Диалектика «Освобождения»

1 марта 1953 г. (к смерти Сталина не подгадывали, так ирония истории распорядилась) из Мюнхена стала вещать на СССР радиостанция «Освобождение». И тридцать с лишним лет изобличение «мюнхенского осиного гнезда» служило изрядной темой советской контрпропаганды, а козырным доводом в ней было то, что большая часть сотрудников радио ушла на Запад в 1943 г. с немецкими обозами. Был еще плен и принудительный угон на работы в рейх, но пленники и угнанные в штате не были особо представлены; основным же каналом формирования второй эмиграции был добровольный уход с отступавшим немцем, что порождало соответствующие вопросы.

Посмотрев на вещи охлажденно, заметим, что американцам при создании радиостанции брать где-то иные кадры было бы и затруднительно. Всякое СМИ предполагает, во-первых, максимально трудоспособный возраст сотрудников, во-вторых, некоторое знание ими своей аудитории. Самым молодым представителям первой эмиграции к 1953 г. было уже за пятьдесят, а последний раз они видели родную страну в 1920 г. На вопрос о том, что общего между прежней Россией и послевоенным СССР, один репатриант отвечал: «Только снег». Даже если не только снег, тридцать лет ломки всего прежнего жизненного уклада страны служили к полной дисквалификации эмигрантов первой волны. Не то что в сути — в простейших реалиях СССР они понимали столько же, сколько природные иностранцы. Поэтому за неимением другого брали относительно недавно покинувших СССР, а на замаранность особо не смотрели.

Степень любви к покинутой стране и к ее порядкам нетрудно себе представить, тем более что порядки образца 1953 г. и предыдущих лет и до сего дня не у всех вызывают восторг. Что же говорить о тех, кто имел возможность испытать их на себе и на своих ближних, да и о тех, кто, не пострадав лично, задыхался от ненависти к глумливой песне про страну «где так вольно дышит человек». Естественно, не забудем, что при сотрудничестве с немцем «на этот короткий чумной пир слетелось во множестве и воронье, любящее власть и кровь». Любви к Советам там также было немного.

Учтем опять же, что современники, пусть сколь угодно ненавидящие друг друга, говорят на куда более близких языках, нежели вроде бы единомысленные предки и их потомки. Сталин и Черчилль, де Голль и Гитлер изъяснялись в много более сходной стилистике, чем Сталин и Брежнев, чем Рузвельт и Клинтон. То же можно сказать о советских и антисоветских текстах 50?х гг. Сатирические скетчи, зачитываемые из Мюнхена «бывшим танкистом и трактористом Иваном Ивановичем Октябревым (i. e. бывшим сотрудником оккупационной газеты Л. Пылаевым), стилистически неотличимы от политической сатиры журнала «Крокодил» 50?х гг. «Как мать говорю и как женщина» сочинялось в Мюнхене с той же механической надрывностью, что и в Москве. Разделенные железным занавесом советские люди изъяснялись конгениально.

Дальнейшая эволюция стиля могла бы служить подтверждением теории конвергенции. Помягчание советской риторики и отказ от учения о неизбежности войны отозвались переименованием радиостанции. В 1959 г. «Освобождение» стало «Свободой», что прямо так и мотивировалось: освобождение есть внешнее воздействие, тогда как свобода — внутренняя ценность. Все 60?е по обе стороны железного занавеса учились говорить более полированным языком. Принцип «Кто не против вас, тот с вами» начинал преобладать в агитации, а в 70?е приспела т. н. сионистская революция, когда вслед за открытием израильской калитки кадры второй эмиграции были массово заменены на кадры эмиграции третьей. С одной стороны, логика американцев тут была той же, что и в 1953 г.: относительная молодость и лучшее знание современных реалий. С другой стороны, третья эмиграция, никак не любя СССР, людей со сложностями биографии 1941–1945 гг. в силу известных причин тоже не очень любила и вытесняла. В результате конвергенция пошла еще шибче, достигнув апогея в годы перестройки, когда стиль и манера делались совершенно едиными, а об осином гнезде не заикались самые рьяные коммунисты.

Тогда, впрочем, был фукуямовский конец истории, когда чего только не случается, и тем более поучительно посмотреть, как оно выглядит, когда история возобновила течение свое. В общем и целом благодетельная сионистская революция руинирована, а в воздухе пахнет прежним «Освобождением». Средь элегантных фигур прошлого иных уж нет, а те далече, тогда как и на «Свободе», и вне ее стиль Ивана Ивановича Октябрева, а равно «как мать говорю и как женщина» вновь обретает ту же силу, что и в давние 50?е гг. Сходно и с кадровой политикой — как и в 1953 г., других писателей у меня для вас нет.

Можно было бы списать возвращение 50?х на нынешние качества обличаемого режима, который, согласно таблицам «Фридом Хаус», перевел Россию в несвободные страны, но даже и в этом случае процесс явно не отличается прежней симметричностью. Ив. Ив. Октябрев в 50?е гг. был конгениален общей атмосфере и стилю 50?х, тогда как Ив. Ив. Октябрев образца 2009 г. продолжает быть конгениальным 50?м гг. — при том что, как ни хули режим, но ставить знак равенства между 2009?м и 1954 гг. довольно затруднительно. Это не говоря о том, что иное дело — параллельная полировка, иное дело — параллельное одичание. 1953 г. — такая отправная точка, от которой даже и естественно было восходить к большей взаимной элегантности. Даже если допустить, что с начала века власть в России пошла в резкое одичание, ее-то оппонентам, от власти отчужденным, вроде бы не подобает дичать параллельными, если не опережающими темпами, приходя к творческому уровню тех давних людей со сложной судьбой.

Не подобает как потому, что они носители свободы и демократических ценностей, так и потому, что у людей со сложной судьбой, повидавших и 30?е гг., и многое иное, было если не оправдание, то объяснение их ожесточенности. Какой меркой ни мерь, у нынешних одичавших людей ничего подобного тому опыту не было и быть не могло. Явно непропорциональное применение ненависти, приводящее к глубокой эзотеричности сознания и убивающее всякую агитацию. Покуда действует эта затягивающая воронка ненависти, микросообщество останется микросообществом, остальное же общество продолжит жить, как если бы столь непропорциональных людей не было вовсе.

Максим Соколов, колумнист журнала «Эксперт»

Эксперт
Поделиться
Комментировать

Популярное в разделе