавшийся от православной веры и ее простого, но бесценного символа — нательного креста. 23 мая исполняется ровно двадцать лет со дня его мученической смерти… и 39 лет — со дня рождения.


Евгений Родионов. 
Фото: evgeny-rodionov.ru


Судьба Жени — источник нескольких больших вопросов. Больших и при этом риторических, ибо они изначально заключают в себе ответ. Например, откуда было столько горячей веры и готовности к мученичеству в парне, выросшем в советское, вроде бы безбожное время, пусть и в период, когда оно клонилось к закату? Дело в том, что, при всей справедливости упреков в адрес советской власти, боровшейся с церковью и религиозным сознанием, христианский, православный дух из жизни народа не уходил, хотя и претерпевал серьезные изменения. Он ощутимо сохранялся с другой терминологией и «озвучкой», в литературе, культуре, морально-нравственных устоях, даже многих идеологических тезисах. Жил он и в прямом, неизменном виде. При всем официальном непоощрении крещений из ныне живущих русских людей, родившихся в СССР, крещена большая часть, вне зависимости от даты появления на свет. Даже бравый фронтовой политработник Леонид Брежнев после войны стал кумом другого фронтового политработника, Николая Щелокова, по всем православным обычаям и с уважением к ним крестив его сына. То же и с погребением. Походите по кладбищу, посмотрите на могильные памятники советского времени. Изрядная часть — либо, собственно, кресты, либо плиты с изображением креста. Не зря писал наш замечательный писатель Леонид Пантелеев в своей пронзительной книге-исповеди «Верую!»: «Зайдите на любое ленинградское или московское кладбище. Каких там могил больше — с крестами или без крестов? Подавляющее большинство могилок или с надмогильными крестами, или с какой-нибудь мраморной или известняковой плитой, на которой где-нибудь наверху или сбоку выбит чаще всего позолоченный или посеребренный крестик. Процентов 80-85 могил осенено крестами. На остальных — тумбочки, плиты с фотографиями, какие-нибудь обелиски из водопроводных труб. Соответствует ли это тому соотношению, о котором я сказал выше? Не следует ли поставить цифры в обратном порядке? Не ближе ли к 80 % количество безбожников, людей нерелигиозных и безрелигиозных?

Но почему же кресты?

А потому что неуютно, когда твой отец или мать или твой старший брат лежат под могильным холмиком, в который воткнута железная палка, а к ней привязана проволокой проржавевшая жестяная дощечка с именем, отчеством и фамилией покойного... Что же мы — нехристи, не русские?.

Этот факт говорит о сохранении хотя бы общих черт и культовых традиций православия даже при секулярно-атеистической власти. И одновременно о том, что оно для русского народа переросло сугубо религиозные рамки и каноны. Можно спорить о степени истинности формулировки «Русский — значит православный». Можно обсуждать, является ли православие национальной религией русских, точнее, является ли в той же степени, в какой католицизм национальная религия поляков и ирландцев, а ислам, скажем, жителей Саудовской Аравии. Но одно несомненно – православие задало и по сию пору определяет образ мыслей, картину сознания, систему символов и координат нашего народа. Крест стал одним из символов России вообще, поэтому для атеистов, агностиков и даже, рискну предположить, многих представителей иных верований, существующих на нашей земле, подвиг Родионова ценен и свят в той же степени, что и для православных разной степени воцерковленности. Выражение «нести свой крест» давно потеряло или, лучше сказать, вышло за пределы исключительно религиозного звучания. Женя во всех смыслах нес свой крест до конца.

Второй вопрос, во многом связанный с первым, но все же самостоятельный — откуда в эпоху сосредоточенности на потребительски-бытовых нуждах и личном, максимум семейном, уюте, взялась эта осознанная готовность принять смерть, причем даже не быструю и относительно легкую в бою, а растянутую во времени и мучительную, за высшие нематериальные ценности? Когда говорят, что СССР погубила погоня населения за джинсами и колбасой, это, разумеется, не исчерпывает всю полноту анамнеза случившейся катастрофы, но вносит в нее существенный и справедливый штрих. Делячество, установка содержимого своего холодильника и платяного шкафа в центр мироздания, принцип: «хватит грандиозных целей, дайте пожить по-человечески» — все это в деталях описано многими авторами тех лет, например, Юрием Трифоновым. Герой замечательного фильма «Расписание на послезавтра», вышедшего на экраны в 1978 году, с грустью говорил своему юному собеседнику: «Я вам верю. Вы добрый. Вы заметили, это сейчас не в моде. Говорят: интеллигентный, деловой, даже предприимчивый. Но никогда добрый». После 1991 году ситуация видоизменилась, огромной массе людей стало уже не до красивого сытного существования, лишь просто как-то физически выжить. Практически вся неиспарившаяся пассионарность и волевая энергетика, в первую очередь молодежи, уходила в криминальную среду. Подвиг Родионова, далеко не сразу получивший широкую известность, стал посланным свыше доказательством: Россия, русский народ и русский дух живы. Они пребывают в смуте и раздрае, терзаемы низменными страстями даже более, чем внутренними и внешними врагами, но еще не погас тот внутренний огонь, тот импульс, благодаря которому мы создали великую державу и выиграли множество войн, одна из которых была самой страшной в истории человечества. Можно потерять огромные территории, можно в переносном смысле потерять всю страну (а Россия 90-х была самой что ни на есть потерянной страной), но пока рождаются и умирают Жени Родионовы, есть и шанс на контрнаступление. В сокращении Евгения до Жени нет ни капли фамильярности, лишь чувство особой родственной теплоты к навсегда оставшемуся юным парню. Женя Родионов, Саша Матросов… Матросов, кстати, был ровесником Родионова, он не дожил до девятнадцатилетия месяц и неделю.

Уже давно существуют и повсеместно встречаются иконописные портреты Жени-Евгения. Не раз поднимался и вопрос относительно его канонизации, буквально в апреле обращение по этому поводу было составлено членами Изборского клуба. Встречные возражения звучат от разных инстанций и кругов; так, некоторые представители мусульманского духовенства считают канонизацию Родионова шагом, подрывающим межнациональный и межконфессиональный мир в РФ — и это несколько странно, ведь даже Рамзан Кадыров как-то назвал поступок Жени геройским. Так или иначе, считаю, что процедура канонизации должна быть — и рано или поздно будет доведена до логического результата. Ведь Женя мученик за всех нас и за Русь, очень часто бесконечно грешную, но все равно хоть чуть-чуть Святую, пока у нее есть хоть один такой святой.
Автор
Станислав Смагин
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе